Смекни!
smekni.com

Анализ особенностей функционирования агломератов звукоизобразительных единиц в художественных текстах (стр. 10 из 12)

· «For some minutes it puffed away without speaking» [1, c.72];

· «Несколько времени она молча выпускала клубы дыма» [1, c.73].

В русском языке не нашлось подходящего ономатопа для адекватного перевода английского «puff», обозначающего «breatheitoutwithadefinitesound» [9, с.1239]. В следующем примере «pattering», то есть «топот; постукивание, стук» [6, с.437] переводится французским словосочетанием «шум лапок» за неимением отдельного ономатопа, полностью соответствующего английскому:

· «After a time she heard a little pattering of feet in the distance, and she hastily dried her eyes to see what was coming» [1, c.24];

· «Au bout d’un moment, elle entendit dans le lointain un bruit de petits pas pressés, et elle s’essuya rapidement les yeux pour voir qui arrivait» [70].

Причиной несоответствия значений ономатопов или идеофонов в других случаях послужило желание автора перевода эмоционально не перегружать отрывок текста излишним употреблением звукоизобразительных элементов с негативной коннотацией, так как переводимый текст нацелен на детскую аудиторию:

· «The Queen jumped up and bawled out, «He's murdering the time! Off with his head!» [1, c.116].

Чтобы не употреблять глагол «bawl», имеющий значение «реветь, орать» [6, c.50], он заменяется на менее стилистически окрашенный ситуативный синоним «кричать»:

· «Королева крикнула: «Он даpом теряет время. Отрубить ему голову!» [1, c.117].

Стоит заметить, что подобные тенденции в переводе «Алисы» на русский и французский языки наблюдаются и при рассмотрении агломератов исследуемых нами единиц. Причем, можно выделить как общие позиции для обоих языков перевода, так и особенные случаи перевода, характерные только для того или другого языка.

Как для французского, так и для русского варианта характерна передача гомогенных агломератов гомогенными эквивалентами (таблица 4):

· «You’d only have to whisper a hint to Time, and round goes the clock in a twinkling! Half-past one, time for dinner!» («I only wish it was,» the March Hare said to itself in a whisper)» [1, c.114];

· «Но вам стоило бы только шепнуть времени, и в одно мгновенье быстро закрутились бы стрелки. Половина первого! Обедать пора!»

– Какое счастье, случись это теперь! – прошептал про себя мартовский заяц» [1, c.115].

Мы видим, как английский идеофон «whisper», употребленный дважды, без труда переводится русским глаголом «шептать». Так же легко поддается переводу существительное «sigh» и причастие «sighing» с тем же корнем, которым соответствует французское причастие «soupirant» в обоих случаях:

· «I never went to him,» the Mock Turtle said with a sigh: «he taught Laughing and Grief, they used to say». «So he did, so he did,» said the Gryphon, sighing in his turn» [1, c.166];

· «- Je n’ai jamais pu suivre ses cours, poursuivit la Simili-Tortue en soupirant. On disait qu’il enseignait le Patin et la Greffe.

– Et c’était bien vrai, oui, bien vrai, affirma le Griffon, en soupirant à son tour» [70].

Гетерогенные агломераты переводятся на оба языка гетерогенными аналогами. Еще одной особенностью этого способа перевода является то, что при передаче некоторых из них авторы либо дают не совсем точный перевод одного из составляющих агломерат, либо употребляют другую лексему, совершенно меняя значение исходного слова. Это создает ситуацию, когда звуковая выразительность английских агломератов перестает соответствовать звуковой и смысловой выразительности единиц языка перевода:

· «Not like cats!» cried the Mouse, in a shrill, passionate voice. «Would YOU like cats if you were me?» [1, c.32];

· «– Не люблю кошек! – пронзительно дрожащим голосом воскликнула Мышка» [1, c.33].

Лексема «shrill» – «пронзительный; визгливый, крикливый» [6, с.564] по своим семантическим параметрам не соответствует подобранному эквиваленту «дрожащий». Так и «snorting» – «храпение, фырканье, пыхтение» [6, c.579] никак не связано с французским «grogner» – «ворчать; хрюкать» [7, c.175]:

· «The poor little thing was snorting like a steam-engine when she caught it» [1, c.96];

· “Le pauvre petit grognait aussi bruyamment qu’une machine à vapeur quand elle l’attrapa” [70].

Некоторые звукоизобразительные единицы английского текста в переводе выражаются сразу двумя ономатопами / идеофонами языка перевода. Это особенно характерно для перевода А. Н. Рождественской (семь примеров, см. таблицу 4) и влечет за собой не столько увеличение числа компонентов агломерата или образования агломерата там, где его в оригинале нет, а изменяет всю эмоционально-стилистическую направленность описываемого образа:

· «As she said these words her foot slipped, and in another moment, splash! she was up to her chin in salt water» [1, c.28];

· «Думая это, она поскользнулась. Послышался всплеск, полетели брызги, и она очутилась по самую шею в соленой воде» [1, c.29].

Одного английского «splash» переводчику показалось недостаточно, и он употребил «всплеск» и «брызги», в общем, не совершая подмену смысла фразы.

Из выбранных нами предложений для анализа и во французском переводе можно встретить две звукоизобразительные единицы на месте одного английского (в пяти предложениях), но это делается с той целью, чтобы перевести ту лексему, которой нет однозначного соответствия, выраженного одним словом. Поэтому, такое изменение менее ощутимо:

· «On being pinched by the Hatter, it woke up again with a little shriek, and went on» [1, c.124];

· «Le Chapelier l’eut pincé, il s’éveilla en poussant un petit cri aigu et reprit» [70].

Самостоятельные звукоизобразительные элементы, представленные существительным «cri» и прилагательным «aigu», призваны объяснить франкоговорящим читателям значение английского слова «shriek».

Малочисленными оказались случаи, когда гомогенный агломерат был переведен гетерогенным аналогом. Так, в следующем примере переводчиком повторяющееся «shout» заменяется его межъязыковыми синонимами:

· «Are their heads off?» shouted the Queen. «Their heads are gone, if it please your Majesty!» the soldiers shouted in reply. «That's right,» shouted the Queen. «Can you play croquet?» «Yes!» shouted Alice [1, c.136];

· «– Ну, говорите, отрубили им головы? – крикнула королева.

– Отрубили, ваше величество! – дружно ответили солдаты.

– Отлично! – гаркнула королева. – А в крокет вы умеете играть.

Солдаты молчали, вопрос королевы, очевидно, относился к Алисе.

– Умею! – также громко ответила Алиса.

– Так иди с нами! – взвизгнула королева» [1, c.137].

Опять же, русский перевод оказался более насыщенным примерами подобного рода, чем французский, где всего лишь два предложения, одно из которых использовано нами ниже, подходит для иллюстрации вышеизложенного способа (таблица 4). Перевод был осуществлен с использованием синонимического ряда французских глаголов, обладающих своеобразной прагматикой, таких как «vociferer», «brailler» и «hurler»:

· «– Est-ce qu’on leur a coupé la tête? cria la Reine.

– Leur tête a disparu, plaise à Votre Majesté! répondirent les soldats.

– C’est parfait! brailla la Reine. Sais-tu jouer au croquet?

Les soldats restèrent silencieux et regardèrent Alice car c’était évidemment à elle que s’adressait la question.

– Oui! vociféra-t-elle.

– Alors, arrive! hurla la Reine» [70].

В переводах на обоих языках мы не обнаружили случаев, когда бы гетерогенный агломерат оригинала был переведен гомогенным агломератом, что подтверждает желание переводчиков быть как можно ближе к тексту Л. Кэрролла, и без того сложного для перевода. Это также позволяет не терять того усиленного эффекта звукоподражания и сохраняет тот фоносемантический рисунок, который создал автор.

Таким образом, мы попытались представить способы перевода агломератов звукоизобразительных единиц, основанных на качественных признаках, и сравнить степень склонности русского и французского языков к использованию каждого из выявленных способов.

Что касается способов перевода агломератов звукоизобразительных единиц, основанных на количественных признаках, то мы обнаружили в ходе исследования, что оба переводчика, и А. Н. Рождественская, и Н. Parisot, довольно свободно изменяют их количество в своих переводах, в результате чего простейший или составной агломерат становится одиночным звукоподражательным словом:

· «Oh, hush!» the Rabbit whispered in a frightened tone. «The Queen will hear you! You see, she came rather late». «Get to your places!» shouted the Queen in a voice of thunder [1, c.136];

· «– Тише! Тише! – остановил ее кролик, королева услышит вас! Вот видите, герцогиня прошла слишком поздно, и королева сказала ей…

– По местам! – громовым голосом крикнула королева» [1, c.137].

Такой вид перевода значительно отразился на общей статистике, изложенной в таблице 1, иллюстрирующей возможности звукоподражаний образовывать агломераты. В силу того, что в шести случаях агломерат перестал быть таковым после перевода, как показано в следующем примере, мы имеем наименьшее число агломератов (43 против 53 в русской версии) во французском варианте сказки:

· «You’d only have to whisper a hint to Time, and round goes the clock in a twinkling! Half-past one, time for dinner!» («I only wish it was,» the March Hare said to itself in a whisper.)»[1, c.114];

· «Tu n’as qu’à dire un mot au Temps, et les aiguilles tournent en un clin d’œil! Voilà qu’il est une heure et demie, l’heure du déjeuner!»

– Si seulement cela pouvait être vrai! murmura le Lièvre de Mars» [70].

Кроме такого изменения числа компонентов агломерата, которое показано в предыдущих двух примерах, в обоих переводах весьма сильна тенденция к увеличению количества звукоизобразительных единиц, образующих агломерат. Здесь опять лидирует русский вариант текста, в котором таких примеров на четыре больше, чем во французском (таблица 4). Несмотря на это, причины такого изменения в агломератах в обоих языках одинаковы – это употребление вместо звукоизобразительной лексемы нейтральной, синтаксически принадлежащей к агломерату и перевод одного звукоизобразительного элемента двумя по уже оговоренным нами ранее причинам. Проиллюстрировать наш вывод может следующий пример, в котором пятисоставный английский агломерат превратился в шестисоставный в результате добавления лексемы «хрюкал»:

· «She said the last words out loud, and the little thing grunted in reply (it had left off sneezing by this time). «Don't grunt», said Alice; «that's not at all a proper way of expressing yourself.» The baby grunted again, and Alice looked very anxiously into its face to see what was the matter with it. «But perhaps it was only sobbing», she thought» [1, c.98];

· «Последние слова она произнесла громко, и ребенок хрюкнул ей в ответ; теперь он уже не чихал.

– Не хрюкай, – сказала ему Алиса. – Это не хорошо. Ребенок снова хрюкнул, и она тревожно взглянула на него, чтобы узнать, что с ним такое. “Может быть, он не хрюкал, а хныкал”, – подумала Алиса» [1, c.99].