План
1. Б.Л.Пастернак и его “многострадальный” роман. “Доктор Живаго”.
2. Автор и его герои.
3. Проблема интеллигенции в эпоху революции. Сопоставление с “Разгромом” А.Фадеева.
4. Другие проблемы в романе.
5. Используемая литература.
Река художника еще всесильней
Со всех вещей смывает грязь и пыль,
Преображенней из его красильни
Выходят жизнь, действительность и быль.
1958г.
Б.Л.Пастернак и его многострадальный “ Доктор Живаго”.
Наверно, ни одно писательское творение XX века не вызывало такого резонанса в мире, как роман Бориса Леонидовича Пастернака “Доктор Живаго”. Великий, считавшийся самым аполитичным, поэт стал политическим символом свободы и борьбы против подавления личности. Лидеры мировых держав включились в борьбу вокруг романа.
Пастернака обвиняли в том, что его книга “ клеветнически изображающая Октябрьскую революцию, народ, совершивший эту революцию, и строительство социализма в Советском Союзе, была поднята на щит буржуазной прессой и принята на вооружение международной реакцией”.
На обще московском собрании писателей в 1958 году обсуждалось “поведение Пастернака”, где был вылит ушат грязи на Бориса Леонидовича.
Оскорбления, типа - пасквилянт, сорняк, самовлюбленный эстет сыпались на писателя.
Во время травли люди забыли простую истину, – художник всегда имел право сказать то, что сказал: без оглядки на партию, на идеологию.
Пастернака исключили из Союза писателей.
Много позднее, спустя 30 лет В. Семичастный, бывший первым секретарем ЦК ВЛКСМ скажет: “ Что поделаешь - время - собрался пленум писателей – 500 человек. И ни один не защитил.… Хоть теперь некоторые говорят: “Я бы должен был пойти, не прикидываться больным и выступить против”.
Отмена позорного исключения поэта из Союза писателей стала общественным актом.
Диапазон оценок романа велик, что понятно, когда речь идет о произведении, не вписывающемся в привычный круг литературных представлений.
Сам Борис Леонидович считал свой роман первой настоящей работой.
“ Я в ней хочу дать исторический образ России за последнее сорока пятилетие, и в то же время всеми сторонами своего сюжета, тяжелого, печального и подробно разработанного, как в идеале у Диккенса или Достоевского, - эта вещь будет выражением моих взглядов на жизнь человека в истории и на многое другое…”- писал Пастернак в письме Ольге Ивинской.
Борис Леонидович отдавал себе прямой отчет в том, что романом отныне круто менял весь маршрут своей жизни, свою судьбу, но у него вырвалось наружу “желание начать договаривать до конца…”
Пастернак ощущал неправедность своего спокойного существования в условиях тоталитарной власти и хотел эту несправедливость искупить
Создание романа – сознательная жертва – недаром первым из сочиненных стихов Юрия Андреевича – “Гамлет” насыщенно новозаветным смыслом. “Чашу сию” Пастернак выпил и именно поэтому был счастлив.
Автор и его герои .
Д.С.Лихачев уверен, что автор (Пастернак) пишет о самом себе, но пишет как о постороннем, он придумывает себе судьбу, в которой можно было бы наиболее полно раскрыть перед читателем свою внутреннюю жизнь, что жизнь Юрия Андреевича Живаго – это альтернативный вариант жизни самого Пастернака.
С этим можно не согласиться. Я считаю, что сам писатель был шире своего героя и в нем не уместился, понадобились и Гордон и Дудоров, и Лара и даже Симочка, которые в некоторых вопросах дополняли Живаго.
Но без сомнения, доктор Живаго – выразитель сокровенного, лирический герой
Пастернака, который и в прозе остался лириком.
Реальная биография Бориса Леонидовича не давала ему возможности высказать до конца всю тяжесть положения между двумя лагерями в революции.
В романе эта двойственность замечательно показана в сцене сражения между партизанами и белыми. Доктор Живаго ранит одного из юнцов Белой армии, а затем находит и у этого бойца и у убитого партизана один и тот же 90-й псалом, по представлениям того времени, оберегавший от гибели.
Живаго переодевает белого солдата в одежду партизана, выхаживает его, зная намерение парня после поправки вернуться в армию Колчака. Он лечит Человека.
Заслуживает внимания взгляд С. и В. Пискуновых на Лару, как на образ Жизни.
Не случайно, в момент сближения с Живаго она работает сестрой милосердия.
“Сестра моя – жизнь”- произведение Пастернака.
В ней гармоничное сочетание стихийности и культуры, тела и ума, раскованного самоутверждения и самоотрицания.
Проблема интеллигенции в эпоху революции. Сопоставление с “Разгромом” А.Фадеева.
Юрий Живаго – представитель русской интеллигенции. Причем он – интеллигент и по духовной жизни – поэт от Бога, и по профессии милосердной, человеколюбивой – врач; по неисчерпаемой душевности, “домашности внутреннего тепла” и по стремлению к независимости.
Юрий Андреевич воспитан наукой, искусством, укладом жизни прошлого века. Отсюда в романе столько скрытых и очевидных реминисценций из русской классической литературы. Они помогают понять героя, передать его мироощущения.
У него больше колебаний и сомнений, больше лирического отношения к событиям, чем ясных ответов и окончательных выводов. В этих колебаниях не слабость Живаго, а его интеллектуальная и моральная сила. У него нет воли, если под волей подразумевать способность без колебаний принимать однозначные решения, но в нем есть решимость духа не поддаваться соблазну однозначных решений, избавляющих от сомнений.
Пастернак стремился осмыслить проблему русской интеллигенции, привыкшей к мысли о самостоятельной ценности каждого мыслящего человека, интеллигенции, которая “отшатнулась от искажений и извращений идеи, а не от самой идеи”.
Борис Леонидович Пастернак был не первым, кто отразил в своем произведении проблему интеллигенции в революции. Вспомним А. Фадеева и его “Разгром”. Ведь там тоже писатель показывает неприятие революции представителем интеллигенции. Но как различен подход к этой проблеме у двух авторов!
Немного сопоставим.
В “Разгроме” отряд Левинсона являет собой как бы “Ноев ковчег” революции, в котором место лишь избранным. В противовес им писатель воссоздает образы “лишних людей” революционной эпохи - это и “блаженный” Пика, и самодовольный Чиж, и безвольный Мечик. Последний является представителем “колеблющейся” интеллигенции, отброшенной ходом революции в политическое небытие. По определению Левинсона, Мечик – “никчемный пустоцвет” на фоне обновляющейся жизни.
Александр Фадеев воплотил в романе “левинсонскую” мудрость революции, что и определяет в конечном итоге авторские симпатии и антипатии.
В “Докторе Живаго” же Пастернак взглянул на события гражданской войны с позиции “неприсоединившегося” интеллигента.
“… революция там изображается вовсе не как торт с кремом. Почему – то ее принято изображать как торт с кремом…” - это из слов автора о своем романе.
Примечательно, что оба героя не прижились в отрядах, хотя попали туда они по разным обстоятельствам, да и отряды разительно отличаются друг от друга.
Мечик и Живаго сильно различаются и между собой: “Революционность” Павла напоминает скорее игру в революцию, стремление найти выход для накопившихся молодых сил, требующих “борьбы и движения”.
Юрий Андреевич – человек твердых убеждений, основу которых составляет взгляд на человека, как на высшую ценность жизни. Гуманистические принципы доктора ставят его выше того выбора, перед которым встает бессильный Мечик, включившийся в схватку, и не способный на жертвенность.
Живаго не принимает законы этой схватки, обрекающей народ на несчастья и лишения.
С этим связано определенное понимание героем своего долга, оказывающегося сильнее личных симпатий: доктор с одинаковой заботой выхаживает раненых партизан и Сережу Ранцевича, добровольца колчаковской армии, видя в них, прежде всего страдающих людей.
У Пастернак одна из центральных проблем романа – незащищенность творческой личности, проблема свободолюбивой, ответственной личности, утверждающей, а не разрушающей жизнь.
Оба писателя убеждают нас в том, что интеллигенция в 20-е годы “колебаться” могла только в сторону неприятия революции. Вот только характеры этого неприятия различны: один доказывает этим свою несостоятельность, другой, наоборот демонстрирует незыблемость своих взглядов.
“Разгром” написан на “горячем” материале недавних событий.
“Доктор Живаго”- с оглядкой на десятилетия, последовавшие за “триумфальным шествием” революции.
Имеем ли мы право не обращать внимания на этот взгляд?
События Октябрьской революции входят в Живаго так же, как входит в него сама природа. Он их воспринимает, как нечто независимое от воли человека, подобно явлениям природы.
Чтобы понять отношение Пастернака к событиям, надо привести сцену из романа: Купив у мальчика – газетчика экстренный выпуск с правительственным сообщением из Петрограда “ об образовании Совета Народных Комиссаров, установлении в России советской власти и введением в ней диктатуры пролетариата”” Юрий Живаго, возвратясь домой, громко разговаривает:
“ Какая великолепная хирургия! ( Истинное восхищение врача) Взять и разом артистически вырезать старые вонючие язвы…
… это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без внимания к ее ходу.… Это всего гениальнее”.
После восхищения берет свое реальная жизнь. Житейский дискомфорт иссушает Живаго, жестокость разгулявшейся красной партизанщины отталкивает его, причем отталкивает и жестокость белых. Отталкивает равнодушие новой власти к культуре.
Революция, гражданская война развязала “звериные инстинкты”, “общипала догола государство”.
Пренебрежение законностью, культ насилия, моральное одичание – все это идет оттуда.