В ходе длительных взаимодействий при обмене многими сигналами прямой подсчет вероятности исхода невозможен. Тогда мы использовали коэффициенты корреляции между временем экспозиции сигнала и исходом взаимодействия для случая соответствия между этим коэффициентом корреляции и R2 дисперсионного анализа по вероятности появления сигнала. Если же такое соответствие отсутствовало, то рассматривали экспозицию данного сигнала как фактор дисперсионного анализа, влияющий на исход взаимодействия, и выражали силу влияния данного сигнала через R2. Таким образом удается выявлять те сигналы, которые экспонируются короткое время, но оказывают сильное воздействие на конфликт.
Полученная цифра при ее инвариантности к особенностям социального контекста рассматривалась как количественная мера релизерной эффективности сигнала, но лишь в том случае, если удается показать единственность набора вызываемых сигналом исходов. При этом, поскольку каждое из взаимодействий в социальной системе заканчивается либо положительно — подтверждением социального статуса, либо отрицательно — уничтожением старого социального статуса (Попов, 1986; Гольцман и др., 1994), то для каждого сигнала помимо вероятности стимуляции определенного исхода взаимодействия мы должны вычислить и вероятность завершения взаимодействия ничем. При этом мы не накладываем никаких ограничений на возможность сочетания как стимулирующей, так и ингибирующей эффективности в одном сигнале. Лишь после того, как было обнаружено, что одни сигналы оказывают только стимулирующее в конкретном контексте, а другие — только ингибирующее действие в любом контексте, родилось представление о релизерных и эмоциональных сигналах (Фридман, 1992а, 1993а, 1993в, 1994).
Оценив релизерную эффективность каждого сигнала количественно, мы оказываемся способными проконтролировать правильность выделения нами мотиваций. Если сигналы появляются на шкале мотивационной силы только в зависимости от этой силы, то тогда эффективности сигналов должны изменяться монотонно и линейно в зависимости от места сигнала на мотивационном градиенте (Лоренц, 1994). Степень монотонности и линейности изменения эффективностей сигналов можно оценить статистически, например, при помощи программы MESOSAUR. Как только эта программа выдаст положительный результат, мы заключаем, что мотивация выделена нами по индикаторам мотивации правильно и эти индикаторы обеспечивают индицирование со 100 %-ной точностью.
Это позволяет сделать заключительный шаг анализа и перейти к качественному определению специфики социального контекста, в основе которого лежит данная мотивация. Мы выяснили, что сигналы появляются только в зависимости от мотивации и мотивация же определяет согласованность между результатом одного взаимодействия и результатом серии взаимодействий, в ходе которой меняется социальная структура поселения. Тогда кривые регрессии зависимости эффективности сигналов как в единичном взаимодействии (кривая А), так и в серии взаимодействий (кривая Б) от места сигнала на градиенте мотивации должны быть параллельны в случае соответствия между выбранным нами аспектом социальной системы с характерной социальной структурой и мотивацией действующих в этом аспекте сигналов! Например, если сигналы 1–8 Dendrocopos major являются сигналами мотивации охраны внегнездовой территории, то при рассмотрении того аспекта, в котором они встречаются чаще всего — зимних и осенних территориальных конфликтов — удается обнаружить параллельность регрессий зависимости как вероятности бегства, так и вероятности удержания данной части участка от места сигнала на градиенте.
Если кривые А и Б параллельны, то биологический смысл мотивации, лежащей в основе соответствующих сигналов, соответствует специфике того аспекта социальной системы, в которой эти сигналы встречаются. Если же кривые А и Б не параллельны, то мы рассматриваем раз за разом разные аспекты социальной системы вида с характерным для них набором социальных ролей, пока не придем к тому аспекту, в котором параллельность кривых А и Б соблюдается. Поддержание социальных отношений в этом аспекте социальной системы и будет биологическим смыслом соответствующей мотивации.
Кроме того, на этом этапе мы в состоянии независимо проконтролировать правильность установленного нами ранга мотивации. Поскольку мерой ранга мотивации, мерой ее значимости служит сила мотивационного состояния Аi, необходимая для поддержания социальных отношений с эффективностью Рi, то ранжированная высота уравнения регрессии Pi в серии взаимодействий = f(Pi в одном взаимодействии) для всех сигналов данной мотивациии есть ее ранг. В случае отсутствия корреляции определенных первым и вторым способом рангов мы получаем сигнал о том, что выборка взаимодействий, по которой определено Рi, явно недостаточна.
В результате функционального анализа части сигналов из выделенных на первом этапе удается поставить в соответствие количественную и качественную меру их социальной функции — их место на мотивационном градиенте специфической мотивации определенного ранга и их эффективность в этом качестве. Тогда очевидно, что если наша этограмма есть гипотеза о реально выделимых из потока поведения коммуникативных сигналах, то критерии ее фальсификации будут следующие.
Для каждого отдельного сигнала гипотеза о том, что он может быть выделен из контекста, опровергается сразу же, как мы установили, что в результате функционального анализа не удается выявить его коммуникативный смысл. В таком случае этот сигнал должен разделяться на части либо сливаться с прочими сигналами, причем необходимо рассмотреть все варианты его слияния и разделения.
Для целой этогораммы критерием ее пригодности служит прогностичность выделенных сигналов для социального поведения птицы. Рассмотрим каждый выделенный сигнал как фактор, а время его экспозиции как градацию фактора. Тогда мы в состоянии в дисперсионном анализе проверить действие каждого из факторов либо их сочетаний на отклик — вероятность определенного исхода взаимодействий соответствующего социального контекста. Величина R2 означает пригодность всей этограммы для прогнозирования поведения птиц в соответствующем социальном контексте.
Если этот R2 близок к 1,000 и всем сигналам удается отыскать функцию, то этограмма оставляется без изменений. Если же это условие не выполняется, то рассматриваются новые этограммы, которые строятся так. Сигналы, у которых обнаружена функция и которые в дисперсионном анализе показали свою пригодность для прогнозирования поведения птиц, оставляются без изменений. Все прочие сигналы подразделяются на части либо сливаются внутри себя — вся совокупность N возможных вариантов подразделения либо слияния дает нам N этограмм. Каждая из них подвергается такому же фальсификационному тесту после прохождения обоих этапов формулирования гипотезы о реальном подразделении потока поведения.
Если в результате прохождения этого теста R2 пригодности новой этограммы для прогнозирования поведения птиц у новой этограммы будет выше, чем у старой, то старая этограмма отбрасывается и выбирается новая, и так до тех пор, пока R2 этограммы не станет близким к 1,000. Если же это не так, то старая этограмма остается в силе.
Список литературы
Беклемишев В.Н. (1994): Методология систематики. М.: KMK Scientific Press Ltd. 1-227.
Гольцман М.Е., Попов С.В., Чабовский А.В. и др. (1994): Синдром социальности: сравнительное исследование поведения песчанок. - Ж. общ. биол. 55 (1): 49-69.
Лакин Г.Ф. (1989): Биометрия. М.: Высшая школа. 1-211.
Лоренц К. (1994): Агрессия. М.: Прогресс-Универс. 1-272.
Любарский Г.Ю. (1991а): Изменение представлений о типологическом универсуме в западноевропейской науке. - Ж. общ. биол. 52 (3): 319-333.
Любарский Г.Ю. (1991б): Объективация категории таксономического ранга. - Ж. общ. биол. 52 (5): 613-626.
Любарский Г.Ю. (1992): Биостилистика и проблемы классификации жизненных форм. - Ж. общ. биол. 53 (5): 649-661.
Любарский Г.Ю. (1993а): Метод общей типологии в биологических исследованиях. I. Сравнительный метод. - Ж. общ. биол. 54 (4): 408-427.
Любарский Г.Ю. (1993б): Метод общей типологии в биологических исследованиях. II. Гипотетико-дедуктивный метод. - Ж. общ. биол. 54 (5): 515-534.
Любищев А.А. (1968): Проблемы систематики. - Проблемы эволюции. Новосибирск: Наука. 1: 7-30.
Павлинов И.Я. (1992): О формализованных моделях в филогенетике. - Филогенетика млекопитающих. Труды НИ ЗМ МГУ. 29: 223-246.
Павлинов И.Я. (1995): Классификация как гипотеза: вхождение в проблему. - Ж. общ. биол. 56 (4): 411-424.
Панов Е.Н. (1978): Механизмы коммуникации у птиц. М.: Наука. 1-303.
Панов Е.Н. (1983а): Методологические проблемы в изучении коммуникации и социального поведения животных. - Итоги науки и техники. Зоол. позв. М.: ВИНИТИ. 12: 5-70.
Панов Е.Н. (1983б): Эмпирический факт и его трактовка в этологии. - Теор. проблемы соврем. биологии. Пущино: НЦБИ АН СССР. 104-118.
Панов Е.Н. (1984): Роль этологии в изучении внутрипопуляционной организации: формирование современных взглядов. - Системные принципы и этологические подходы к изучению популяций. Пущино. 49-71.
Песенко Ю.А. (1989): Методологический анализ систематики. I. Постановка проблемы, основные таксономические школы. - Принципы и методы зоологической систематики. (Труды Зоол. ин-та АН СССР). Л.: Наука. 206: 8-119.
Песенко Ю.А. (1991): Методологический анализ систематики. II. Филогенетические реконструкции как научные гипотезы. - Труды Зоол. ин-та АН СССР. 234: 61-155.
Попов С.В. (1986): Социальные взаимодействия и социальная структура — возможные связи характеристик поведения и популяционных структур. - Методы исследов. в экологии и этологии. Пущино. 121-140.
Поппер К. (1983): Логика и рост научного знания. М.: Наука. 1-343.
Раутиан А.С. (1988): Палеонтология как источник сведений о закономерностях и факторах эволюции. - Соврем. палеонтология. М.: Недра. 2: 76-118, 356-371.