8. выбрать из нескольких текстов тот, который наиболее полно освещает данный вопрос;
9. создать в опоре на базовый текст новый фабульный текст, «переворачивая» ситуацию, например, герои меняются местами;
10. высказываться, ложны или истинны предложенные ситуации или утверждения.
Работая с текстом, таким образом, преподаватель добивается от студентов более глубокого понимания материала. Обучает студентов детальному усвоению необходимой информации и её использованию, как в речевой, так и в письменной деятельности. Несомненно, поэтапная работа с текстом хорошо продуманная, интересно составленная преподавателем повышает заинтересованность студента в языке.
Малинович Ю.М., Малинович М.В.
Иркутский государственный лингвистический университет
АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА
КАК ИННОВАЦИОННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ В СИСТЕМЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ КАЧЕСТВА УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Исследования историков науки однозначно свидетельствуют о том, что прежний образ любой конкретной науки как автономного образования существенно изменился. Во второй половине XX и в начале XXI в.в. были кардинально пересмотрены существовавшие долгое время рамки, декларируемые позитивизмом, между одной наукой и другими. Конституируется целый ряд взаимодействующих между собой сфер познания на основе интегрального принципа. Альберт Эйнштейн, например, объединил в теории относительности положения неевклидовой геометрии и механики. На пересечении логики и математики возникла математическая логика; на основе сочетания математики и лингвистики – математическая лингвистика; семиотика возникла на базе лингвистики и логики; психолингвистика явилась результатом соединения лингвистики и психологии; социолингвистика – продукт соединения социологии и лингвистики; на основе когнитологии и лингвистики – когнитивная лингвистика; на пересечении социальной антропологии, культурологии и лингвистики – лингвокультурология, на стыке антропологии и лингвистики – антропологическая лингвистика. Методологический базис последних еще только закладывается.
Объективной данностью большинства из перечисленных выше наук является однозначно эксплицируемый антропоцентризм, что нашло свое отражение в наименовании таких наук как: антропологическая философия, антропологическая культурология, антропологическая лингвистика и целый ряд других новых наук интегрального плана. Следовательно, антропоцентризм - это наукоемкая понятийная константа. «Когда речь идет о человеческом факторе, то имеется в виду вся совокупность свойств человека (социальных, психологических, биологических), которые так или иначе проявляются в его деятельности и тем самым влияют на процессы, протекающие в обществе» [Ломов 1996:49]. В этом определении, как и в других дефинициях сущности человека, отсутствует составляющая атрибуции человека – его язык.
В настоящей публикации предпринята попытка в первом приближении изложить объективно существующую взаимосвязь между разными науками в аспекте инновационных возможностей в системе обеспечения качества университетского образования на примере антропологической лингвистики как интегральной науки о человеке, его языке и культуре.
Анализируя положение дел в лингвистике во второй половине ХХ века, лингвисты едины в одном: произошла смена научной парадигмы. В качестве отличительных парадигмальных черт современной лингвистики Е. С. Кубрякова [Кубрякова 1995:207] называет следующие:
- экспансионизм,
- антропоцентризм,
- функционализм, или, скорее, неофункционализм,
- экспланаторность.
“Сам факт смен парадигмы, - пишет Р.М. Фрумкина, - представляется мне бесспорным и не нуждается в дополнительных обоснованиях или примерах. Иное дело – анализ и осмысление: что, как и когда изменилось, что конкретно позволяет говорить именно о смене парадигмы, а не об очередной моде и т.п. Впрочем, это отдельная задача, которая выходит за пределы нашего рассмотрения” [Фрумкина 1995:75].
Отметим, что смена научных парадигм является одним из инновационных факторов в науке. Она не носит триггерного характера, т.е. не является революционным актом типа легитимной или не легитимной смены власти в ограниченных временных рамках. Ее формирование, как правило, совершается внутри предшествующих парадигм и носит эволюционный характер. На каждом из этапов становления и самоутверждения каждой из них доминирует определенная парадигма, составляющими которой являются минимум два или более парадигмально значимых признака.
В конце второй половины ХХ века, как известно, фокус лингвистических исследований сместился в направлении от “язык в человеке” к “человек в языке”. Данное обстоятельство имплицировало обращение к теме человеческого фактора не только в лингвистике, но и в других науках ([Малинович 1983].) “Обращение к теме человеческого фактора свидетельствует о важнейшем методологическом сдвиге, наметившимся в современной лингвистике, о смене ее базисной парадигмы и переходе от лингвистики имманентной с ее установкой рассматривать язык сам в себе и для себя к лингвистике антропологической, предполагающей изучать язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно практической деятельностью” [Постовалова 1988:8].
Перестановка составляющих этой диады имеет принципиально важное значение, как для теории языка, так и для новых поисков манифестации мира человека и окружающего его мира, для вычленения и обоснования новых семантических пространств в их тесной взаимосвязи в реальном и виртуальном бытии человека. Эта диада отражает действенность природы языкознания, которое колеблется между двумя полюсами – абстракцией когнитивных универсалий и конкретностью человека, погруженного в семиосферу языка и культуры.
Сам постулат о смене парадигм, малоинформативен. Малоинформативен он потому, что за его рамками остается вопрос о содержательной сущности той или иной парадигмы, о ее разрешающих возможностях, о том, чем она отличается в инновационном аспекте от предшествующих парадигм, или от существующих, что следует понимать под той или и иной парадигмой. Истинна она или ложна. Принять тот или иной постулат априори, это значит бродить “в потемках”, что открывает широкие возможности для популяризации различных теоретически привлекательных посылок и научных “школ” без должного научного обоснования. Постулаты как и догматы - это положения, принимаемые на веру без доказательств. Они не подлежат обсуждению.
Как известно, каждая конкретная научная теория требует содержательного прояснения, а ее «глубина» тесно связана с богатством ее содержания (Э. Гуссерль, К. Поппер).
Как было отмечено выше, Р. Фрумкина за рамками своего анализа оставила вопрос осмысления понятия смена парадигм. Попытаемся в первом приближении подойти к решению этой задачи с целью определения теории антропологической лингвистики как интегральной науки о человеке, его языке и культуре в аспекте инновационных возможностей. При этом будем руководствоваться научно выверенными критериями. Так, например, один из авторитетных специалистов по научным революциям Т. Кун, обсуждая проблему выбора теории, сформулировал основные стандартные критерии добротной научной теории: точность, непротиворечивость, область приложения, простота и плодотворность. [Кун 1996:62}. В контексте наших рассуждений относительно новой научной парадигмы, именуемой антропологической лингвистикой, все эти критерии релевантны. Принципиально актуален критерий: - теория должна быть плодотворной, открывающей новые горизонты исследования; она должна раскрывать новые явления и соотношения, ранее остававшиеся незамеченными среди уже известны.
Смена научных парадигм в любой науке, в том числе и в лингвистике, является объективным процессом научного познания в поступательном движении. Это длительный процесс. Ни одна из вновь формирующихся новых наук не была и не есть эклектическим соединением разных отраслей знания. В каждой из них имеется определенная доминанта, отражающая их понятийно-содержательное основание. Этот процесс интегрального плана далеко еще не завершен. Он продолжается и будет продолжаться в направлении более сложного синтеза не только двух, но и большего числа наук. Таким образом, происходит расширение содержательной сферы науки. Намечая перспективы грядущих научных революций и появление новых наук, задачу каждой из них известный британский философ определил следующим образом:
“Традиционная наука является редукционистской, новая наука должна быть в с е с т о р о н н е й. Она должна быть реалистической в отношении человеческого мира. От нее будет требоваться понимание человеческого существа как одновременно ментального и физического, как себя и как другого, индивидуального и социального, свободного и детерминированного, временного и невременного, внутреннего и внешнего, предсказуемого и непредсказуемого. Работа, приводящая к следующей научной революции, будет заключать в себе и показ того, как эти, казалось бы, взаимно исключающие свойства фактически оказываются дополняющими“ [Прист 2000: 279-280]. Это новый комплексный подход к познанию его бытия. Здесь не названы ни конкретные составляющие, которые могут быть, заимствованы из других человековедческих наук, ни понятийные константы, обязательные для любой науки. Нет речи и о таком важном научном элементе как моделирование объекта – общечеловека и человека как представителя конкретного этноса.
Лингвисты пошли в этом отношении значительно дальше философов, работая в направлении создания модели общечеловека, конкретизируя составляющие моделирования человека с привлечением данных различных наук. Н.Д. Арутюнова, отмечает, что моделирование человека глубоко противоречиво и далеко не всегда достоверно, а поэтому требует разработки специальных методов исследования. «Вместе с тем, - пишет она, - воссоздание модели общечеловека, человека исторического и индивида представляет чрезвычайный интерес и можно надеяться, что оно будет продолжено совместными усилиями лингвистов, антропологов, этнографов, мифологов, психологов, философов и культурологов» [Арутюнова 1999:10].