Изучая редкий архивный документ – письмо Г.В. Стеллера, отправленное им из Сибири в Петербург незадолго до смерти, возникла потребность осмыслить – а что значит используемая человеком, для которого русский язык – не родной, русская фразеология? Каково вообще ее место в прошлом и настоящем.
В центре фразеологического значения – сам человек, его воззрения на мир. Мир вещей человек сравнивает, в первую очередь, с самим собой, проводя аналогии со строением своего тела, с действиями, с качествами. В плане выражения это проявляется в использовании в качестве компонентов фразеологической единицы слов – названий частей и органов тела человека, название его естественных состояний, движений, интеллектуальных, эмоциональных процессов: рука руку моет; повесить нос; рылом не вышел; лицом к лицу; до мозга костей; на роду написано; омывать горючими слезами; по пальцам можно пересчитать; попасться под руку; прах отрясать; проливать крокодиловы слезы и др. Очевидно, что отличительной особенностью современной лингвистики является антропоцентрический подход к рассмотрению языка, изучение его как конститутивного свойства человека. Лингвистика наших дней из имманентной, изучавшей язык в самом себе и для себя, превратилась в лингвистику антропологическую, в центре внимания которой находится изучение языка во взаимосвязи с человеком и его мышлением. Исследование языковых процессов происходит в неразрывной связи с потребностями коммуникативной деятельности и предполагает учет человеческого фактора, когда субъект речи со всеми его особенностями (психическими, возрастными, социальными, национальными и др.) включается в описание языковых механизмов. Значит, язык не существует без человека, он находится внутри человека, в его сознании, в его памяти; язык “меняет свои очертания с каждым движением мысли, с каждой новой социально-культурной ролью” [ 1] .
Изменения, которые происходят в жизни общества, находят отражение в лексике и фразеологии. Эволюция языка тесно связана с историей и культурой народа. Каждое новое поколение вносит нечто новое не только в общественное устройство, в философское и эстетическое осмысление действительности, но и в способы выражения этого осмысления средствами языка. Н.М. Шанский отмечал: “Самым заметным и в то же время значительным процессом, происходящим в лексике современного литературного языка, является процесс пополнения ее новыми словами” [ 2] . Возникает вопрос, являются ли слова хранителями культуры? Несмотря на кумулятивную функцию, т.е. функцию быть средством накопления и хранения информации, язык не становится хранилищем культуры [ 3] . Единица языка – слово – является лишь сигналом, функция которого – пробудить человеческое сознание, затронуть в нем определенные концепты, готовые откликнуться на этот сигнал (А.А. Потебня, Л.В. Щерба, А.Р. Лурия, А.А. Леонтьев). Истинными хранителями культуры являются тексты, именно текст напрямую связан с культурой, “ибо он пронизан множеством культурных кодов, именно текст хранит информацию об истории, этнографии, национальной психологии, национальном поведении, т.е. обо всем, что составляет содержание культуры” [ 4] . Всякий фразеологизм – это текст, хранитель культурной информации. “Идиоматика – это “святая святых” национального языка, в котором неповторимым образом манифестируется дух и своеобразие нации” [ 5] . В.Н. Телия утверждал, что “образы, лежащие в основе фразеологизмов-идиом и связанных значений слова, в основной массе прозрачны для данной лингво-культурной общности, т.к. отражают характерное для нее мировидение и миропонимание, что и позволяет говорить о культурно-национальной специфике фразеологического состава языка, проявляющейся более ярко, чем в его словарном запасе” [ 6] . Фразеология – это фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы отражают в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки: “Фразеология представляет собой непосредственное вербальное выражение не только окружающей человека действительности, но и ее духовное национально маркированное осознание” [ 7] . Фразеологизмы являются благодатной почвой для исследования языка и культуры. В.В. Виноградов в 1934 г. отмечал: “Изучение процессов возникновения и эволюции идиом необходимо связывать с историей общественных форм, с историей материальной культуры, с историей взаимодействия и борьбы разных национальных, классовых, сословно-групповых и профессиональных языков и диалектов” [ 8] . Вопросы диахронического аспекта образования фразеологизмов рассматривались в работах В.В. Виноградова, В.Л. Архангельского, Г.А. Селиванова, А.М.Бабкина, Б.А. Ларина, Ю.А. Гвоздарева, Л.И. Ройзензона, Р.Н. Попова, М.М. Копыленко, В.М. Мокиенко и др.
Фразеологизм как языковая единица имеет не только особую семантику, представляющую собой часть языковой картины мира, способную выражать различные экспрессивно-оценочные оттенки в речи, но и свое происхождение, свои словообразовательные связи с другими словами, индивидуальную этимологию и историю. Употребляемые в современном русском языке фразеологизмы в основном состоят из русских слов, ставших компонентами фразеологизма, следовательно, фразеологический состав языка – явление национальное и источником возникновения фразеологизмов является речь народа - носителя русского языка. Самое большое место во фразеологическом составе русского языка занимают единицы, называющие разную деятельность человека – физическую, умственную, речевую: брать быка за рога, копаться в грязном белье, строить воздушные замки, заметать следы, набрать в рот воды, затыкать рот, взяться за ум, садиться/сесть на своего любимого конька и др. Б.А. Ларин считал, что “решающим условием преобразования простого речения в идиоматическое было семантическое обогащение, называемое метафоризацией, сущность которого в расширении и обобщении значения в сторону образной типичности” [ 9] . Большинство фразеологизмов русского языка по своей сути – образно-эмотивные, т.е. такие, в значении которых чрезвычайно важно образное основание. Механизм формирования таких фразеологизмов состоит в том, что сначала в мире возникает некая прототипная ситуация, т.е. ситуация, соответствующая буквальному значению фразеологизма. За такой ситуацией закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, т.е. формируется образ фразеологической единицы на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Так возникает внутренняя форма, “в которой содержится основная информация, связанная с культурой. Именно во внутренней форме фразеологизма наличествуют “следы” культуры – мифы, архетипы, обычаи и традиции, отраженные исторические события и элементы материальной культуры” [ 10] . Эти фразеологизмы представляют наибольший интерес в плане выявления национально-культурной специфики, т.к. они имеют культурно-обусловленные причины либо культурно-значимые следствия.
У большинства фразеологизмов во внутренней форме содержатся такие смыслы, которые придают им национальный колорит, например, фразеологизм сбоку припеку - “о чем-то ненужном, необязательном” возник из прототипной (реальной) ситуации печения хлеба, когда сбоку основного каравая возникают наплывы из теста, которые в пищу не употребляются. Семантику таких фразеологизмов можно интерпретировать с позиций ценностных установок и стереотипов, свойственных ментальности нации, т.е. в терминах национальной культуры: то, что тесто отделяется от основного каравая, это плохо; кроме того, оно не может быть использовано в пищу, ибо пригорает, покрывается коркой; следовательно, наросты сбоку каравая не нужны [ 11] . Еще примеры: фразеологизм умывать/умыть руки – “устраняться об ответственности за что-либо” связан с упоминанием из Библии, в котором говорится о ритуальном обычае умывания рук как выражении своей непричастности или нежелания быть причастным к чему-либо, что человек считает неправильным, несправедливым; значение фразеологизма дело в шляпе – “о благоприятном разрешении какого-либо вопроса, об удачном исходе дела” связано с обыкновением должностных лиц, разбиравших судебные дела, брать взятки, которые клались в головной убор; значение фразеологизма идти/пойти насмарку – “оказываться ненужным, бесполезным, оканчиваться впустую” связано, вероятно, с речью чертежников: смарка – от глагола смарывать – “стирать написанное”.
В.Н. Телия писал, что фразеологический состав языка – это “зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свой национальное самосознание”, именно фразеологизмы как бы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуации; при этом она неоднократно отмечает, что разные типы фразеологизмов по-разному отражают культуру. Так, фразеологизмы русского языка содержат:
1) указание на сферу материальной культуры (названия предметов обихода, быта, продуктов питания, ремесел и профессий, терминов родства): лаптем щи хлебать – “жить, прозябать в нищете, невежестве; быть отсталым, некультурным”, носиться как с писаной торбой – “уделять излишнее внимание тому, кто или что такого внимания не заслуживает”; вариться в собственном соку – “жить, работать, решать какие-либо вопросы и т.д. изолированно, не используя опыт других, не общаясь с другими”; вешать/повесить хомут на шею – “непомерно обременять себя чем-либо. О крайне тягостной обузе”; без руля и без ветрил – “стихийно, неорганизованно, неуправляемо”; быть под башмаком – “в полной зависимости от кого-либо”;
2) отражение истории народа: Мамаево побоище, как Мамай прошел – о полнейшем беспорядке, разгроме, опустошении; как швед под Полтавой, было дело под Полтавой - “о каком-либо происшествии, памятном событии”; вот тебе, бабушка, и Юрьев день– “выражение разочарования из-за неудачи в каких-либо непредвиденных делах”; Москва не сразу строилась – “нет веры чьим-либо сетованиям и плачу” и др. Понимание таких фразеологизмов связано со знанием конкретных исторических фактов, в них содержатся страноведческие знания;