Смекни!
smekni.com

Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны (стр. 3 из 15)

“Существовала определенная связь между немецкой религиозной политикой на Востоке и отношением нацистов к церковной жизни в рейхе. Чтобы лишний раз не взаимодействовать с церквами Германии, и, таким образом, не укреплять их положение, нацисты, как правило, запрещали священникам из рейха выезжать на территорию СССР и обслуживать проживающих там немцев. Так, 13 марта 1943 г. Розенберг был вынужден в своем письме Борману униженно оправдываться по поводу в сущности мелкого факта разрешения нескольким пасторам приехать и служить в немецких колониях на Украине. Здесь наглядно проявилось значительное различие с церковной политикой союзников Германии: финские, румынские, венгерские, словацкие и итальянские военные священники с разрешения своего начальства активно старались заниматься в России миссионерской деятельностью. Это вызвало негативную реакцию и запреты со стороны германских ведомств”.[14]

“Определенные изменения в нацистской церковной политике на Востоке произошли в конце 1943-1944 гг. Желая противодействовать усилившейся после выборов Московского патриарха советской пропаганде, РСХА с согласия Партийной канцелярии выступило инициатором проведения серии конференций православных архиереев, которые в марте-апреле 1944 г состоялись в Варшаве.– Минске и Риге. Возглавлял их организацию и проведение руководитель “церковного” реферата РСХА штурмбанфюрер СС Нейгаус. Работники РМО несколько скептически относились к пропагандистской эффективности таких конференций, но включились в их подготовку. В действительности воздействие антисоветских заявлений архиереев оказалось очень незначительным. Одновременно в Восточном министерстве активизировали свои попытки использовать против Русского Православия национальные Церкви и, прежде всего, создать возглавляемую Патриархом единую Украинскую Церковь. Из публикаций записки Розенфельда от 14 декабря 1944 г. видно, что РМО в конце концов удалось убедить Партийную канцелярию и РСХА в необходимости поддержки украинских автокефалистов. Но, конечно, в конце 1944 г. в условиях надвигавшегося краха III рейха уже было не до выборов Украинского патриарха, да и санкции на это Партийной канцелярии так и не последовало. В начале 1945 г. интерес Восточного министерства к церковным делам существенно остыл, но они практически до конца войны продолжали привлекать внимание Партийной канцелярии”[15].

Как уже говорилось, все области России, оккупированные немецкими войсками, считались прифронтовой полосой и управлялись военной администрацией, “которая во многих случаях на практике смягчала принятую нацистскими ведомствами линию в отношении Русской Церкви. Особенно благоприятная, по сравнению с другими территориями, ситуация существовала на Северо-западе России”[16].

Как известно, уже в июле 1941 г., вскоре после начала войны, активные боевые действия развернулись на территории Смоленской области. Так, уже в конце июля-начале августа Смоленск был захвачен германскими войсками. А с 12 октября 1941 г. Смоленская область уже целиком находилась в оккупации, которая продолжалась до 5 октября 1943 г.

С первых дней в Смоленской области церковная жизнь стала возрождаться активными темпами. Несмотря на то, что Смоленскую область, а вместе с ней и Брянскую, немецкие войска в административном отношении присоединили к оккупированной Белоруссии, религиозная жизнь в них развивалась самостоятельно до марта 1942 г., когда на соборе епископов Белорусской Православной Церкви была учреждена Смоленская епархия в составе Белорусской Церкви.[17] Однако, новорукоположенный епископ Смоленский и Брянский Стефан (Севбо) приехал в Смоленск только 27 декабря 1942 г.[18]

С самого начала оккупации нередкой практикой на территории Смоленской области было проведение походных служб для немецких военнослужащих, совершаемых лютеранскими и католическими священниками.[19] Часто на таких богослужениях присутствовало большое количество местного населения.[20]

Однако, такая ситуация продолжалась недолго. Как пишет М.В. Шкаровский в своей книге “Нацистская Германия и Православная Церковь”, “уже в сообщении СД от 4 сентября 1941 г. сообщалось, что командованию группы армий “Центр” со стороны СД было предложено проводить походные богослужения только в походном кругу военнослужащих Вермахта. Это соответствовало указаниям Гитлера и в дальнейшем выполнялось. В другой сводке СД от 23 октября 1941 г. Указывалось, что начальник тыловых областей группы армий “Центр” выразил свое согласие с предлагаемой СД переэкзаменовкой духовенства и ликвидацией уже образованных во многих местах церковных советов, но хочет запросить и санкции Верховного командования армии (ОКХ). К декабрю ОКХ также дало свое согласие, в результате чего в Смоленске был распущен состоявший из 5 членов церковный совет. Разница в отношении к Русской Церкви между военной администрацией и СД была очень заметна, но еще сильнее выделялись своей явной враждебностью к Православию функционеры нацистской партии. Священник М.Одинцов, служивший в Смоленской области, позднее вспоминал, как в его храм приехал в сопровождении свиты какой-то партийный чин, с презрением оглядев внутренности церкви, уперся взглядом в иконы и, разведя руками, сказал: “Все евреи!”.[21]

“В сообщении СД от 12 декабря 1941 г. говорилось о результатах переписи населения Смоленска. На вопросы о принадлежности к Церкви 24100 жителей назвали себя православными, 1128 – верующими других конфессий и лишь 201 (менее 1%) – атеистами. Данные переписи послужили основанием для передачи православным одного из храмов города, открытого в качестве костела при помощи немецкого военного католического священника. Необходимо отметить, что подобные опросы давали от 1 до 4 % атеистов и в других городах. Правда, нельзя принимать эти данные за полностью соответствующие реальной ситуации. Ведь среди ушедших на восток с советскими войсками был большой процент неверующих; кроме того, часть населения могла думать, что фашисты будут ассоциировать атеистов с коммунистами, и поэтому скрывала свои подлинные взгляды.

Бурному возрождению церковной жизни в Смоленске отчасти способствовала активная деятельность в этом городе русской эмигрантской политической организации Национально-трудового союза (НТС). В докладе Абвера за февраль 1942 г. говорилось, что в последние месяцы в Смоленске появилось 12 эмигрантов – членов НТС, причем некоторые без всяких германских пропусков, которые начали создавать нечто вроде правительственных органов на случай занятия Москвы. Они раздавали населению листовки и агитировали, “что ни большевики, ни немцы не могут принести благо будущей России, только лишь национальное шовинистическое движение”. Среди других программных принципов провозглашалась религиозная свобода при соблюдении преимущественного положения Православной Церкви. Во всей политической программе НТС не было ни слова “об отношениях будущей Великой России с Германией, так же как и о борьбе германской армии с большевизмом”.

Похожая информация содержится в докладе отдела пропаганды при начальнике тыловых областей группы армий “Центр” в ОКВ от 10 марта 1942 г. В нем говорилось, что возглавлявший до войны нелегальную работу НТС в СССР г. Сергеевич (Г.С. Околович) сейчас является секретарем волостного управления в округе Смоленск и поддерживает связь с членами организации за линией фронта. Главная цель НТС – возрождение великой России, планируется и закрепить преимущественного положение за Православной Церковью. Предупреждения со стороны полицейских органов не достигали цели. По мнению отдела пропаганды, идеи НТС открыто противоречили политическим планам Германии и его деятельность на Востоке должна быть радикально пресечена: “Нет сомнения в том, что агитация членов союза очень быстро может создать зародыш новой национально-шовинистической оппозиции, которая была бы не менее опасна, чем остатки большевистских элементов в занятых советских областях”. Хорошо известно, что активисты НТС подвергались в годы войны арестам даже на территории Германии”.[22]

Как уже отмечалось, Смоленская епархия была учреждена в составе Белорусской Православной Церкви в марте 1942 г. на Соборе белорусских епископов.[23] В связи с этим необходимо сказать несколько слов о положении и деятельности Церкви на территории оккупированной Белоруссии.