Смекни!
smekni.com

Поэтический космос Ломоносова (стр. 1 из 4)

1. Ломоносовский поэтический космос явился следствием его деистических воззрений. Сугубо научные представления о мироздании Ломоносова-астронома сопутствуют его "верующему я". Отсюда и проистекает глубина данной философской концепции о божественном происхождении мира и о возможности объяснения закономерностей этого мира.

Уже в "Утреннем размышлении о божием величестве" Ломоносов намечает данную тенденцию, когда проводит параллель между "прекрасным светилом" (солнцем) и "Зиждителем" (богом):

Уже прекрасное светило

Простёрло блеск свой по земли

И божия дела открыло:

Мой дух, с веселием внемли;

Чудяся ясным толь лучам,

Представь, каков Зиждитель сам! [1; с.117]

Во 2 и 3 строфах Ломоносов выдвигает научную гипотезу об огненной природе солнца, которая опередила своей прозорливостью научные достижения 18 века в этой области и подтвердилась с помощью более высоких технологий только в 20 в.:

Когда бы смертным толь высоко

Возможно было возлететь,

Чтоб к солнцу бренно наше око

Могло приблизившись воззреть,

Тогда б со всех открылся стран

Горящий вечно Океан.

Там огненны валы стремятся

И не находят берегов,

Там вихри пламенны крутятся,

Борющись множество веков;

Там камни, как вода, кипят,

Горящи там дожди шумят [1; с.117 -118].

Эпитетика темы-гипотезы об огненной природе солнца как космического объекта отображает неметафорический характер хоть и абстрактной теоретической части композиции "Утреннего размышления". Мало того, глагольная основа текста тоже неметафорична: она отражает конкретные объективные процессы солнечной материи. Иными словами, это собственно гипотеза учёного, но учёного, обладающего поэтическим даром, или же научная теория, написанная стихами. Если 3 строфа является непосредственно научно-теоретическим компонентом "Размышления" и выражает грань мировоззрения учёного-естествоиспытателя, то следующая 4 строфа представляет собой развёрнутую метафору, отражая типично религиозную идеологию, и имеет высокий понятийный смысл:

Сия ужасная громада -

Как искра пред тобой одна.

О коль пресветлая лампада

Тобою, Боже, возжена

Для наших повседневных дел,

Что ты творить нам повелел! [1; с.118]

Вопрос о соотношении образа солнца и образа Творца необходимо раскрывать в следующих ключах-антитезах:

1) большого и малого ("... Сия ужасная громада - / Как искра пред тобой одна…");

2) поверхностного и глубокого ("…Светило дневное блистает лишь только на поверхность тел, / Но взор твой в бездну проницает, / Не зная никаких предел…" [1; с.118]). В первой антитезе звучит мотив большого и малого, характерного также понятию макрокосмоса и микрокосмоса, составляющего вообще сам космос; во второй - мотив поверхностного и глубокого, выражающего взаимоотношения человека и бога, творений и творца и имеющего иерархический подтекст. Высокая символическая риторичность поэтики оды несёт в себе вненациональные, общечеловечески бытийные понятия жизни, что и составляет высшую лирическую эмоцию Ломоносова. Подобно торжественной оде, в которой Ломоносов предстаёт как собирательный россиянин, духовная лирика отражает так же более внеличностные аспекты (но всё же в рамках личной субъективной эмоции) человеческого бытия и бытования, учитывая также натуралистические мотивы оды. Как видно, мирообраз его поэтического космоса имеет лирическую мотивацию, непосредственно отражающую его мировоззренческие грани сознания, что в совокупности позволяет выделять универсальную всеохваченность его тематики, название которой поэтический космос. Вышеприведённые мотивы-антитезы - большого и малого, поверхностного и глубокого составляют концепцию этого космоса и как элемент "Утреннего размышления" являются как бы "квинтэссенцией" деистического мировоззрения личности Ломоносова. Внутри же "Утреннего размышления" как целостного произведения - это лейтмотивы, концентрирующие сами по себе весь характер изложения оды и составляющие её идейно-тематическую основу.

КОМПОЗИЦИЯ "УТРЕННЕГО РАЗМЫШЛЕНИЯ"

Композиция "Утреннего размышления" основана на контрастах общеизвестного и гипотетического, поверхностного и глубокого, метафорического и конкретного, будь то мысль религиозная или же научная:

1) общеизвестная и обыденная картина солнца в параллели относительно его Зиждителя;

2) тезис о возможности "возлететь" к солнцу и увидеть там "горящий вечно Океан";

3) возврат к параллели творца и творения в контрастном ключе малого и большого;

4) соотношение творца и созданного им мира в иерархическом ключе-выводе "Велик Зиждитель наш, Господь!" [1; c.118] ;

5) контрастная параллель образа светила и творца (т.е. творения и творца) в ключе антитезы поверхностного и глубокого;

6) итоговый тезис об иерархическом космосе, организующий идею одического мирообраза.

"Утреннее размышление" отличается усиленным мотивом света, причём параллели материальная и идеальная в этом мотиве имеют особый гармонический акцент: восход солнца воспринимается Ломоносовым как отображение божественной доброты, разумного, жизнетворческого, благого начала в плане параллели идеальной, относящейся к высокой понятийной сфере; а в плане параллели материальной это космический объект, подлежащий научному изучению, что отражают строфы 2 и 3, содержащие научно-теоретический компонент и несущие непосредственно натуральную линию одического мирообраза. Кроме того, натуральная линия оды раскрывает идеальное начало ломоносовского космоса. Отсюда и непротиворечивость материального и идеального начал. Отсюда и восхваление "Божиего величества" лирическим героем Ломоносова. Причём образ Бога в оде непосредственно центральное, мотивирующее начало произведения, как, впрочем, и образ солнца. Но сам автор разделяет созданное творцом - солнце и Творца:

Светило дневное блистает

Лишь только на поверхность тел,

Но взор твой в бездну проницает,

Не зная никаких предел.

От светлости твоих очей

Лиется радость твари всей [1; с.119].

Таким образом, автор сознательно отдаляет бога от созданного им мира, подразумевая диалектику материи и духа, их непосредственно разделённое положение друг от друга. Антитеза поверхности и глубины ("…Светило дневное блистает / Лишь только на поверхность тел,/Но взор твой в бездну проницает, /Не зная никаких предел…"), имеющие у Ломоносова характер непреложности и категоричности, даже абсолютности в тоне поэтического слога, увлекают Ломоносова в область диалектики, в сферу контрастного отождествления объекта солнца и образа творца, причём мотивирует такое разделение тезисом "глубины", что равно бездне, соответственно мотиву бесконечности. Но мотив глубины здесь имеет высокий, идеальный, нематериальный оттенок в отличие от линии мотива бесконечности времени и пространства, как, например, это ярко выражено в его "Вечернем размышлении". В связи с чем также можно отметить, что изначальный мотив бесконечности уже в широком смысле, имея в виду и мотив глубины, не материальный по сути, а духовный, связанный непосредственно с мудростью образа Творца, имел непосредственно у Ломоносова идеально-духовный корень, определивший жанровое тяготение данных двух од - "Утреннего и Вечернего размышлений" к духовной лирике. Антитеза бога и человека также проистекает из антитезы поверхностного и глубокого, образуя единство диалектической системы образов одического космоса, имеющего иерархический контраст в мирообразной целостности произведения:

Творец! Покрытому мне тьмою

Простри премудрости лучи

И что угодно пред Тобою

Всегда творити научи.

И на Твою взирая тварь,

Хвалить тебя, бессмертный Царь [1; с.119].

7 строфа наглядно иллюстрирует такую иерархическую лестницу живых существ в мире, где лирический герой Ломоносова является таким же творением наряду с "тварью", так же созданной богом; но, будучи тем, кто может "взирать на тварь бога и хвалить его за это", он занимает положение "венца природы" в этом творческом мире Господа бога. Причём лирический герой воспринимает себя тем, кто может обрести мудрость, данную именно богом, соответственно определяя свой иерархический статус в мирообразе Вселенной "Утреннего размышления о божием величестве".

Итак, поэтический космос Ломоносова - это мирообраз не просто естества, не просто натурфилософская категория, но и размах объёмного - диалектического мирообраза, включающего как высокие понятийные линии, так и натуралистические компоненты, которые отождествлены и в совокупности и в противоположности с иерархической системой живых существ Вселенной. Кроме того, композиционным завершением "Утреннего размышления" является тот же мотив бесконечности, выраженный лексическим наполнением эпитета "бессмертный", относящегося к Творцу, который перифразирован Ломоносовым с прописной буквы словом Царь, - опять-таки, композиционно завершающим иерархическую лестницу, где образ Творца является непосредственно организующим началом беспредельности одического космоса.

Высокая эмоция лирического героя Ломоносова насчёт взаимоотношений человека и бога пребывает в рамках общего и личного, причём без национального колорита, что идеализирует и абстрагирует созданный таким образом космический мирообраз, придавая ему возвышенный пафос свободного от ограничений одной нации лирического героя-космополита, но, правда, в сугубо утончённом, именно художественном смысле произведения.

"Вечернее размышление о божием величестве" отличается от "Утреннего" конкретностью впечатления и свежестью красок, причём оно отличается и проблематичностью тематики, содержащей в своей риторической форме научно-полемические вкрапления в целостную композицию оды. Познание мира и его закономерностей становится двигателем не только всего произведения, но и эмоции самого лирического героя Ломоносова. Категория познания в таком случае - взгляд в бесконечность Вселенной. Обе оды, что очевидно, являются единой композицией, как параллель друг к другу. Обе оды объединяет также и мотив света: утро как время пейзажной лирики и как его объект; северное сияние как явление вечера. Отсюда и логика рассмотрения их как параллели друг к другу.