Смекни!
smekni.com

Творчество Улицкой (стр. 11 из 11)

В самом начале рассмотрения цикле "Дорожный ангел" отмечалась разнородность, можно сказать, неравноценность рассказов. Например, "Затычка" - эпизод из жизни, (к которому лишь с оговоркой можно применить определение путевой заметки) случайная встреча на улице со старым знакомым, которому нужна "затычка" для ванны. По странному совпадению точно такая давно лежит в сумке рассказчицы, на что она замечает: “Я радуюсь, когда меня ставят в нужное время и в нужное место с затычкой в руке”. [с.260] Даже в подобных случайностях автору видится продуманность замысла. Нечто похожее прочитывается в "Далматинце". Сюжет минимален: долго везла внуку шарик, который в конце почти сдулся. Но по пути он радовал встречных, чем исполнял свое предназначение. Несерьезность рассказа, как будто, призвана на минуту отвлечь читателя и заставить оглянуться на радость жизни. Сложно сказать, насколько удачна эта попытка, тем более что проза Улицкой обычно вызывает иные ассоциации.

Одними из наиболее традиционных в этом сборнике являются рассказы "За что и для чего…" и "Коровья нога", в которых автор возвращается к теме, ярче всего отраженной в раннем рассказе "Народ избранный". Давая название первому из двух произведений союз "и" можно было бы поменять на "или". "За что? " или "для чего? " - какой из этих вопросов стоит задавать себе, когда случается несчастье, и какой из них хватит силы задать? НК не была бы героиней рассказа, если бы выбрала первый. Как большинство женских образов, созданных писательницей, НК отличает нечеловеческое спокойствие и жизнестойкость, которые учат окружающих задавать “правильный” вопрос. На фоне таких размышлений впервые звучит несогласие автора с необходимостью подобных жизненных уроков: “Несмотря на ее (НК) полную примиренность с Господом Богом и с посылаемыми испытаниями, я все же продолжаю думать, что иногда дорожные ангелы отворачиваются или отвлекаются на посторонние дела”. [с.258] Стойкостью и силой похожа на НК героиня рассказа "Коровья нога". В первую минуту знакомства рассказчица прониклась неприязнью к Ханнелоре, владелице книжного магазина, потому что в ней все - от улыбки до доброжелательности - кажется фальшивым. За ужином после презентации, на которой не случайно был прочитан "Народ избранный", оказывается, что ее ценят сотрудники, у нее искренне нежные отношения с мужем и двое приемных детей, палестинских сирот. Однако это еще не все, читателя ждет финал вполне в духе Улицкой: Ханнелоре тяжело больна, и все ее жизнь - “вопреки”.

Помещенный в конце рассказ с символическим названием "Общий вагон" подводит итог всей книге, то есть четырем последним циклам. Повторяются вынесенные в эпиграф слова Лескова о людях, которые есть у батюшки-царя. И вагон полон таких людей, изображенных со всей реалистической честностью, то есть в довольно неприглядном виде, учитывая, что действие происходит в канун Нового года. “Поезд пьян как зюзя. Проводница, солдатики, спящие и бодрствующие - все дышит свежими алкогольными парами. Праздник грядет. Еще почти не наблевано, и морды не все биты, и все впереди”. [с.342] О том, что впереди писательница уже спрашивала у Венечки Ерофеева в "Москва - Подрезково. 1992", и его молчаливый ответ ее не устроил. Не желая оставлять надежду, Улицкая вводит в рассказ трезвого и интеллигентного обрусевшего голландского немца Ивана Яковлевича и безымянного дачника-пенсионера, философствующего в уединении. Ко всему добавляется картина утра: рассказчица и двое ее спутников выходят из леса и останавливаются перед открытым пространством. “Вот тут-то и произошло. Как взрыв. Все вдруг вспыхнуло - за нашими спинами загорелись желтым свечным пламенем сосны. Это взошло солнце. Все засверкало праздничным светом, заискрилось, и началась такая красота, какая бывает только в детстве или во сне”. [с.344] Одновременно и вера в возможность чуда, и оговорка, что только во сне и в детстве. Вероятно, впервые открытый финал, оставляющий героям неизмеримое пространство будущего, в котором автор не берется что-либо предсказывать, потому что сам пребывает в некоторой растерянности.

Рассказ - концентрированное изображение основных элементов прозы Улицкой. В нем очевидны образ пути-жизни, неизбежное сближение обстоятельствами, распределение мест. Символический подбор персонажей: проводница с лицом матрешки, “семья из пяти членов”, бессмысленные солдатики, солдатская мать, пьяный мужичище, а также не слившиеся с народом рассказчики и русский немец - олицетворяет как русские типы, так и излюбленные образы творчества писательницы. Поэтому представляется особенно важным, как смотрит на изображаемое писательница. Финальная фраза: “Это мой народ. Какой есть…” [с.344] - рождает ощущение, что, несмотря на осознание всех несовершенств, смирение единственная возможная реакция.

Создается впечатление, что последняя книга отражает завершение длительного этапа определенного типа мировоззрения и начало нового, возможно, принципиально иного.

Заключение

Анализ художественных особенностей сборников рассказов Людмилы Улицкой позволяет сделать следующие выводы.

Рассказы излагаются по принципу некоторого единства, поэтому не следует говорить о немотивированных сборниках, а необходимо рассматривать циклы. Затруднения возникают в связи с тем, что различаются основания для циклизации.

Наиболее выразительными представляются два ранних цикла "Бедные родственники" и "Девочки". В них автор использует прием переноса персонажей, с помощью которого материал рассказов соединяется в общем художественном пространстве. Кроме того, сохраняется единство проблематики.

Начиная со сборника "Первые и последние", наблюдается отступление от принципов фактического выражения связанности рассказов в цикле. Основанием для объединения служит авторская концепция общности замысла.

Следующим, более усложненным этапом реализации приемов циклизации можно считать книгу "Люди нашего царя". В ней объединение осуществляется на двух уровнях: между рассказами и между циклами, что позволяет говорить о тенденции к созданию более сложных по композиционной организации произведений.

Данный определяющий прозу Улицкой принцип циклизации возможно рассматривать как особый тип художественного мышления, который позволяет говорить о влиянии писательского мировоззрения на выбор художественной формы. Последовательное усложнение структурных связей сборников отражает направление развития авторской мысли. В частности, склонность к приему монтажа (как на уровне рассказа, так и сборника) объясняет писательское стремление представить многоплановость и широту изображаемого мира, и одновременно его фрагментарность, потерю связующих начал.

Этому явлению дал подробное объяснение М. Эпштейн, который размышлял о заострившейся к концу XX века проблеме множественности, о возникновении большого количества субкультур, претендующих на полноценность и способность заменить общечеловеческую культуру. В этом он видит угрозу для человечества и говорит о необходимости перехода к всеохватному всечеловеческому мышлению.

По существу, отражение этого стремления просматривается в концепции Улицкой, которая постоянно пытается выстроить некую единую модель мира, найти связующие нити. Ее циклы служат подтверждением предложенной идее.

Параллельно изучению принципов циклизации, рассматривались другие характерные черты сборников Улицкой.

Одним из главных достоинств ее прозы является язык. Это, вероятно, первое, на что стоит обратить внимание (и когда Вы читаете, не можете не заметить). В нём нет ничего лишнего, “споткнуться не на чем”, но в детально выверенных и гибких фразах глубина мысли и иронии. Ей удаётся сказать легко и красиво о том, о чём иногда даже в мыслях у людей возникает неловкость. Она умеет несколькими линиями нарисовать образ героя так, что добавлять уже ничего не надо; сложив пару деталей, даёт почувствовать и атмосферу в доме отдельной семьи, и в жизни людей целой страны. Это качество прозы Улицкой можно признать наиболее постоянным, делающим ее произведения узнаваемыми.

Еще одним признаком ее творчества справедливо считать постоянство и некоторую ограниченность тематики, которая объясняется направленностью авторского внимания. Это качество не вредит ее прозе, так как писательница постоянно смещает акценты и умеет показать новое в привычном. Следует также отметить, что последние сборники отражают тенденцию к расширению области изображаемого.

Рассказы Улицкой сформировали особый тип героя. Преимущественно женские образы изображают человека, в котором все инстинктивные проявления пола перекрываются общечеловеческими. Каждая героиня представляет, прежде всего, концепцию бытия, затем определенный женский тип и, наконец, конкретную женщину. Вероятно, поэтому не возникает темы материнства, она слита с темой родителей и детей, и это кажется неожиданным для прозы, которую преимущественно называют женской.

В заключение следует подчеркнуть, что рассказы Улицкой являются важной частью ее творчества и содержат в себе источник всех прочих направлений ее работ. Кроме того, что в циклах отражены художественные и мировоззренческие поиски писательницы, в них легко увидеть сюжеты и эпизоды, послужившие созданию более крупных жанровых форм. Например, в романе "Казус Кукоцкого" встречается много перекличек с первыми сборниками писательницы. К последнему роману "Искренне Ваш Шурик" непосредственное отношение имеет рассказ "Гуля", в котором появляются образы будущего главного героя романа и его матери. Поэтому сложный переходный характер структуры циклов может быть интересен еще тем, что следует помнить об их особенном переходном характере, который является своеобразным подготовительным этапом для дальнейшего развития творчества автора.