Смекни!
smekni.com

Животноводство и земледелие (стр. 2 из 2)

В отличие от этого, в субтропической полосе в ходе интенсификации земледелия под действием роста населения происходило вытеснение скота из земледелия и замещение пастбища пашней. Это вело к увеличению емкости территории относительно населения. Однако вытеснение и сокращение поголовья скота как на душу населения, так и на единицу обрабатываемой площади приводило к снижению обеспеченности хозяйства важнейшим фактором повышения урожайности - органическим удобрением и тем самым к снижению производительности труда крестьянина. Вследствие этого для надлежащего удобрения обрабатываемой площади требовалось уменьшить ее размеры в расчете на одного работника, а также значительно увеличить его трудозатраты, связанные с необходимостью работ по ирригации и приготовлению компоста. В результате в рамках данного типа интенсификации происходило такое сокращение обрабатываемой площади в расчете на одного работника, которое сводило на нет увеличение урожайности единицы обрабатываемой площади, так что дальнейшее увеличение земледельческого продукта, производимого работником, требовало резкого увеличения его трудозатрат. Подобный тип развития можно назвать инволюционным... Это имело крайне неблагоприятные последствия для процесса перекачки рабочей силы из сельского хозяйства в несельскохозяйственную сферу производства. Повсеместно, за исключением Западной Европы, сформировался высокий компенсационный барьер." Для дальнейшего изложения важно отметить, что "уже к концу ХVII в. в Англии был достигнут уровень поголовья скота в одну голову на душу населения, остававшийся для многих стран недоступным и столетия спустя" (Онищук, с. 27-29, 35; выделено нами - авт.).


Мы вынуждены были провести столь объемное цитирование, поскольку эта примечательная работа избавляет нас от необходимости усложнять изложение разнородными косвенными данными и позволяет ограничиться пока только подтверждением нашей концепции о начале доминирования "биологической" энергетики с переходом к феодальному обществу (см. также работу о роли тяглового скотоводства в развитии российского общества в средние века: Милов). Конечно, для полноценного описания механизмов эволюции феодальных технологий следовало бы особенное внимание уделить развитию ремесла, например, различию европейского и азиатского ремесла (большая ориентация первого на производство "серийной" продукции, удовлетворяющей потребности производящих слоев населения). Понятно, что без специального ремесленного продукта скотоводство не могло превращаться в тягловое животноводство. Также не менее важным для феодального общества было развитие не только тяглового коневодства, но и верхового, ускорявшего эволюцию технологий социальной коммуникации.

Отметим, что в исследовании С.В.Онищука мы находим свидетельства проявления тетрадного принципа развития в механизме технологической эволюции: фактически, автор демонстрирует тетраду земледельческих технологий первых цивилизационных обществ, которая состоит из "монополья" – двуполья – трехполья – трехполья с травопольем . Методологически немаловажно и то, что первые два компонента этой тетрады приходятся на историю древних обществ, а вторые - на историю феодальных. Однако, повторимся, матрица эволюции технологий материального производства хотя и является крайне интересной проблемой, но требует отдельного самостоятельного исследования.

Сам факт тяглово-скотоводческой "революции", действительно, приходится на период замены древних цивилизаций феодальными. В результате распространения Римской империи на Север Европы до Британских островов шла интенсивная рецепция варварскими племенами земледельческих и животноводческих культур Рима: "Цезарь писал, что "земля у них (германцев - авт.) не поделена в частную собственность, и им нельзя более года оставаться на одном месте". Земледелие было переложным. Гораздо большее значение имели охота и скотоводство. Германцы не были вполне оседлым народом и могли часто менять свое местожительство" (Полянский, Жамина, с. 60). Эта констатация приходится на середину I в. до н.э. Но уже в конце I в. н.э. "германские племена... в земледелии стали использовать плуг с железным лемехом, начинало распространяться известкование почвы. Однако главную роль... продолжало играть скотоводство. Некоторое значение имело ремесло (добыча металлов, кузнечное, гончарное дело, ткачество и т.д.)" (Полянский, Жамина, с. 60).

Уже в V - VI вв. земледельцы варварских королевств франков, англосаксов и др. широко использовали тяглово-земледельческие технологии, зачастую превосходившие те, которые они рецептировали у римлян (История средних веков, т. I, с. 99, 110, 217). "Во второй половине VII века после рождества Христова северные крестьяне вслед за неведомым инициатором все чаще стали использовать совершенно новый вид плуга, оснащенного вертикальным лезвием для прорезания линии борозды, горизонтальным лемехом для отрезания почвы на ее глубине и отвалом, чтобы ее переворачивать. Трение такого плуга о почву было столь велико, что для нормальной работы нужны были уже не два, а восемь волов... Но никто из крестьян не располагал восемью волами, и крестьяне стали объединять своих волов в большие упряжки... В итоге распределение земли основывалось уже не на нуждах каждой семьи, а скорее на силовых возможностях техники обработки земли ... Нигде в мире подобная сельскохозяйственная техника тогда не внедрялась " (Уайт, с. 194-195; курсив наш - авт.). С IX в. шел бурный рост городов Европы - сначала в виде феодальных замков, монастырей и укрепленных резиденций монархов и высших церковных сановников, в которых концентрируются первые "локальные" рынки. Иными словами, начался тот самый процесс "перекачки рабочей силы" из сельского хозяйства в торгово-ремесленные городские сферы деятельности, который С.В.Онищук справедливо выводит из роста производительности аграрных технологий.

Таким образом, на рубеже нашей эры на территории Западной Европы началось интенсивное развитие тяглового земледелия. Римская цивилизация, которая была для варварских европейских народов донором земледельческой культуры, сама не смогла далее развивать эти технологии. И культура Рима во всем ее технологическом, экономическом, политическом, художественном и научном разнообразии не смогла просто расширенно (экстенсивно) "воспроизвестись", "передвинувшись" на территории к Северу от италийских земель.

В подтверждение "технологически революционной" роли домашнего разведения тягловых и верховых животных для становления феодального строя можно привести "военный" аргумент, так как общепризнанно, что новые технологии на стадии их перехода от разработки к массовому воспроизводству в толще населения всегда в истории апробировались в военном деле. "В VIII-IX вв. в Западной Европе (государство франков) основной военной силой стала тяжеловооруженная (рыцарская) конница, пехота превратилась во вспомогательный род войск" (БСЭ, т. V, с. 219). Здесь особенно важно подчеркнуть, в странах Востока конница тоже только в это время становилась доминирующей военной силой, несмотря на тысячелетия развития сельскохозяйственного животноводства. Очевидно, что к этому времени животноводство в Европе уже прошло адаптацию к тягловому земледелию.

На наш взгляд, очень важной является сформулированное С.В. Онищуком понятие "компенсационного барьера", т.е. комплекса геоклиматических и демографических факторов, которые ставят природный предел развитию технологий в ряде регионов. И все-таки следует попытаться понять, не было ли иных причин, почему римское общество с присущей ему системой институтов не смогло просто "переползти" в неизменном виде вслед за новыми земледельческими технологиями на более северные территории Европы.