Еще один тормозящий диалог Москвы и Брюсселя момент – это попытки новых членов ЕС – стран Восточной Европы и Прибалтики взять на себя функции «ответственных» за политику ЕС по отношению к России. А ныне председательствующие в ЕС Нидерланды внимательно прислушиваются к голосу «младших» партнеров. Так, в октябре в Люксембурге состоялись консультации министров иностранных дел новой десятки по «российскому вопросу», которые внесли немало путаницы в устоявшиеся взаимоотношения Москвы и Брюсселя. Кстати, многие европейские эксперты предсказывали такой поворот событий в период председательства Нидерландов.
Однако проблема не только в этом. В "ступоре" оказалась реализация глобальной идеи четырех "общих пространств" между Россией и ЕС. Идея эта родилась на саммите Россия-ЕС, приуроченном к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга 31 мая 2003 года. Тогда было дано немало взаимных обещаний. Брюссель заверил Москву в желании придать отношениям с ней приоритетный характер. Ведь с расширением границ единой Европы Россия оказывалась стороной ущемленной экономически. Однако оказалось, что учитывать интересы России в Брюсселе не торопятся. Так и "завис" вопрос с калининградским транзитом, который должен был быть решен еще до расширения союза. А вопрос о создании четырех «общих пространств» уперся в нежелание Брюсселя, где теперь появились и голоса 10 новых членов, не испытывающих большой симпатии к Москве, играть с Москвой на равных. Похоже, что ЕС исходит из права сильного, ведь после расширения общий валовой продукт Евросоюза составляет 10 триллионов евро. Для сравнения российский – около 600 миллиардов.
Поэтому очевидно, что о равноправии с ЕС России говорить рановато. Причем обещаний «учитывать интересы России», которыми то и дело кормили Москву европейские лидеры, все без исключения заверявшие российское руководство в особом расположении и дружеских чувствах, оказалось достаточно, чтобы три недели назад Госдума ратифицировала Дополнительный протокол к Соглашению о партнерстве и сотрудничеству с ЕС. Это основополагающий двусторонний документ, который теперь распространяется и на 10 новых членов ЕС. Правда, его еще должны ратифицировать Совет Федерации и подписать Владимир Путин. И сделать это они должны в ближайшее время. То же самое и с Киотским протоколом. Фактически в неравной игре с Брюсселем он оставался главным козырем Москвы. И, как стало известно ратификация протокола сильно подорвала переговорные возможности Брюсселя. То есть фактически Москва свои обязательства перед Брюсселем выполнила, надеясь на взаимную реакцию. Однако ни решения калининградского вопроса, ни хоть сколько-нибудь адекватной реакции на постоянные обращения России по поводу нарушений прав человека в Латвии и Эстонии так и не последовало.
В Брюсселе не скрывают того, что проблемы есть. Об этом заявил президент Франции Жак Ширак. Правда, он не уточнил, о каких именно аспектах идет речь. А представитель дирекции Еврокомиссии по связям со СМИ Эмма Юдвин заявила на брифинге в Брюсселе, что по всем четырем пространствам, которые в ЕС рассматривают в качестве базового элемента стратегического партнерства РФ-ЕС, «есть неурегулированные моменты», особо выделив пространство внешней безопасности.
Открывая встречу с Сильвио Берлускони в Москве на прошлой неделе, Владимир Путин произнес более многозначительную фразу: «Сейчас пока, к сожалению, не удается сформировать комиссию ЕС. Надеюсь, что двусторонние связи с ведущими европейскими странами помогут нам сохранить положительную динамику отношений с Евросоюзом». И это не было просто комплиментом Сильвио Берлускони. Личные связи – это последний ресурс, который остался в распоряжении Москвы.
Осложнению отношений с Евросоюзом содействуют не только его пока усугубляющаяся бюрократическая неразбериха или ценностные различия, но и появление в ЕС стран, исторически подозрительно относящихся к России.
Россия сообщила Европейскому Союзу, что готова поддержать предстоящее 1 мая расширение этой организации только в случае, если Брюссель согласится с перечнем просьб, направленных на обеспечение российских экономических интересов в Центральной и Восточной Европе.
Она направила в ЕС список из 14 пунктов, связанных с тревогами относительно расширения Союза. Москва хочет, чтобы ЕС отложил введение более высоких импортных тарифов на "чувствительные" российские товары, снял ограничения с российского энергетического экспорта, принял более высокие импортные квоты на зерно и облегчил доступ на рынки российской стальной продукции.
В целом речь идет об исключении вероятности того, что российский бизнес столкнется с сокращением доступа на рынке Центральной и Восточной Европы после расширения ЕС. Вместе с тем поднимаются некоторые спорные политические вопросы, например, визовые требования к российским гражданам, желающим ездить в страны ЕС, и статус русскоязычных общин в балтийских государствах.
С политической точки зрения, перечень подтверждает озабоченность России о потере веса после расширения ЕС. Это подталкивает Москву к увеличению нажима на Брюссель и новые страны-участницы перед 1 мая.
Восточноевропейские дипломаты говорят, что после расширения многие новые страны-участницы займут по отношению к Москве более жесткую позицию, отталкиваясь от своего прежнего статуса советского сателлита.
Россия изо всех сил сейчас бьется над тем, чтобы затруднить жизнь странам-участницам, пытается использовать страны и проблемы, сталкивая одних с другими", - говорит один дипломат из Восточной Европы[5].
С экономической точки зрения, российские просьбы свидетельствуют о важности торговли и инвестиций между ЕС и Россией. Эти отношения отмечены растущим аппетитом Европы к российским нефти и газу и жаждой России получить европейские капиталы, которые должны помочь строительству более диверсифицированной экономики.
Острота, связанная с этими отношениями, неоднократно проявлялась в сложных переговорах о вступлении России в ВТО, которые пока отмечены многочисленными разногласиями между сторонами.
Европейские официальные лица, ответственные за вопросы торговли, говорят, что в списке затронуты многие резонные тревоги России, снять которые будут стремиться обе стороны. Однако они считают, что проблемы виз и русскоязычного населения балтийских стран не могут обсуждаться в контексте торговых переговоров.
Они отмечают, что большая часть требований России касается компетенции стран-участниц, но Брюссель признает озабоченность тем, что расширение может поставить ряд проблем перед некоторыми экспортерами из России. Вместе с тем, по словам официальных лиц, ЕС будет настаивать, что российский экспорт продовольствия и скота в новые страны-участницы должен отвечать высоким санитарно-гигиеническим стандартам. Россия требует исключений в этой области.
В этой ситуации трудно ожидать позитивных прорывов. Если, разумеется, такие "прорывы" не будут обеспечены очередными уступками России, как, например, регулирование транзитов в Калининградскую область или вопрос транссибирских авиаперевозок. Подобные уступки, впрочем, к позитивным результатам не приводят, а только разжигают аппетиты евробюрократии.
В 2007 году истекает срок действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве от 1994 г. – договора, заключенного в другую эпоху и почти что заведомо нереалистичного. Нужно уже сейчас начинать подготовку нового договора – возможно, на основе идей, заложенных в "четырех пространствах" – "дорожных картах". При этом нужно подходить к новому договору, если он будет максимально реалистично, но одновременно не забывать о перспективе.
Нужно начать вырабатывать новый формат взаимоотношений с ЕС, учитывающий новые реалии в Евросоюзе. И нужно знать их, создать соответствующие аналитические и юридические структуры. Главное же – необходимо кончать с периодом любительства во внешней политике по всем направлениям, и в частности в отношениях с ЕС.
В начале этого века Москва провозгласила курс "Europe-first" на первоочередное сближение с Европой. Он не совсем удался. Не стоит заламывать руки или искать врагов внутренних или внешних, что у нас в очередной десятый раз становится популярным.
Цель становления Великой Свободной и Благоустроенной России – многогранна. Ее достижение зависит в том числе – и в немалой степени от того, какие отношения Россия сможет построить с Евросоюзом – подчиненные, построенные на бессмысленных уступках, бессмысленно полувраждебные или рациональные.
России нужен новый формат отношений с ЕС, не только формальный – новые переговоры, но и интеллектуальный. Россия должна сама понять, к чему она стремится в отношениях с той огромной частью Европы, которая является Евросоюзом. При этом Россия не вправе забывать, что по праву территории, истории, культуры и экономики она является частью Европы.
Общий итог диалога и сотрудничества между Россией и Западной Европой в 90-е гг. состоит в том, что, во-первых, обе стороны накопили большой практический опыт взаимодействия в новых политических и правовых рамках; во-вторых, они имеют теперь более ясное представление как о трудностях и нерешенных проблемах сотрудничества, так и о его приоритетных направлениях.
Насколько удастся продвинуться к партнерству, будет зависеть главным образом от хода событий в России». ЕС и Запад в целом располагают весьма ограниченными возможностями влияния на внутреннюю обстановку в этой огромной стране. Однако и они использованы Западом далеко не в полной мере. Трезвая оценка ситуации побуждает к заключению, что никаких блестящих «прорывов» (break-through) в отношениях между ЕС и Россией быть не может. Новые инициативы, облаченные в яркую форму, зачастую дают лишь показной эффект. Главным полем совместных усилий становится рутинная работа, направленная на практическое осуществление достигнутых договоренностей, терпеливый поиск решения конкретных проблем и взаимоприемлемых компромиссов, то есть все то, что именуется в Европе стратегией продвижения «шаг за шагом» («stepbystep» strategy).