Существуют и другие не-инновационные факторы экономического роста, создающие видимость расширенного воспроизводства и не являющиеся факторами ни интенсивного, ни даже экстенсивного типов последнего. Таков, в частности, ценовой конъюнктурный фактор современного мирового нефтяного рынка, искусственно поднимающий показатель роста российского ВВП. Фиктивную долю этого роста определяют также разбухшая (благодаря эффекту капитализации) «финансовая деятельность» и «финансовое посредничество», «вклад» которых в рост ВВП в 7 раз превышает вклад всей обрабатывающей промышленности России в 2007 г.
Если проанализировать данные Росстата, характеризующие «вклад» всех видов экономической деятельности (по общероссийскому классификатору ОКВЭД) в рост ВВП, то легко понять, какие виды деятельности наполняют его содержание и почему в нем нет материальных ресурсов для действительного развития экономики. Так, в 2006 г. при общем росте ВВП на 7,4% выше этой планки оказались не отрасли материального производства, выпускающие вещественные элементы основного капитала и продукты питания, а оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования (14,6%), косвенно измеряемые услуги финансового посредничества (11,2%), финансовая деятельность (10,3%), операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг (10,2%), гостиницы и рестораны (7,8%). Но зато обрабатывающие производства увеличили свою долю в ВВП только на 2,9%, сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство - на 3,6%, что показывает, в каком направлении перестраивалась структура ВВП и как этот вектор можно оценить с точки зрения возможностей не только расширенного, но и простого воспроизводства, имея в виду высокую физическую и моральную изношенность основного капитала.
Направление по сути деиндустриализации определилось в ходе реформации 1990-х гг., сопровождавшейся всеобщим и глубоким экономическим кризисом, искусственно инициированным головокружительным спадом производства. Лидеры реформ убеждали страну, ее граждан в том, что только таким погромным путем можно быстро избавиться от «уродливой», «деформированной» (по меркам западной экономики) структуры пропорций советского хозяйства. Но кризис оказался не лекарем, а разрушителем экономики. Он ударил прежде всего по материальному производству - промышленности и сельскому хозяйству. К 1999 г. объем ВВП и валовой продукции сельского хозяйства сократился более чем на 40%, а валовая продукция промышленности - более чем в 2 раза по сравнению с 1989-1990 гг. На фоне падения промышленного и сельскохозяйственного производства вырос объем рыночных услуг, что изменило соотношение выпуска вещественных товаров (материальное производство) и услуг в ВВП в пользу последних, главным образом за счет роста торговли, финансового посредничества и др.
В самой промышленности произошли структурные изменения, которые не только не «исправили» положения, но сократили потенциальные возможности для продолжения инновационного развития экономики и обеспечения самостоятельного расширенного воспроизводства. А ведь именно промышленность, а внутри нее - машиностроение, есть главный «поставщик» технических и технологических инноваций, овеществленных в средствах производства, прежде всего в элементах основного капитала, определяющих, как и каким способом ведется производственный процесс и, таким образом, превращающих во взаимодействии с трудом идеальные инновации в материальные. Никакая отрасль сферы услуг, в том числе наука и образование, не выполняет такой работы. Их функция в научно-техническом прогрессе совершенно иная. В промышленности же в 1990-е гг. и в начале нового века структура все больше приобретала сырьевой облик.
Так, с 1990 по 2002 г. в ее укрупненной структуре по удельному весу комплексов отраслей в валовой продукции промышленности (топливно-энергетический - ТЭК, химико-металлургический - ХМК, инвестиционный - ИК, легкая и пищевая промышленность - ЛПП) произошли следующие сдвиги: доля ТЭК увеличилась почти в три раза, с 11,4 до 31,3%; почти на треть сократился удельный вес ИК, в состав которого входило машиностроение, многие предприятия военно-промышленного комплекса, где создавались новейшие технологии. Огромные потери понес комплекс ЛЛП: его доля уменьшилась с 25,4 до 16,9%, что является показателем абсолютного и относительного сокращения производства предметов потребления (II подразделение общественного производства). Особенно большой ущерб был причинен российской легкой промышленности, удельный вес которой в валовой промышленной продукции упал с 11,9 до 1,5%, т. е. в 7,7 раза. Даже в 2007 г. прославленная когда-то текстильная промышленность, потерявшая сырьевую базу в связи с распадом единого народнохозяйственного комплекса СССР и утратившая поддержку со стороны правительства, ориентированного на рост импорта, продолжала снижать производство тканей (- 2,4% по сравнению с предыдущим годом). Снизился также выпуск продукции швейной промышленности (трикотажные изделия на 4,5%, костюмы - на 7,2, брюки - на 4,5, куртки, включая рабочие - на 21,8, пальто женские из натурального меха - на 13,4, обувь на - 11,4% и т. д.).
Ключевой вопрос инновационного развития - обновление основного капитала. Однако кризис 1990-х гг. прервал этот процесс, который в советской экономике непрерывно протекал и в годы так называемого «застоя». Даже в последней пятилетке 1986-1990 гг. ввод в действие основных фондов составил 4,2% годового прироста. В 1991-1995 гг. он сокращался в среднем на 20,5% в год. Сокращение, хотя и медленное, продолжалось и в следующем пятилетии (-1,5%). Только затем начался положительный рост этого показателя (12% в период 2001-2005 гг.). Такую же динамику показывают и инвестиции в основной капитал, служащий источником расширения и обновления на инновационной основе. Между ними существует близкая, почти прямая корреляционная связь, удлиняющаяся в зависимости от лага времени, характера инвестиций и эффективности их использования. До 1990 г. вложения в основной капитал росли, с 1991 г. стали резко падать (-22,1%), а в 2001-2005 гг. снова увеличиваться. В 2006 г. ввод в действие основных фондов превысил уровень предшествующего года уже на 16,1%, а инвестиции выросли на 13,7%.
Как известно, периодический кризис как фаза нормального капиталистического цикла завершается депрессией, затем подъемом при обновлении основного капитала, и только благодаря этому он выводит экономику на новый уровень, более высокий, чем тот, что обернулся закономерным циклическим кризисом. Трансформационный же кризис не дал России обновления основного капитала на новой технико-технологической основе. До сих пор восстановление прежнего масштаба производства и отчасти обновление основного капитала происходит преимущественно на прежней технико-технологической базе. По своему характеру и содержанию весь трансформационный цикл оказался не-инновационным (исключая локальные нововведения).
Ныне в России, по различным оценкам, в обновлении нуждается от 50 до 80% (по разным отраслям) основного капитала. Теоретически, как уже отмечалось, обновление действующего и расширение основного капитала может происходить и на прежнем материально-техническом уровне. На таком пути Россия будет отставать на поле мировой экономики, снижать свою конкурентоспособность на мировом рынке и ослаблять, не обеспечивая самостоятельное расширенное воспроизводство, систему своей экономической, политической и национальной безопасности. Другой путь - инновационное развитие.
Инновационный тип воспроизводства, о чем шла речь на состоявшейся апрельской научной конференции в МГУ, может быть определен как специфический вид интенсивного типа воспроизводства, характеризующийся высокой на-укоемкостью. Только инновационно-интенсивный тип расширенного воспроизводства и экономического роста открывает возможности прорыва и неуклонного подъема производительности труда - исходного пункта экономической эффективности производства, главного способа повышения уровня и качества жизни всех членов общества.
Если расширенное воспроизводство происходит при неизменных технической базе, органическом строении капитала и уровне производительности труда, то, как показывает двухсекторная модель Маркса, наблюдается одинаковая равновесная динамика роста I и II подразделений общественного производства. Но переход к инновационному варианту той же модели требует - и это показали еще М.И. Туган-Барановский и В.И. Ленин в 1890-х гг. - более быстрого роста производства средств производства, причем особенно средств производства для самого I подразделения. Эта идея указывает на стимулы растущего эффективного спроса и источники его удовлетворения со стороны самого производства средств производства, если экономика переходит на функционирование в режиме инновационного развития.
Понимание этой закономерности имеет важное значение для выработки рациональной макроэкономической политики при переводе российской экономики на рельсы инновационно-интенсивного экономического роста, открывающего возможности неуклонного подъема производительности общественного труда. Вместе с тем не менее важно учесть и то обстоятельство, что автономность роста «производства ради производства» небеспредельна, она ограничена в конечном счете взаимодействием производства и личного потребления массы населения, удовлетворение потребностей которого является предназначением, естественной целью производства благ. Этого требуют не только выводы абстрактной теории, но и миссия современного социального государства в условиях социально-ориентированной конкурентной экономики.