"Черным" для москвичей стал день 16 октября 1941 года. Газеты оповестили, что "в течение ночи с 14 на 15 октября положение на Западном направлении фронта ухудшилось... В опасности Родина, Москва!"14 На предприятиях и в учреждениях начались массовые увольнения, сжигалась вся документация. Закрывались продовольственные магазины, столовые. Некоторые директора магазинов спешно грузили продукты на машины и покидали город, захватив с собой и денежную выручку. Появились люди, пытавшиеся нажиться на оставленном без присмотра имуществе, грабившие опустевшие квартиры. "Началось мародерство ... бери и спасайся, как можешь, все равно достанется немцу", - вспоминал один из очевидцев15.
В городе возникла паника. Прекратил работу городской транспорт. Руководство метрополитена получило приказ начать срочный демонтаж и эвакуацию основного оборудования16. "Метро сутки не работало, - записала в своем дневнике спустя несколько дней врач "Скорой помощи" А.Г.Дрейзер, - то ли ремонт, то ли срочная перевозка, а толков и слухов масса. На базарах и на улицах продают краденые конфеты и шоколад. Говорят, будто мясокомбинат разгромили. По улицам проходят гурты скота. По Садовой угоняют куда-то несметное количество свиней. Темные личности бродят около и тянут в подворотни свиней чуть ли не на глазах у пастухов"17.
Заместитель начальника метрополитена по сооружению А.К.Шмидт рассказывал в 1944 году, что один из начальников службы 26 октября, поддавшись панике, приказал снять моторы, откачивающие воду из метро. Это грозило затоплением. По чистой случайности дрезины, которые должны были отвезти рабочих для демонтажа, не смогли пройти из-за стоявших в тоннелях составов с детьми18.
"В этот день, - вспоминал И.И.Сурнакин, главный инженер ГПЗ № 1, - мы почувствовали, что за спиной стоит враг... Паника была вызвана еще и тем, что народ неожиданно остался ни при чем. Многие говорили: "дали б нам оружие, мы б пошли воевать, а то получили расчет и уходи"19. "...Говорили: "давайте оружие, мы пойдем на фронт ... Мы ставили этот вопрос перед РК партии, - вспоминал директор Московского инструментального завода А.М.Симонов, - и нам сообщили, что сейчас не могут нас вооружить. Вооружили только небольшую часть комсостава и небольшую группу людей для защиты завода"20.
Панику удалось остановить. В тот же день Моссовет принял постановление, в котором происходящее в городе было названо "грубым нарушением государственной дисциплины". На следующий день сообщили все городские газеты: "1. Всем торговым предприятиям, ресторанам и столовым нормально по установленному порядку обслуживать население Москвы. 2. Троллейбусу и трамваю бесперебойно производить работу с 5 часов утра до 10 часов вечера. 3. Коммунальным предприятиям и лечебным учреждениям начинать и кончать работу в установленные ранее Московским Советом часы"21. В 18 часов 05 минут последовал приказ начальника метрополитена открыть нормальное движение поездов, и через 40 минут оно уже возобновилось на Кировско-Фрунзенской линии. Демонтаж оборудования был приостановлен. А на следующий день поезда ходили как обычно22.
В пять часов вечера 17 октября по радио к москвичам обратился председатель исполкома Моссовета В.П.Пронин, призвавший немедленно приступить к работе и ликвидировать панику, не верить ложным слухам23. А 18 октября было принято решение об открытии в Москве в ближайшие два дня двухсот магазинов и павильонов по продаже хлеба и продовольственных товаров. В газетах печатали сообщения о привлечении к уголовной ответственности руководителей предприятий, проявивших малодушие и самовольно оставивших вверенные им посты, расхищавших государственное имущество, проводивших "контрреволюционную агитацию", и о том, что многие из них приговорены к расстрелу.
19 октября решением ГКО в Москве и прилегающих к ней районах было введено осадное положение. С 21 октября на улицах и площадях Москвы началось сооружение баррикад и огневых точек. Возобновляли работу московские предприятия. "В городе стало спокойно, - записала 24 октября в дневнике А.Г.Дрейзер. - Холодно. Печушки, жаровни, электрические приборы - все в ходу. Из пострадавших домов многие временно переезжают в квартиры эвакуированных. Население привыкает к бомбежкам и реву артиллерии... Большие дома окрашиваются в разные цвета для лучшей маскировки"24.
"Налеты немца с каждым днем ожесточеннее и длительнее, - пишет в дневнике 29 октября врач Е.И.Сахарова. - Вчера был разрушен Большой театр. Бомба упала на улице Горького около телеграфа, в очереди у диетического магазина было много пострадавших и убитых, и все это до воздушной тревоги... Москва имеет необычный вид и настроение: на мостах баррикады, в переулках тоже - Москва готовится к великому бою. Люди ходят с вещами, с заплечными мешками, как будто куда-то уезжают или переезжают"25.
Дух москвичей подняла трансляция 6 ноября речи И.В.Сталина на торжественном заседании, посвященном XXIV годовщине Октябрьской революции. "Только что сейчас прослушала речь Сталина по радио. Прекрасная речь... "Москву не сдадим"26.
7 ноября, несмотря на метель с порывами ледяного ветра, на Красной площади в Москве состоялся ежегодный парад войск. Вот описание парада из газеты "Московский большевик" 9 ноября: "...Открывая торжественное шествие, мимо мавзолея в четком и ровном строю проходят курсанты Артиллерийского училища... Шумными аплодисментами встречаются батальоны моряков... Идут войска НКВД, батальоны пехоты, стрелковые подразделения... Заключая торжественное шествие, мимо мавзолея проходят отряды вооруженных рабочих города Москвы... На площадь вступает кавалерия... За эскадронами с грохотом несутся пулеметные тачанки... Степенно и строго... проходит моторизованная пехота. Неслышно катят автомобили с зенитными установками - одним из самых популярных в Москве родов артиллерийских войск. Зенитчики - любимцы москвичей... Завершая марш советской военной техники, площадь заняли танки, их было 200! Сначала по заснеженному асфальту прошли маленькие подвижные танкетки... За ними шли легкие танки, средние, тяжелые... Для участия в воздушном параде на подмосковных аэродромах было подготовлено 300 самолетов. Однако в силу крайне неблагоприятных метеорологических условий старт грозной воздушной авиации пришлось отложить. Прохождением танков парад был закончен". 6,7,8 ноября состоялись праздничные концерты в Малом театре, театрах Сатиры, Ленсовета, в Консерватории, в Зале имени Чайковского.
В ноябре налеты немецких бомбардировщиков участились, сигнал воздушной тревоги звучал по нескольку раз в день. Занятия в школах, фактически давно прерванные, приказом ГорОНО были прекращены официально. "С каждым днем становится беспокойнее. Привыкнуть к звукам сирены невозможно. Психика людей как-то странно меняется. Самые близкие сообщают о смерти своих родственников равнодушно, констатируя факт, а реакция настоящая приходит потом... Ночи темные, если бы не электрические фонари, которые мы добыли всеми правдами и неправдами, не раз поломали бы себе руки и ноги... Ни на минуту не сомневаюсь, что победа будет наша, но что будет здесь, в Москве? Люди, приезжающие с фронта, говорят, что здесь находиться страшнее, чем на фронте, так как здесь все неожиданно, и не знаешь, где будет сброшена бомба... Фронт приближается к нам. На улицах Москвы строятся баррикады с ежами из рельс... Очень и очень не хочется допустить мысли, что будут здесь уличные бои. Но зверь фашистский силен и надо быть готовым к этому"27.
И вот, наконец, пришла долгожданная весть о контрнаступлении советских войск под Москвой. 14 декабря началось разминирование предприятий28, разборка части баррикад, мешающих уличному движению.
В 20-х числах декабря в городе была организована предпраздничная новогодняя торговля елками. Их продавали по цене от 3 до 15 рублей. Появились новые елочные украшения - блестящие бусы, флажки, куклы, силуэты зверей из золоченого картона, миниатюрные электрические лампочки. Для остававшихся в городе детей проводились елочные представления.
8 февраля А.Г.Дрейзер записала в дневнике: "Масса возвращающихся из эвакуации. Затруднена прописка, но это никого не удерживает"29. Вернувшиеся нашли квартиры занятыми или разграбленными. Виновных в расхищении домашнего имущества эвакуированных граждан военная прокуратура Москвы привлекала к судебной ответственности. Они приговаривались либо к тюремному заключению с конфискацией имущества, либо к расстрелу30.
Жизнь в городе дорожала. Цены на продукты росли. В феврале на базарах кружка молока стоила уже 15-20 рублей, а картофель - 20-35 рублей за килограмм, мука - 40 рублей, морковь - 25 рублей. Мяса почти не было, а если появлялось, то по 160-180 рублей за килограмм (зарплата врача составляла примерно 600 рублей). Выдача продуктов по карточкам часто задерживалась31.
Но жизнь продолжалась. Возобновились занятия в вузах. В январе при школах появились консультационные пункты для учащихся 7-10 классов32. Вновь открылись двери театров и кинотеатров. "Сегодня решили пойти в театр на балет "Тщетная предосторожность", - записала 4 января Е.И.Сахарова. - Большой театр еще не реставрирован после попавшей в него бомбы, но артисты играют в филиале его... В театре было много английских летчиков"33. 18 февраля на экраны столицы вышел документальный фильм "Разгром немецких войск под Москвой". Он шел в 16 лучших кинотеатрах и двух клубах - в Доме культуры железнодорожников и во Дворце культуры имени Сталина.
Этот фильм запомнился не только пронзительными кадрами, но и "Песней защитников Москвы" на слова поэта А.Суркова:
В атаку стальными рядами
Мы поступью твердой идем,
Родная столица за нами,
Рубеж нам назначен вождем.
Не смять богатырскую силу,
Могуч наш запас огневой.