Нет сомнения в том, что подобные концепции "позитивной ответственности" в советской литературе были продуктом системы социалистического хозяйства и коммунистической идеологии. С развитием рыночной экономики, с установлением частно-правовой основы гражданского общества высказывания о "позитивной" ответственности в том виде, в каком они звучали, фактически теряют смысл. Подтверждением служит зарубежное право, которому несвойственна позитивная ответственность. Хотя определенный смысл, лежащий в идее такой ответственности, все-таки имеется. И что касается гражданско-правовых, торговых, коммерческих отношений, то этот смысл, как показывает зарубежная и международная коммерческая практика, прекрасно реализуется через принципы добросовестности и честной деловой практики.
Как замечали И. С. Самощенко и М. Х. Фарукшин, юридическая ответственность, с тех пор как она возникла, всегда была ответственностью за прошлое, за совершенное деяние. Являясь реакцией на совершенное правонарушение, юридическая ответственность имеет государственно-принудительный характер. Он выражается прежде всего в том, что ответственность возлагается в случае правонарушения независимо от воли и желания правонарушителя и имеет по отношению к нему внешний характер[4].
Но главное в вопросе об ответственности: включаются ли в содержание ее понятия все случаи применения правового принуждения для выполнения лицом своих обязанностей, либо только те, когда при нарушении обязательств на лицо возлагаются дополнительные обязанности, либо возникают новые.
О.С. Иоффе справедливо полагает, что при выявлении сущности ответственности нужно и даже необходимо учитывать тот факт, что правонарушение может повлечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются. Так, принудительная охрана обязательств воплощается прежде всего в понуждении к их реальному исполнению. Но реальное исполнение, даже если оно будет принудительным, нельзя считать мерой ответственности. Обязанность реального исполнения вытекает непосредственно из самого обязательства. И если бы последствия правонарушения ограничивались только ею, это было бы равноценно полной безответственности нарушителя, который как до, так и после нарушения нес бы одну и ту же обязанность - выполнить принятое на себя обязательство. И поскольку ответственность всегда составляет определенный вид имущественных или личных лишений, она должна выражаться в каком-либо дополнительном бремени, вызывая тем самым для нарушителя определенные отрицательные последствия. Конкретными видами таких последствий могут быть замена неисполненной обязанности новой, присоединение к нарушенной обязанности дополнительной.
Понятие и признаки ответственности за налоговые правонарушения, или налоговой ответственности
Как известно, ответственность подразделяется на виды. В теории правовых наук традиционно выделяют административную, уголовную, дисциплинарную, гражданскую (гражданско-правовую) и материальную ответственность.
| Вид юридической ответственности | Понятие | |
| Уголовная | наступает за совершение преступлений, предусмотренных уголовным законодательством | |
| Административная | наступает за посягательство субъектами права на общественные отношения, связанные с государственным управлением | |
| Гражданская(Гражданско-правовая) | выражается в применении к правонарушителю в интересах другого лица либо государства установленных законом или договором мер воздействия имущественного характера. | |
| Материальная | наступает за ущерб, причиненный предприятию, учреждению, организации рабочими и служащими при исполнении ими своих трудовых обязанностей | |
| Дисциплинарная | применяется за нарушение трудовой, учебной, служебной, воинской дисциплины | |
Однако в последнее время ряд специалистов ставят вопрос о существовании специального вида ответственности, а именно, финансовой. В научных комментариях можно найти различные точки зрения и доводы по поводу правовой природы данного вида ответственности.
В принципе мнения авторов можно разделить на два лагеря. Одни полагают, что недопустимо само применение термина “финансовая ответственность”.[5] Другие считают, что финансовая ответственность по предмету и методу регулирования является разновидностью административной ответственности, поскольку стороны (субъекты) находятся в неравном положении, однако она обладает присущими только ей специфическими признаками.[6]
Наиболее подходящим кажется мнение о том, что применение термина “финансовая ответственность” возможно при достаточной условности, выделение же ее в качестве самостоятельного вида юридической ответственности в настоящее момент ничем не обосновано[7].
Финансовую ответственность можно назвать ближайшим историческим предшественником налоговой ответственности, которая предусматривалась прежде всего ст.13 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2118-I "Об основах налоговой системы в Российской Федерации". Сам термин "финансовая ответственность" в этом законе не фигурирует. Однако он встречается в ряде постановлений Высшего Арбитражного Суда РФ по налоговым спорам, широко используется в письмах Государственной налоговой службы РФ. В ряде проектов Налогового кодекса[8] также употребляется именно этот термин. Причина в том, что налоговое законодательство долгое время рассматривалось только в качестве составной части финансового права. Поэтому ответственность за его нарушение являлась также финансовой ответственностью. Недаром этот термин также используется применительно к другим правонарушениям в финансовой сфере, регулируемой банковским законодательством, законодательством о валютном регулировании и т.д. Утверждение понятия "налоговая ответственность" свидетельствует о том, что налоговое право приобретает все большую самостоятельность.
Тем не менее, термин “налоговая ответственность”, который все чаще можно встретить в научной правовой литературе и нормотворческой практике[9] не является единственным определяющим признаком выделения нового вида юридической ответственности. Иначе, по аналогии, почему бы не выделить какую-нибудь “экологическую ответственность” за правонарушения в отрасли экологического права? Представляется, что ответственность за нарушение налогового и финансового законодательства действительно существует, но это есть ни что иное как применение административной и уголовной и иной ответственности при строгом соблюдении законодательства в зависимости от вида налогового правонарушения (преступления). Употребление термина “налоговая ответственность” очень условно и не должно подразумевать новый вид или подвид юридической ответственности, обладающий исключительными признаками. Безусловно данная ответственность обладает рядом особенностей, что позволяет говорить о ней особо, но, как уже было сказано выше, в теории правовых наук она не должна занимать пост отдельного вида юридической ответственности наравне с административной, уголовной, дисциплинарной, гражданской и материальной.
Но существует и другая точка зрения о правовой природе налоговой ответственности. Заслуживают внимания доводы Р.В.Украинского[10]. В частности, не отрицая тот факт, что теоретически налоговая ответственность является разновидностью административно-правовой (хотя бы потому, что налоговые правоотношения входят в число административных), на практике, если формально руководствоваться содержанием Налогового Кодекса РФ, легализующим анализируемое понятие, предлагает исходить из того, что налоговая ответственность есть нечто вполне самостоятельное, и ее отождествление с административной ответственностью может породить определенные затруднения в правоприменительной практике.
Дело в том, поясняет Р.В.Украинский, что статья 10 Налогового кодекса РФ четко различает производство по делам о налоговых правонарушениях, порядок осуществления которого закреплен в главах 14 и 15 Налогового Кодекса РФ, и производство по делам о нарушениях налогового законодательства, содержащим признаки административного правонарушения. Последнее ведется в порядке, установленном законодательством об административных правонарушениях.
Появление такой нормы, небезупречной с юридической точки зрения, объясняется тем, что Кодекс об административных правонарушениях РСФСР (далее - КоАП РСФСР), который определяет порядок привлечения к административной ответственности, безнадежно устарел и фактически неприменим к отношениям, регулируемым не только налоговым, но и таможенным законодательством, законодательством о валютном регулировании, регулировании рынка ценных бумаг и т.п. Все эти отношения, несмотря на их разнообразие, по своей природе являются административно-правовыми. Однако в силу известных исторических и экономических причин КоАП РСФСР на них совершенно не ориентирован. И пока не существует нового административного кодекса, устанавливающего принципы привлечения к ответственности за правонарушения в этой сфере, приходится применять казуистичные, не всегда последовательные нормы отраслевого законодательства.