Гаген считает оригинальность тем качеством, которое резко отличает гений от таланта. Точно так же Юрген Мейер говорит: “Фантазия талантливого человека воспроизводит уже найденное, фантазия гения - совершенно новое. Первая делает открытия и подтверждает их, вторая изобретает и создает. Талантливый человек - это стрелок, попадающий в цель, которая кажется нам труднодоступной; гений попадает в цель, которой нам даже и не видно. Оригинальность - в натуре гения”.
Гений обладает способностью угадывать то, что ему не вполне известно: например Гёте подробно описал Италию, не видев ее. Именно вследствие такой прозорливости, возвышающейся над общим уровнем, и благодаря тому, что гений, поглощенный высшими соображениями, отличается от толпы в сверхпоступках или даже, подобно сумасшедшим (но в противоположность талантливым людям), обнаруживает склонность к беспорядочности, - гениальные натуры встречают презрение со стороны большинства, которое, не замечая промежуточных пунктов в их творчестве, видит только расхождение сделанных ими выводов с общепризнанными и странности в их поведении [8, с. 34].
Если некоторые из этих последних и обнаруживают недюжинные умственные способности, то это лишь в сравнительно редких случаях, и притом ум их всегда односторонен: гораздо чаще мы замечаем у них недостаток усидчивости, прилежания, твердости характера, внимания, аккуратности, памяти - главных качеств гения. И остаются они по большей части всю жизнь одинокими, необщительными, равнодушными или нечувствительными к тому, что волнует род людской, точно их окружает какая-то особенная, им одним принадлежащая атмосфера.
Резюмируя эти положения, можно прийти к следующим выводам: в физиологическом отношении между нормальным состоянием гениального человека и патологическим - помешанного существует немало точек соприкосновения. Среди гениальных людей встречаются помешанные и среди сумасшедших - гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства, за исключением некоторых ненормальностей в сфере чувствительности [14, с. 106].
Установив такое близкое соответствие между гениальными людьми и помешанными, природа как бы хотела указать нам на нашу обязанность снисходительно относиться к величайшему из человеческих бедствий - сумасшествию и в то же время предостеречь нас, чтобы мы не слишком увлекались блестящими призраками гениев, многие из которых не только не поднимаются в заоблачные сферы, но, подобно сверкающим метеорам, вспыхнув однажды, падают очень низко и тонут в массе заблуждений.
4.3 Промежуточная ступень гениальности - маттоиды (по Ч. Ломброзо)
Маттоидами Чезаре Ломброзо называет разновидность, составляющую промежуточное звено, переходную ступень между гениальными безумцами, здоровыми людьми и собственно помешанными и обладающими при этом каким-либо исключительным умением.
Это особый тип индивидов, на которых впервые указал Маудели, назвав их “людьми с темпераментом помешанных” и которых потом Морель, Легран де Соль и Шюле назвали “страдающими наследственным неврозом”, Баллинский и др. - психопатами, а Раджи – невропатами [3, с. 108].
Последний, тщательно и долго изучавший подобных субъектов предложил разделить их на четыре категории, смотря по тому, относится ли их ненормальность к области чувственной, аффективной или интеллектуальной.
Первую категорию составляют отчасти истеричные субъекты, отчасти ипохондрики с более острой впечатлительностью, чем у других людей, и со склонностью объяснять свои воображаемые несчастья выдуманными причинами.
Ко второй категории принадлежат субъекты с извращенными инстинктами, злоупотребляющие то эксцессами, то воздержанием и склонные к различным ненормальностям. Аффективные моральные маттоиды образуют в полном смысле слова субстрат или переходную ступень к врожденным преступникам. Обыкновенно такие личности становятся, по мнению Ломброзо, во главе тайных обществ, заседающих в кафе или политическом клубе, делаются основателями новых сект и т.д. Тщеславные до крайней степени, они зачастую совершают преступления из желания прославиться, забывая при этом, что вместе с утратой престижа лишаются и честного имени, и уважения окружающих, чего они так страстно добивались [3, с. 150].
Интеллектуальные маттоиды - это, по мнению Раджи, те неудержимые болтуны, которые, раз заговорив, уже не могут остановить потока своего красноречия, даже если бы и желали этого. Находясь под влиянием какого-то лихорадочного умственного возбуждения, они говорят без логической связи и нередко приходят к выводам, совершенно противоположным тому, что они хотели доказать. Иногда у них бывает необыкновенно развита память, так что они запоминают целые страницы из прочитанного или же хорошо помнят только числа, иностранные слова, но забывают черты лица даже своих друзей. Такие субъекты очень мало отличаются от душевнобольных, страдающих горделивым помешательством и пр., и часто становятся ими при первом же поводе.
Разновидность того же типа, соединяющую интеллектуального маттоида с моральным или аффективным, представляют графоманы. Отличительная особенность маттоида - преувеличенное мнение о себе, о своих достоинствах и вместе с тем исключительно ему свойственная способность высказывать свои убеждения больше на бумаге, чем на словах или на деле, не возмущаясь нисколько теми невзгодами и противоречиями, которые на каждом шагу встречаются в практической жизни и обыкновенно не дают покоя как гениальным людям, так и сумасшедшим. Ненормальность писателей-маттоидов не всегда легко заметить, если бы, при всей кажущейся серьезности и увлечении данной идеей, - в чем они обнаруживают сходство с мономаньяками и гениальными людьми, - к их сочинениям не примешивалось зачастую множество нелепых выводов, постоянных противоречий, многословия и главным образом себялюбия и тщеславия, составляющих преобладающее свойство гениальных людей, лишившихся рассудка.
Бывает, однако, что среди хаотического бреда в произведениях маттоидов-графоманов попадаются совершенно новые, здравые суждения [17, с. 69].
Пассананте в своих статьях, и особенно в разговоре иногда высказывал меткие оригинальные суждения, заставляющие многих сомневаться в том, действительно ли он сумасшедший. Например, его изречение: “Там, где ученый теряется, невежда имеет успех”. Или вот еще другое: “История, преподаваемая народами, поучительнее той, которая изучается по книгам” [3, с. 119].
Впрочем, ненормальность сказывается не столько в преувеличениях относительно той или другой тенденции, а, скорее, в непоследовательности, в постоянных противоречиях, так что рядом с возвышенными, иногда прекрасно изложенными взглядами встречаются суждения жалкие, нелепые, парадоксальные, противоречащие основному плану сочинения и социальному положению автора. При чтении таких статей невольно вспоминается Дон Кихот, великодушные поступки которого вместо сочувствия вызывают улыбку сострадания, хотя в иное время их, может быть, признали бы геройскими, достойными удивления. Вообще гениальные черты составляют в произведениях маттоидов редкое исключение.
Маттоиды-гении. Промежуточные формы и незаметные градации существуют не только между сумасшедшими и здоровыми, но также между помешанными и маттоидами. Даже среди последних, представляющих полнейшее отсутствие гениальности, встречаются личности, до того богато одаренные, что сложно определить маттоиды это или гениальные люди [17, с. 87].
5. Общие рекомендации для работы с одаренными детьми
Следует помнить, что как бы ни был одарен ребенок, его нужно учить. Важно приучить к усидчивости, приучить трудиться, самостоятельно принимать решения. Одаренный ребенок не терпит давления, притеснений, окриков, что может вылиться в проблему [8, с. 92].
У такого ребенка трудно воспитывать терпение и ненавязчивость. Необходима огромная загрузка ребенка, с дошкольного возраста его следует приобщать к творческому труду, создавать обстановку для творчества.
Для развития своих талантов одаренные дети должны свободно распоряжаться временем и пространством, обучаться по расширенному учебному плану и чувствовать индивидуальную заботу и внимание со стороны своего учителя. Широкие временные рамки способствуют развитию проблемно-поискового аспекта. Акцент делается не на то, что изучать, а на то, как изучать. Если одаренному ребенку предоставлена возможность не спешить с выполнением задачи и не перескакивать с одного на другое, он наилучшим образом постигнет тайну связи между явлениями и научиться применять свои открытия на практике. Неограниченные возможности анализировать высказанные идеи и предположения, глубоко вникать в существо проблем способствуют проявлению природной любознательности и пытливости, развитию аналитического и критического мышления.
Одной из форм работы с талантливыми, гениальными детьми в современных условиях является создание Домов детского творчества.
Важно, увидев талант ребенка, не пускать на самотек, не думать, что он сам найдет дорогу. Нужно обеспечить максимальное развитие. Не помогая нетрудно и опустить его возможности ниже нуля [30].
Заключение
В современной литературе появляется все больше статей, публикаций, так или иначе затрагивающих эту тему одаренности, таланта и гениальности. Правда, все они всего лишь капля в море психологических проблем, появляющихся у учителей и родителей одаренных детей, когда информация меняется каждые пять лет, а порой и чаще.