Смекни!
smekni.com

Идея информационного общества и Internet (стр. 1 из 2)

Принято думать, что развитие сети Internet - это решающий шаг на пути к информационному обществу.

Социологическое сообщество постепенно привыкает к этой мысли и приучает к ней всех остальных. Однако, если

разобраться в теоретическом смысле расхожего понятия "информационное общество" и проанализировать то, что

действительно происходит в обществе и в Internet'е, то можно прийти к парадоксальному выводу: о смысле фразы

нельзя судить по содержащимся в ней словам. Internet удаляет нас от того информационного общества, о котором

писали Д. Белл, А. Турен, Э. Тоффлер и др. [1-4]

Обобщая все написанное социологами и футурологами в 60-90-е годы XX в. по поводу информационного общества,

можно следующим образом представить базовые черты этого типа социальной организации.

* Определяющим фактором общественной жизни в целом является теоретическое знание. Оно вытесняет труд (ручной и

механизированный) в его роли фактора стоимости товаров и услуг. Экономические и социальные функции капитала

переходят к информации. Как следствие, ядром социальной организации, главным социальным институтом становится

университет как центр производства, переработки и накопления знания. Промышленная корпорация теряет

главенствующую роль.

* Уровень знаний, а не собственность, становится определяющим фактором социальной дифференциации. Деление на

"имущих" и "неимущих" приобретает принципиально новый характер: привилегированный слой образуют

информированные, неинформированные - это "новые бедные". Как следствие, очаг социальных конфликтов

перемещается из экономической сферы в сферу культуры. Результатом борьбы и разрешения конфликтов является

развитие новых и упадок старых социальных институтов.

* Инфраструктурой информационного общества является новая "интеллектуальная", а не "механическая" техника.

Социальная организация и информационные технологии образуют "симбиоз". Общество вступает в "технетронную эру",

когда социальные процессы становятся программируемыми.

Такого рода информационное общество нигде не состоялось. Университет не заменил промышленную корпорацию в

качестве базового института "нового общества", скорее академическое знание инкорпорировано в процесс

капиталистического производства. Общество сейчас мало походит на целостную программируемую систему институтов.

Оно по признанию того же Турена больше похоже на мозаичное поле дебатов и конфликтов по поводу социального

использования символических благ. [5] Теоретические прогнозы оказались несостоятельны потому, что их авторы

оказались в плену двух стереотипов: 1) информация - это всегда знание, 2) общество - это всегда система

институтов.

Чтобы понять, что такое информация и почему она играет такую огромную роль в современную эпоху, нужно четко

различать сообщение (или послание), интерпретацию (или восприятие) и коммуникацию. Сообщение (message) - это

"вещь", т. е. передаваемый продукт интеллектуальной деятельности человека; интерпретация - это "мысль", т. е.

приобретаемое знание; коммуникация - это лишь операция передачи, трансляции. Но в современном нам обществе,

именно эта операция трансляции - определяющее, доминирующее звено в триаде сообщение - коммуникация -

интерпретация. Сегодня ничуть не больше интеллектуальной продукции или знания, чем в Античности или

Средневековье, но неизмеримо больше коммуникаций. И за словом "информация" кроется именно коммуникация, а не

знание. Глядя на современных политиков, биржевых брокеров, журналистов и их аудиторию, нетрудно заметить:

более информированный человек - это не тот, кто больше знает, а тот, кто участвует в большем числе

коммуникаций. Огромная техническая, экономическая, политическая, культурная роль информации объясняется именно

тем, что она не содержательна ("знание") и не предметна ("продукт"). Информация операциональна. Информация

служит обоснованием/оправданием действий. Поэтому она столь необходима современному человеку, ценна для него,

воздействует на него. Поэтому в современном обществе информация - это идол. В традиционном обществе,

построенном на религиозном оправдании деятельности, и даже в обществе модернизирующемся, построенном на

идеологических оправданиях, информация никак не могла претендовать на ту роль, что играет теперь. Только как

коммуникация, а не как знание или предмет, информация способна вызывать новые операции. Люди действуют,

используя информацию, а коммуникационные потоки не только не поглощаются как ресурс деятельности, подобно

сырьевым или энергетическим ресурсам, а напротив умножаются и ускоряются. Это происходит потому, что

информация не столько ресурс, сколько стимул (мотив) деятельности.

Итак, информация - это коммуникация, побуждающая к действию. Если мы так определим информацию, то становится

понятным, почему главным феноменом нашей эпохи стал Internet, а не гигантские электронные банки данных или

искусственный интеллект. В Internet'e не создается никакого знания, но зато он многократно увеличивает

возможности осуществления коммуникаций.

Обозначив информацию как коммуникацию, мы, тем не менее, не можем заявить, что Internet - это решающий шаг на

пути к некоему коммуникационному обществу. Internet - это medium, т. е. одновременно средство и среда

виртуализации общества, превращения системы социальных институтов в своего рода виртуальную реальность. В

любого рода виртуальной реальности человек имеет дело не с реальным объектом, а с его образом - симуляцией. О

виртуализации общества можно говорить, поскольку в деятельности людей, в их отношениях друг с другом образы

замещают реальность. [6] Это замещение происходит во всех сферах жизни, но для примера возьмем экономику,

политику и науку.

Создаваемые рекламой образы, а не реальные вещи обращаются на современном рынке. Поэтому собственно

экономический процесс, т. е. производство стоимости покидает конструкторские бюро и сборочные конвейеры и

перемещается в офисы маркетологов и консультантов, в рекламные агентства и студии СМИ. Производится не вещь

(шампунь, костюм, автомобиль), а образ (привлекательности, уверенности, стильности, уникальности,

респектабельности). Не удивительно поэтому, что в последние годы доля занятых непосредственно в сфере

производства снижается, а доля занятых в маркетинге, консультировании и рекламном бизнесе растет. Растет и

доля затрат на изучение рынка и рекламу в бюджете товаропроизводителей. В американских компаниях, например,

затраты на рекламу составляют в среднем 7% от объема продаж, тогда как расходы на исследования и разработку

новой продукции - 5%. Экономически симуляция вещи в рекламном послании начинает превалировать над собственно

вещью.

Система кредита делает платежеспособность не столько функцией обладания реальными средствами платежа, сколько

функцией образа финансовой "благонадежности". Симуляцию последней практикуют и частные лица, и функционеры

финансовых институтов. Владельцы кредитных карт и банки, даже выполняющие резервные требования, являются

симулянтами платежеспособности, поскольку оперируют посредством по сути фиктивных, виртуальных денег -

денежного агрегата M3.

Виртуальный продукт, виртуальное производство, виртуальная корпорация, виртуальные деньги допускают и

провоцируют превращение компьютерных сетей не только в главное средство, но и в среду экономической

деятельности. Виртуализация экономики вызывает коммерциализацию киберпространства, где теперь зачастую

осуществляется полный цикл сделки и где функционируют виртуальные супермаркеты и виртуальные банки,

оперирующие собственной виртуальной валютой.

Операции, совершаемые у виртуальных витрин при помощи виртуального же кошелька, наглядно демонстрируют, что

развивается не т. н. информационная, а совсем иная экономика. Не информация как таковая, не передача данных о

свойствах товара/услуги, т. е. рациональная денотация, а создание образа, мобилизующего аффективные

коннотации, приносит прибыль. Мы живем в эпоху экономики образов и образов экономики.

Борьба за политическую власть сейчас - это не борьба партийных организаций или конкуренция программ действий.

Это борьба образов - политических имиджей, которые создают рейтинг- и имидж-мейкеры, пресс-секретари и

"звезды" шоу-бизнеса, рекрутируемые на время политических кампаний. Собственно политический процесс покинул

заседания партийных и правительственных комитетов, составляющих программы реформ, распределяющих функции и

контролирующих их выполнение. Покинул он и межфракционные переговоры, и партийные митинги. Политика ныне

творится в телестудиях и на концертных площадках. Управление и политика разошлись. Следствием становится

изменение характера политического режима - массовой демократии. В ходе выборов больше не происходит

сколько-нибудь существенная смена чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную работу по управлению в

"коридорах власти". Меняются т. н. публичные политики, т. е. те, кто буквально работает на публику.

Дифференциация деполитизированных профессиональных управленцев и носителей имиджа - публичных политиков - это

очевидный симптом виртуализации института народовластия.

На Западе это уже аксиома. Мы в этом могли убедиться в 1996 г. Сформированный на базе полумиллионной

организованной и дисциплинированной партии избирательный блок проиграл команде из нескольких десятков

шоу-менов, несмотря на глубокий экономический кризис и социальную напряженность в стране, которые сами по себе

дискредитировали правительство Б. Ельцина. Г. Зюганов и его сподвижники безуспешно пытались свести