Введение
Усиление интегративной тенденции в развитии современного научного знания выражается кроме прочего в становлении, расширении смысла и уточнении общих научных категорий как наиболее обобщенных фундаментальных понятий, имеющих существенное значение для всех или многих отраслей науки [7, 20, 30, 41]. Их мировоззренческое и методологическое значение, как известно, трудно переоценить. Именно в них концентрированно и лаконично выражаются совокупные результаты познания единства мира, сущностных свойств и закономерных отношений его слагаемых.
Речь идет не только о тех предельно общих категориях, которые традиционно принято относить к философским. Не так давно стали все больше обращать внимание на общеинтегративный смысл и тех категорий, которые возникли не в лоне собственно философских абстракций, а в результате взаимосопряженного развития более или менее смежных отраслей специально-научного знания. К ним относятся, к примеру, такие категории, как структура и функция, упорядоченность и неупорядоченность (энтропия), система и элементы, модель и оригинал и т. д. Ряд из них в последние десятилетия предложено называть "общенаучными" или "межнаучными" в том смысле, что они распространились или распространяются во всех либо в нескольких отраслях науки [7, 41 и др.]. Если они ведут к образованию межпредметных связей и способствуют сближению различных отраслей знания, в том числе ранее разобщенных, такие категории называют также "межнаучными понятиями-интеграторами" [30].
В сфере научных дисциплин, изучающих в целом либо в избирательных аспектах физическую культуру и спорт, фундаментальное интегрирующее значение, несомненно, имеют, кроме других, категории "развитие" (индивида), "адаптация" (живых систем), "воспитание". Правда, эти категории имеют не один и тот же интегративный статус. Категория "развитие", как известно, издавна получила статус философской и в качестве общенаучной распространилась на все отрасли познания, хотя конкретизируется в них не во вполне совпадающих вариантах. Категория "адаптация" зародилась как биологическое понятие, но затем получила настолько широкое распространение, что приобретает общенаучный статус [20, 40]. Категория "воспитание" формировалась преимущественно в сфере педагогики, но одновременно или позже вошла в понятийный аппарат ряда не только гуманитарных, но и некоторых естественных наук, в том числе, как ни странно звучит, в теорию животноводства и даже растениеводства.[1]
Продуктивное использование названных, как впрочем, и других общих категорий в конкретных отраслях знания, конечно, не сводится лишь к простому перенесению сюда терминов, обозначающих данные категории. Польза от их использования зависит в конечном счете от того, насколько корректно в научном отношении ассимилируются концепции, лежащие в основе общих категорий, насколько аккуратно и творчески они "состыковываются" с конкретным содержанием специальных отраслей знания. В этом деле нередко возникают непростые проблемы, обусловленные как объективными, так и субъективными обстоятельствами (специфика познавательного материала специализированных отраслей познания, трудности его интерпретации, индивидуальные особенности характера мышления и т. д.). О некоторых таких проблемах и путях их решения в комплексе научных дисциплин, отображающих явление физической культуры и спорта, речь пойдет в настоящей статье.
1. Истолкование категорий физической культуры
К истолкованию связей и различия категорий "развитие" и "воспитание". Использование общей категории "развитие" и связанных с ней концепций развития в специализированных дисциплинах, которые рассматривают факторы, воздействующие на человека, и следствия их воздействия в сфере физической культуры и спорта, оказалось во многом плодотворным. Прежде всего тем, что это способствовало сближению теории физической культуры и спорта с фундаментальны ми концепциями о сути и условиях человеческого развития. Вместе с тем и здесь не обошлось без трудностей "состыковки" предельно общих и специализированных понятий. Пока нередко наблюдаются и расхождения, отчасти обусловленные такими трудностями.
Расхождения с общей концепцией развития здесь еще часто бывают при характеристике того, что представляют собой воздействия на динамику качеств и способностей индивида в процессе физического воспитания и в аналогичных процессах. Говоря о совокупности такого рода воздействий, многие авторы до сих пор прибегают к возникшему когда-то неаккуратному речению, согласно которому развитием называют как вероятные следствия таких воздействий, так и сами воздействия.
К примеру, во многих учебниках для инфизкультов развитием называют как динамику силы, быстроты, выносливости и других двигательных качеств индивида, происходящую под влиянием многих разнородных факторов (в том числе, с одной стороны, контролируемых, управляемых, а с другой - неподконтрольных: генетических, естественносредовых и других), так и педагогически организованный процесс направленного использования некоторых из данных факторов для воздействия на развитие свойств индивида (имея в виду последнее, часто пользуются выражением "методика развития"). В результате складывается впечатление, будто развитие есть нечто тождественное воспитанию, часть воспитания. А это не только противоречит общей концепции развития, но и затемняет одну из важнейших проблем специальных наук - проблему соотношения воспитания и развития индивида.
Для аргументации сказанного обратимся к содержанию общенаучной категории "развитие". Известно, что ее определение и развернутое истолкование происходило на протяжении веков, часто в острых дискуссиях. Дискуссии и поныне не прекращаются, но в последние десятилетия они все чаще опирались на все возраставшее число фактологических исследований многообразных процессов развития.[2] Это позволило согласованно выделить по крайне мере часть инвариантных признаков развития и отобразить их в более или менее широко признанных его определениях, которые закреплены в энциклопедических и образовательно-нормативных публикациях [см., напр., 2, 3, 39, 49]. Несмотря на вариации таких определений, в них, как правило, исходят из того, что развитие - это процесс закономерно происходящих изменений состояния системных компонентов природной и социальной реальности (организмов, других природных и социальных систем), который характеризуется как минимум такими признаками: взаимосвязанность количественных и качественных изменений, их неслучайность, необратимость в общей тенденции и долговременность. Такие признаки принципиально отличают развитие от различного рода прочих изменений (например, от текущих, быстро происходящих изменений функционального состояния организма), выделяют развитие как особый тип изменений. С такой трактовкой общенаучной категории "развитие" нельзя, разумеется, не считаться при использовании одноименного термина в частно-предметных отраслях знания. Иначе возникает опасность путаницы понятий и неоправданного их расхождения.
Возникновению опасности подобного рода в какой-то мере способствует неоднозначность терминов в обыденном разговорном языке. Так, при истолковании термина "развитие" в толковом словаре русского языка [31] наряду с объяснением его смысла применительно к общенаучному категориальному определению дается ссылка и на два иных, совсем других, смысловых значения. Причем одно из них связывается с понятием "развить" в смысле "довести до какой-нибудь степени силы, мощности, совершенства, поднять уровень чего-нибудь" (что можно было бы обозначить термином "развивание", если бы он применялся в этом смысле, но такого семантического оборота в языке пока не предусмотрено). Тем самым создается терминологическая предпосылка для неправомерного отождествления понятий "развитие" и "оптимизирующее воздействие на развитие", одним из воплощений которого является воспитание.
Хорошо известно, что для научной терминологии характерна строгая смысловая определенность терминов, несовместимая с их двусмысленностью. Последняя особенно противопоказана, когда терминологически обозначаются тесно связанные друг с другом понятия, отображающие тем не менее существенно различные по своей природе явления, события, процессы. Именно с такой ситуацией мы имеем дело, когда определяем и обозначаем понятия "развитие" и "воспитание" индивида. Называть здесь "развитием" то, что фактически принадлежит воспитанию, или наоборот, - значит, мягко говоря, не способствовать уяснению сущности и действительных соотношений процессов развития (в общенаучном понимании) и воспитания. Немалую лепту в это внесли не только те, кто допускал такое при составлении толковых словарей, на и представители педагогики, склонные к "расплывчатым" определениям понятий.[3]
Конечно, магистральное направление в уточнении центральных педагогических категорий не приемлет смешения воспитания и развития и характеризуется более или менее реалистичным отображением их действительного соотношения. Это выражено, например, в таких современных энциклопедических определениях воспитания: "воспитание - социальное, целенаправленное создание условий (материальных, духовных, организационных) для развития человека" [36] или "воспитание - процесс систематического и целенаправленного воздействия на духовное и физическое развитие личности в целях подготовки ее к производственной, общественной и культурной деятельности" [39]. Хотя эти определения не безупречны, в них подчеркнуто весьма существенное для понимания того, что представляет собой воспитание и в каком соотношении оно находится с процессом развития индивида. А именно: социальная природа воспитания, его свойство воздействовать на человеческое развитие, целесообразно-направленный характер воспитательных воздействий и их разносторонность, обусловливающая влияние не только на духовное, но и на физическое развитие индивида. Таким образом, воспитание отождествляется здесь с определенным воздействием на процесс развития, но никак не с самим развитием, которое рассматривается как объект воздействия в процессе воспитания, а вовсе не как часть или сторона воспитания. Вот этот-то принципиальный отличительный признак воспитания как бы затемняется, искажается и исчезает, когда термин "развитие" используется не в общенаучном смысле, а применительно к иному по природе процессу - воспитанию. Такой терминологический казус нужно считать совершенно недопустимым в научной терминологии, поскольку он тянет за собой не только словесные, но и понятийно-содержательные недоразумения.