Однако само новое понятие "социальная рыночная экономика" вызрело позже, на ниве истории Германии. Теоретические основы социальной рыночной экономики восходят к предвоенным работам ученых фрайбургской школы – В.Ойкена, Ф.Бёма и др., разработавших концепцию "порядков". Это научное направление называют ордолиберализмом. Главное понятие данной теории – "порядок" – определяется как совокупность институтов и норм, связанных с экономическими организациями и типами экономического поведения (не все из которых имеют экономическую природу) и регулирующих отношения между элементами народного хозяйства. Несложно увидеть, что понятие "порядок" близко распространенному в современной англосаксонской литературе понятию "правила игры", которых придерживаются в своем функционировании и взаимодействии экономические субъекты. Огромной заслугой ордолиберальной школы явилось изучение взаимосвязи между собственно экономическими порядками и политическими, государственными и правовыми порядками.
Ордолиберализм, таким образом, попытался создать цельную картину экономической системы, функционирующей в неразрывном единстве экономических и неэкономических институтов. Подобный подход является принципиально иным по сравнению с неоклассической традицией, которая, как известно, видит предмет экономической науки в изучении взаимодействия максимизирующих субъектов в процессе производства и распределения ограниченных (экономических) благ. Политико-правовой анализ экономических процессов позволил В.Ойкену и его последователям разработать классификацию "экономических порядков" от чисто рыночной до централизованно управляемой модели и изучить характер и способы координации между субъектами.
Социально-экономическим моделям, применяемым в разных странах, присуща выраженная специфика в зависимости от достигнутого уровня развития, исторического пути и национальных традиций. Тем не менее, существует несколько моделей социально ориентированной экономики, которые можно классифицировать по следующим критериям:
· место социальной политики среди национальных приоритетов (как правило, речь идет об альтернативе между социальным благосостоянием и экономическим ростом);
· распределение социальных функций между государством, гражданским обществом и предпринимательским сектором;
· масштабы государственного сектора, которые определяются как объемами перераспределяемого ВВП, так и долей занятых в госсекторе;
·особенности социальной политики.
Последний критерий предполагает различия в целях, направлениях и инструментах социальной политики. Это, например, отношение к проблеме полной занятости (выбор между поддержанием полной занятости и стимулированием эффективности и конкурентоспособности производства), характер развития социального сектора (социальные услуги могут предоставляться как через государственные, так и через частные учреждения и организации), доля социального страхования в общих бюджетных расходах на социальные цели, адресность социальной политики.
Классификация по указанным критериям, целям и инструментам социальной политики приводит к выделению в литературе четырех основных моделей.
Первая модель традиционно называется континентальной, или германской. Помимо Германии, континентальная модель применяется в Австрии, Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, отчасти во Франции. Для этой модели характерны высокие объемы перераспределения ВВП через бюджет (около 50%), формирование страховых фондов в основном за счет работодателей, развитая система социального партнерства, стремление к поддержанию полной или по крайней мере высокой занятости.
Вторая модель - англосаксонская - используется в Великобритании, Ирландии, а также в Канаде. Она предусматривает более низкий уровень перераспределения через ВВП (не более 40%), преимущественно пассивный характер государственной политики занятости, высокий удельный вес частных и общественных компаний и организаций в оказании социальных услуг. Отметим при этом, что по различным сводным индексам "комфортности" и качества жизни Канада в последние годы вышла на первое место в мире.
В странах Южной Европы (Греция, Испания и Италия) реализуется средиземноморская модель. Объем ВВП, перераспределяемый через бюджет, здесь существенно варьирует (от почти 60% в Греции и Италии до 40% в Испании). Социальная же политика преимущественно адресована социально уязвимым категориям граждан и не носит всеобъемлющего характера.
Наконец, четвертая – скандинавская – модель применяется в Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии. Для скандинавской модели характерны очень активная социальная политика, понимание социального благосостояния как цели экономической деятельности государства, очень высокие (50-60% ВВП) объемы перераспределения национального богатства через бюджет, реализация идей социальной солидарности и активный упреждающий характер социальной политики. Основную роль в финансировании социальных расходов играет государство, осуществляя финансирование как через бюджет центрального правительства, так и через субнациональные бюджеты.
Финансовые проблемы, с которыми столкнулось большинство экономически развитых стран в 90-х годах, обусловили определенные сдвиги в принципах реализации социальных функций. Так, государства со значительными объемами финансирования социальных расходов за счет бюджетной системы стали более активно использовать принципы социального страхования и вводить элементы платности государственных социальных услуг.
Использование мирового опыта становится своего рода императивом реформ, если попытаться оценить то состояние, в котором находится Республика Беларусь, спустя несколько лет после начала реальных рыночных преобразований. С одной стороны, за эти годы сделан огромный шаг вперед – в стране сложились основы рыночной системы. С другой стороны, данный рынок еще чрезвычайно несовершенен и "примитивен" – в стране отсутствуют многочисленные институты, опосредующие разнообразные связи между субъектами рынка, между рынком, государством и гражданским обществом, то есть институционально-законодательная среда, делающая экономику социальной и устойчивой. Беларусь не достигла пока и гипотетической середины переходного периода, и предстоит еще глубокая и длительная трансформация, в ходе которой должны сформироваться современные институты и связи.
Наиболее полезным уроком западной социальной экономики является опыт формирования отношений между государством и рынком, основанных на преодолении антагонистичности. Однако в Республике Беларусь за годы реформ еще не возникло эффективных механизмов взаимодействия и разграничения функций между рынком и государством. Немного удастся найти среди руководителей промышленности, предпринимателей и коммерсантов тех, кто согласится признать позицию государства действительно благоприятствующей бизнесу. Они приведут огромный список упущений и ошибок государственной власти, свидетельствующих о пренебрежении интересам и большого, и малого предпринимательства. Со своей стороны и бизнес не желает поддерживать государство.
Необходимую меру государственного участия в экономике определяет простой принцип: государство должно делать то, что не может делать рынок. Такой принцип часто считают либеральным – и многие именно по этой причине отвергают его а priori, – хотя он опирается не столько на либеральную идеологию, сколько на здравый смысл. Ведь достаточно очевидно, что рынок в краткосрочном плане эффективнее, но он не в состоянии решить всех проблем экономики. Из этого принципа вовсе не следует, что государства должно быть "мало" – все зависит от конкретных условий. Исторические традиции Беларуси – известный из институциональной теории эффект "path dependence", то есть зависимость от траектории предшествующего развития, - в сочетании с недостаточной сформированностью рыночных отношений определяют заведомо большую роль государства в белорусской переходной экономике, чем в других зарубежных странах.
Но, будучи рациональным критерием для проведения границы между функциями государства и рынка, указанный принцип не дает возможности понять, в чем же состоит плодотворный симбиоз государства и рынка, позволяющий сделать государственную власть инструментом развития эффективной и социальной экономики. Иными словами, как прийти к тому состоянию органического единства государства и рынка, которое отличает современные социальные рыночные экономики?
Тезис о том, что государство должно быть инструментом экономической деятельности, не противоречит другому известному тезису – о разделении собственности и власти. Последний означает, что приобретение и использование собственности должны осуществляться в соответствии с экономическими критериями, а не зависеть от близости к государственной власти; власть, в свою очередь, не вольна за рамками закона контролировать собственников.
Преодоление противоречий между государством и бизнесом требует длительных усилий в области постоянного развития институтов демократии и гражданского общества и вызревания в общественном сознании новых стереотипов отношений между обществом и государством. Тем не менее, определенные практические шаги в этом направлении можно предпринять уже сейчас. Это – неукоснительное исполнение государственной властью и хозяйственными структурами законов и обязательств, прежде всего в бюджетной и финансовой сфере. Строгое соблюдение законов и норм устранит значительную долю нарушений в экономическом процессе и поможет начать оздоровление экономики.
Второй урок из опыта социальной рыночной системы для переходной белорусской экономики состоит в необходимости всемерного развития конкуренции. Конкуренция несет в себе социальный заряд, делая потребителя хозяином на рынке товаров и услуг. Поощрение конкурентной среды – один из аспектов усиления роли государства в экономике, который не только не входит в противоречие с рыночными принципами, но и прямо вытекает из них.