Третий вариант утечки производственного капитала может быть проиллюстрирован на примере торгового флота. На начало 1998 г. 132 российских торговых судна (23% водоизмещения всего торгового флота России) работало под иностранными флагами. В результате 92% экспортно-импортных грузов были доставлены иностранными компаниями, в том числе российскими судами, сменившими флаг. Аналогичная ситуация складывается и в системе морского рыболовства. Так, в тихоокеанском регионе только в 1998 г. общее число рыболовецких судов сократилось с 2629 до 2100 единиц. Владивостокской базе тралового и рефрижераторного флота при ее акционировании государство передало 70 современных судов, однако проверка, проведенная Дальневосточной транспортной прокуратурой, не смогла установить, где эти суда находятся и под чьим флагом выходят в море.
Рассматривая проблему утечки производственного капитала, нельзя обойти и тот факт, что часть технологического оборудования (не загруженного в связи со спадом промышленного производства) в течение целого ряда лет активно скупалась зарубежными компаниями. Сейчас невозможно установить, где и как это оборудование используется. Однако не вызывает сомнений и то, что часть оборудования закупалась с таким расчетом, чтобы разрушить технологические линии и лишить предприятия возможности возобновить производство при восстановлении спроса.
Утечку интеллектуального капитала из России можно охарактеризовать как утечку собственно носителей новых знаний (ученых, научно-технических работников, инженеров), так и научной продукции (знаний, изобретений, ноу-хау). Рассмотрим проблему утечки кадрового потенциала, иначе говоря «утечку мозгов», которая происходит несколькими путями.
Во-первых, путем эмиграции научных, научно-технических работников, других специалистов, переезда их на постоянное место жительства за рубеж с последующим (как правило, заранее оговоренным) устройством на работу. С начала 90-х годов мотивация отъезда отечественных ученых и специалистов за рубеж претерпела изменения. Если раньше в качестве основных мотивов эмиграции выступали обеспеченность исследовательского процесса современным оборудованием, аппаратурой, приборами, материалами, а также соображения престижного характера, то в последующем на первое место вышел фактор материального вознаграждения. Конечно, невозможно подсчитать, сколько эмигрировавших ученых реально включаются в исследовательские процессы, а сколько вынуждены перейти к
13
другим видам деятельности. Тем не менее расчеты, проведенные в начале 90-х годов по методике ООН (вычет из совокупного общественного продукта страны прямых и косвенных расходов на подготовку выезжающих кадров и упущенной выгоды от деятельности эмигрантов в этой стране), показали, что при отъезде одного специалиста страна теряет около 300 тыс. долл. В то же время привлечение иностранных ученых и специалистов обеспечивает, например в США, существенную экономию средств. От привлечения одного ученого-обществоведа страна имеет 235 тыс. долл., инженера - 253 тыс. долл., врача - 646 тыс. долл., специалиста научно-технического профиля - 800 тыс. долларов.
Выехавшие из России ученые трудятся в научных центрах, университетах, лабораториях частных фирм, используя накопленный в научных организациях России опыт проведения исследований, годами отработанные подходы к решению тех или иных научно-технических задач. Все это реализуется во вновь создаваемых видах техники, применение которой в различных сферах экономики обеспечивает получение экономического и социального эффекта. Здесь действует известный принцип «спин-офф», когда новые прорывные технологии находят применение в различных отраслях материального производства и в непроизводственной сфере. При этом захватываются различные сегменты рынка инноваций, принося пользователям этих технологий дополнительную прибыль.
Второй путь утечки кадров, как составляющей интеллектуального капитала, это трудовая эмиграция, то есть работа за рубежом по срочному контракту. Это наиболее массовая форма привлечения российских ученых для работы в иностранных университетах и фирмах. Такая эмиграция почти в 3 раза превышает отъезд ученых на постоянное место жительства. По оценкам руководителей зарубежных научных центров, возможность насыщения российскими учеными фундаментальной науки стран Запада реализована пока не более чем на 50%. Это, впрочем, относится не только к фундаментальной науке. В октябре 1998 г. Сенат США провел очередные слушания по вопросу об увеличении квот на выдачу виз специалистам по информационным технологиям. Действовавшая квота составляла 65 тыс. чел. в год и в 1997 г. была выбрана полностью, а в 1998 г. исчерпана уже к лету (разрешение выдается на пять лет). По данным американской ассоциации информационных технологий, США располагают не менее 340 тыс. вакансий для программистов и инженеров- электронщиков. Хотя этот путь «утечки мозгов» имеет и положительные стороны, поскольку в процессе работы в зарубежных научных Центрах отечественные специалисты приобретают новые знания, которые могут быть ими реализованы по возвращению на родину, следует признать, что даже при их невостребованности в современных условиях России приобретенные здесь знания и квалификация способствуют ускорению научно-технического прогресса зарубежных стран и еще большему научно-технологическому отставанию отечественной экономики.
Третий путь утечки носителей новых знаний имеет специфический характер и основан на использовании западными фирмами и правительствами интеллектуального потенциала российских ученых посредством заключения договоров с отечественными научными организациями на выполнение соответствующих исследований и разработок. Такие работы могут вестись как непосредственно российскими учеными, так и совместно с их зарубежными коллегами. В настоящее время около 8 тыс. отечественных ученых, продолжая оставаться в России, работают по более чем 40 научным программам, осуществляемым по заказам таких зарубежных государственных учреждений, как Пентагон или Министерство энергетики США. При этом оплата труда отечественных специалистов, работающих по таким контрактам, несопоставима с оплатой труда их западных коллег. Так, оплата труда специалистов в области химии и биологии в десять раз ниже, чем у специалистов, работающих в странах -заказчиках этих исследований, в других отраслях эта разница доходит до шестидесяти раз. Нужно также учитывать, что такого рода контракты предусматривают использование отечественного оборудования, в результате зачастую себестоимость работ оказывается выше, чем та сумма, которую выплачивают иностранные
13
заказчики. Имеются данные, что от выполнения зарубежных заказов Россия ежегодно теряет 600-700 млн. долларов.
По мнению экспертов, ежегодные потери за счет утечки интеллектуального капитала составляют 3-4 млрд. долларов. Рынок знаний в России является одним из богатейших в мире, и отечественная наукоемкая продукция всегда имеет спрос за рубежом. Но, к сожалению, слабая защищенность отечественного интеллектуального продукта приводит к тому, что он приобретается по бросовым ценам, или просто воруется.
13
2.3 Меры по предупреждению «бегства» капитала из России
Почему Китай избежал в 1998 году финансового кризиса? Да потому, что население доверяло своему государству, было уверено в его экономическом росте, вкладывало свои сбережения в национальную экономику, которые трансформировались в накопления и инвестиции. Вот и в России необходимо создать условия для изменения национального сознания, обеспечив гражданам социально-экономическую и политическую стабильность.
Россия должна ориентироваться на собственные ресурсы и возможности к росту, на эффективную экономическую политику, активизацию социальных факторов. В этом залог успеха в продвижении России по своему пути, который может стать притягательной силой для инвестиций других стран и народов в глобальном переустройстве мировой экономики на принципах солидарной заботы о будущем, роста благосостояния развивающихся стран, ликвидации корневых причин глобального кризиса, поразившего мир на пороге нового тысячелетия.
Первостепенной мерой борьбы с«бегством» капитала является улучшение экономической обстановки. Предполагается, что повышение инвестиционной привлекательности российских активов не только привлечет иностранные инвестиции, но и снизит стимулы к оттоку российского капитала. Это, однако, верно лишь отчасти, причем в основном в отношении лишь легального вывоза. Как уже отмечалось, при нелегальном вывозе чаще всего основные стимулы – не столько поиск возможности наиболее эффективных вложений, сколько стремление вывести средства из зоны политического и экономического риска, а также нередко из-под налогообложения и (или) из-под контроля акционеров. Вернуть же при необходимости вывезенные средства в Россию не составляет труда.
Многие эксперты предлагают ужесточить валютный и таможенный контроль. Это эффективно лишь до определенной степени: поскольку оно мешает работать и совершенно легитимному бизнесу, нельзя «закручивать гайки» до бесконечности. Несмотря на всестороннюю систему контроля над экспортом и импортом, действующую в настоящее время, утечка капитала по этим каналам не ослабевает. Это относится как к нелегальному, так и к «серому» вывозу капитала. По-видимому, следуя этой логике, законодатели приняли более либеральную версию закона о валютном регулировании, вступившую в силу в июне 2004 г. Очевидно, законодатели сознательно идут на возможное увеличение утечки, полагая, что ее негативные эффекты будут меньше, чем положительные эффекты либерализации международной коммерции. Впрочем, валютный контроль этим законом сохраняется, либерализация означает лишь расширение спектра разрешенных валютных операций, что может значительно увеличить легальный вывоз капитала.