Наконец, в-пятых, преимущество ненасилия как ограничивающего принципа деятельности состоит в том, что оно обозначает ее пространство, но не затрагивает конкретного содержания деятельности. Это – предельно свободная, расковывающая творческие силы человека нравственная программа, с точки зрения которой можно делать все, кроме одного: нельзя совершать насилие над человеком. И она совершенно не предполагает унификации цивилизационно-культурных различий. Таким образом, ненасилие – та новая и ближайшая духовная высота, которую предстоит взять человечеству и которую оно может взять только объединенными усилиями.
Глава 3. Этические проблемы виртуализации коммуникационных процессов.
Еще одним порождением процесса глобализации является виртуализация коммуникационных процессов. Понятие виртуального общества, отмеченное любовью фантастов и журналистов, воспринимается в академических аудиториях с величайшей подозрительностью. Между тем, информация и коммуникация, являющиеся элементами технологической и социальной инфрастуктуры, превращаются в определенном смысле в самостоятельную величину и реальность. Буквальный перевод от слова virtue (добродетель, ценность; virtual – фактический, действительный) подразумевает, что нематериальные ценности начинают доминировать над реальными вещами. Виртуализация проявляет себя не в том, что нечто материальное становится имматериальным, дела обстоят с точностью до наоборот: то, что прежде было виртуальным, начинает материализоваться. Происходит взрывной рост «оцифрованного мира»: от «цифровых продуктов» до технологии последнего поколения, основанной на сложной вычислительной технике. Важный эффект «виртуальной революции» заключается также в замене традиционных способов коммуникации и управления, требовавших физического контакта, удаленными интеракциями. Стремительно развиваются электронный бизнес, организация телеработы, электронный документооборот.
Кроме того, происходит доминирование средств массовой информации. Массмедиа перестают быть «средством», напротив, средством становится то, что совершается вокруг них. Доступ и постоянное приобщение к медиа-информации является для современного человека необходимым условием интеграции в постоянно изменяющуюся жизнь общества. Это касается процессов участия в управлении обществом, досуга и даже потребления, которые являются в значительной части медиа-процессами (выборы, развлечения, реклама). Понятие «виртуальности» выражает «легкость» материальных ресурсов, какую они приобрели в эпоху информатизации, их «невесомость» и нематериальность. Без глобальной размерности «виртуальность» не имела бы пространства для «полета». Без виртуальности же не могут быть поняты источники глобализации. Именно в виртуальном пространстве снимаются многие ограничения, накладываемые пространством и временем; виртуальные перемещения ценностей лежат в основе стремительных реальных перемещений ресурсов, виртуальная структура информационных и коммуникационных потоков позволяет на порядок увеличить сложность «реальных систем».Виртуальность предоставляет человечеству новые степени свободы. Но это означает и появление новых рисков, связанных с более стремительной динамикой социальных институтов и связанной с этим утратой способности предвидения, расчета, контроля.
Поскольку виртуальная коммуникация — это сравнительно новое культурное явление, понятная, отчетливая и эффективная система моральной регуляции в этой сфере еще не сложилась. Более того, виртуальной коммуникации присущи такие характеристики, которые позволяют некоторым авторам рассматривать ее как воплощение либертарианского, даже анархического идеала. Виртуальная коммуникация предоставляет человеку невиданные ранее возможности в плане реализации личной свободы, бросая вызов его моральной природе, что порождает немало этических проблем как общетеоретического, так и прикладного характера, связанных, в частности, с распространением принудительной и агрессивной Интернет-рекламы, порнографии, пропаганды насилия, вторжением в частную жизнь, нарушением общепризнанных норм авторского права и многими другими аспектами.
3.1. Информационная безопасность (защита данных)
В соответствии с доктриной информационной безопасности Российской Федерации[9] к числу основных объектов обеспечения информационной безопасности в сфере духовной жизни относятся: достоинство личности, свобода совести, свобода массовой информации, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и др. Очевидно, что под влиянием современных медийных систем носителей разделительная черта между сферами частной жизни и общественной исчезает. Это касается не только проблемы журналистского вторжения в частную жизнь, но также контроля и безопасности данных. Современные системы обработки облегчают воровство данных. Хакеры снова и снова доказывают, что для данных, хранящихся на электронных носителях, нет безопасных мест. Все большее количество соединений внутри одной фирмы и телефонных линий снаружи облегчает хакерам кражу данных, фальсификацию трансакций и засылку вирусов. Экономическая преступность, касающаяся манипуляции данными и кражи данных, без сомнения, является ключевой проблемой электронных сетей. Несмотря на современное техническое вооружение, невозможно предотвратить доступ к данным неуполномоченных лиц. Конфиденциальность может быть обеспечена здесь лишь ограниченно. Абсолютной надежности в отношении объективности и точности информации не существовало и не может существовать при любом состоянии источников и средств информации. Однако всегда были и есть более или менее внушающие доверие источники. Ключевая проблема сегодня заключается в том, что в таком медийном средстве, как Интернет, едва ли существует редакционный контроль над достоверностью информации. В Интернете каждый автор является собственным издателем. Однако гласность и мнимая свобода от цензуры медийного средства скрывают серьезную опасность. Свобода от цензуры и анонимность медийного средства образуют питательную среду для появления весьма сомнительной информации. По этой причине многие настаивают на предоставлении определенным предложениям в сети своего рода знака качества, что могло бы ограничить число недостоверных источников.[10]
Рассмотренные проблемные ситуации информационной этики во многом являются отражением фундаментальной дилеммы медиаэтики в целом, суть которой в одновременном обеспечении и ограничении информационных правна:
1) свободный доступ к источникам информации и ограничение, и сокрытие информации;
2) свободное и беспрепятственное выражение и распространение информации (право на информационную свободу) и на защиту от тоталитарной информации (религиозного мракобесия, идеологии терроризма, насилия, секса) отдельных категорий граждан (несовершеннолетних, психически неустойчивых и др.).
Частичному смягчению указанных конфликтных ситуаций могло бы способствовать выполнение следующих моральных принципов (добродетелей) информационной этики.[11]
•Добродетель разъяснения статуса информации. Эту добродетель можно рассматривать как ключ к этическому пониманию информационной и библиотечной науки, ибо она содержит обязательство постоянной умеренности дисциплины. Таким образом, если бы информационная этика критически относилась к новым информационным мифам и постоянно заново называла границы своей передающей деятельности, то это означало бы, что клиенту, насколько это возможно, объясняют
статус имеющейся информации (называют критерии отбора, технические проблемы и там, где это возможно, автора информации).
• Добродетель готовности к диалогу с профессиональными сообществами и клиентами. Эта добродетель подчеркивает, что коммуникативные способности являются ключом к ответственному обращению с информацией. Тот, кто способен выяснять с профессиональными сообществами статус и воздействие информации, кто в состоянии прояснять с клиентами цели информации и консультировать их в соответствии с этим, может ответственно передавать информацию, т.е. обеспечивать высокую степень ее надежности и достоверности.
3.2. Этика Интернета: торжество свободы морального выбора или разгул анонимной аморальности?
Острота конфликтов и дилемм медиаэтики как свидетельство формирования новой моральной реальности, стоящей по ту сторону добра и зла, с особой силой заявляет о себе в области Интернета. Право на свободный доступ к информации и свободное выражение мнений (право на информационную свободу) приходит здесь в резкое столкновение с правом на защиту общества от тоталитарной информации (насилия, порнографии и т.п.) отдельных категорий граждан, прежде всего несовершеннолетних. Каким образом юридически регулировать данные права, учитывая медийную специфику Интернета? Если, к примеру, можно запретить подросткам вход в порномагазины и кинотеатры, в которых демонстрируются перегруженные сценами насилия фильмы, то следует ли им также запретить вести поиски в Интернете? Однако современная образовательная политика, напротив, направлена на то, чтобы оснастить школы компьютерами и активно приучать школьников к пользованию Интернетом. Значит ли это, что необходимо ограничивать выход в Интернет или делать его выборочным, блокируя запрещенные сайты? Решение этого вопроса упирается прежде всего в правовую оценку медийного статуса Интернета. С одной стороны, Интернет является информационным средством, допускающим прямую коммуникацию, подобно телефонной связи. И в этом смысле он целиком подпадает под защиту частной сферы. Но с другой стороны, Интернет как средство обращается к анонимной общественности и делает анонимные предложения, что придает ему функцию радио (в плане общественного воздействия и общественного резонанса), а это предполагает уже правовую ответственность за нарушение общественного порядка и оскорбление общественной нравственности. Возможно ли техническое и этико-правовое решение данной дилеммы? В своей работе Медиаэтика в эпоху Интернета . Зандботе[12] попытался определить этико-правовые нормы общения в Интернете. По его мнению, невозможно навязать Интернету этические нормы извне, со стороны общества, не втянутого на массовом уровне в мировую паутину. Эти нормы можно вывести только изнутри, на основе уже сложившихся прагматических правил поведения, которые с недавних пор получили название нетикет.