Смекни!
smekni.com

Казахский язык: справедливость – это истина в действии (стр. 1 из 2)

Михаил Сытник, политолог

У наших национал-патриотов сложилось стойкое убеждение, что сохранить казахский язык можно только за счет неказахского населения, которое его выучив, якобы увековечит. Причем для них существует только военно-уничтожающая позиция жизни: либо казахский язык полностью вытесняет русский, либо русский язык разрушает казахский. Однако любой язык на Земле – это не самоцель: язык ради языка. Они не хотят видеть за языками те цели и предметно-смысловые сферы жизни, ради которых существуют сами языки как средства (способы) достижения этих целей, и как следствие не понимают в чем состоит синтез и гармоничное сочетание этих способов, а значит и прогресса государства. Закон о "языках" пытается "натянуть" казахский язык на те сферы жизни, в которых у него не хватит информационно-функциональных качеств, а национал-патриоты своими же руками и "благими амбициями устилают родному языку дорогу в ад": сознательно толкают его в те области жизни, в которых его наскоро перековеркают и механически напихают нужным количеством слов. Спасение казахского языка состоит в том, чтобы оградить его от попыток переделать под все современные науки, а дальнейшее его процветание основано на правильном выборе и четком определении тех сфер объективной реальности и предметных познаний, которые по своей природе естественным образом питают казахский язык и являются его почвой. Такой живительной почвой являются: вся совокупная сфера культуры от народного эпоса, музыки, литературы и до национальных праздников; сфера истинной (народной) религии и нравственности, которую только предстоит возродить; и, конечно же, само внутринациональное общение, которое сохраняет духовную целостность и национальную индивидуальность казахского народа, одновременно сочетаясь со всеми сферами жизни. Таким образом, условием жизни языка является адекватность его применения, а его процветание содержится в тех сферах жизни, которые насущно необходимы и значимы для людей казахской национальности и неразрывно существуют вместе с казахским языком.

Сила казахского языка заключена в его индивидуальности, специфичности и особом образе мыслей, который создается правилами языка и его грамматикой. Поэтому главный вопрос, стоящий перед специалистами-казаховедами в том, где и как правильно применять эту силу, а не соревноваться с русским и английским языками, у которых изначально разные структуры языковых правил. А если эту силу неправильно применять и в несоответствующей сфере жизни – она превращается в слабость и в унижение самой себя. Здесь можно провести такую аналогию: дельфин, в своей стихии – в море, являет собой величие, красоту и гармонию природы, тогда как вытащенный на сушу (в неадекватную стихию) он превращается в жалкое зрелище. Главным разрушающим фактором казахского языка является идея, захватившая умы всего казахскоязычия: как растянуть индивидуальность и специфику казахского языка на всеобщие и необходимые знания всех сфер цивилизации. Образ мыслей тюркского языка, по некоторым научным гипотезам будет больше применим и развит в будущем, в определенных сферах цивилизации, так как образ мыслей – это операционный код и способ мышления человека, лежащий в основе духовно-религиозных форм сознания людей. А религиозная сфера жизни на Земле – это сущность всей деятельности человечества в третьем тысячелетии, когда произойдет синтез науки, философии и религии, который очистит последнюю от всех искажений и догм, и создаст истинную общечеловеческую религию. Поэтому развить и сохранить свой язык для будущих поколений могут только высокоразвитые личности казахского народа, обладающие профессиональными знаниями лингвистики и философии, которые, однако, равнодушно молчат, и которым нет дела до сохранения родного языка.

Все мои оппоненты, вплоть до филологов-академиков, постоянно занимаются подтверждением тех истин, которые сформулированы в моих тезисах, например о том, что в русском языке заимствовано половина терминологии из иностранных языков. Причем аргументируют они это с таким праведным упреком, как будто открывают глаза всему обществу и изобличают русский язык в этом собирательном качестве. В своей статье я предельно ясно сформулировал тезис о том, что русский язык вобрал в себя языки как минимум 50-ти народов и различных исторических эпох. Эти филологи упорно "играют в считалки" и однобоко твердят о количестве терминов в том или ином языке. Однако существо вопроса заключается не в механическом наборе терминов в любом языке – количественном свойстве, а в функциональном взаимодействии этих терминов между собой и в образовании понятий – т. е. в качественных свойствах, которые выражаются в грамматике и правилах языка. Подробный лингвистический анализ языковых качеств у различных народов детально объяснен такими известнейшими учеными, как Л.Леви-Брюль, Н.Я. Марр и т.д. Они научно объяснили развитие языков от первобытнообщинного строя до ХХ века, вскрыли механизм образования понятий от наглядных образов реальности до абстрактных обобщений и понятий науки, и обосновали учение о функциональной семантике слов. Поэтому я не намерен вступать в полемику c этими филологами по данным вопросам, тем более на страницах газет, ведь для этого и существуют такие научные работы. А истиной в последней инстанции и справедливым судьей являются реальная практика языков в жизни. Еще один пример: А.Аимбетов в своей статье "Ахтунг, в воздухе стервятник" перечисляет известных ученых и талантливых представителей разных национальностей от евреев до армян и киргизов, которые развивали русский язык. Затем, он делает истинный вывод о том, что: "русский язык эпохи социализма – есть продукт всего советского народа". Так ведь этим своим выводом он как раз подтверждает и повторяет мой тезис о том, что "русский язык является слугой разума, которого воспитывали и создавали сотни народов, и он не является национальным языком одного народа". Русский язык существует сам по себе, как некий целостный ментальный дух и результативный исторический плод, который не зависит от того, в какой мере употребляют его разные национальности или конкретные личности, когда один человек может использовать его на низком уровне сквернословия, а другой – может создавать на нем космические ракеты. И главный вопрос заключается в том, обеспечит ли государство полноценные условия для того, чтобы общество использовало этот дух, и чтобы родившийся человек любой национальности мог приобщиться к нему и постичь через русский язык основные интеллектуальные сферы жизни.

Для достижения эффективного результата в языковой политике, необходимо начинать с главного – изменять ситуацию в ее коренной основе, т.е. в тех сферах государства, на которых оно стоит и держится: правоохранительные органы, банковская система, нефтехимическая промышленность, юриспруденция, медицинская сфера, военный комплекс, гражданская авиация и т.д. Может ли сейчас Правительство с полной ответственностью за результаты своей деятельности перед будущим Казахстана подтвердить, что казахский язык как связь объективной реальности с менталитетом целого общества имеет системную, научно-теоретическую лингвистическую базу для мышления людей, работающих в этих сферах?

Функция науки. Все науки на Земле интернациональны, т.е. создаются совокупным менталитетом разных народов и национальностей. Это означает, что науки не могут полноценно функционировать и существовать без соответствующего (адекватного) интернационального языка – многонационального и собирательного. Из теории систем известно, что функции интегрированного целого всегда выше и больше его отдельной составляющей части (национально-индивидуальной), что и подтверждает на практике система речи русского языка. Язык – это орудие человеческой мысли, орудие, которое совершенствовалось вместе с интеллектуальным прогрессом человечества. Мышление есть совокупность функций человеческого мозга, которые создаются и выражаются языком, т.е. операциями мыслей. Изменение и развитие мышления с необходимостью выражалось в развитии языка, поэтому между мышлением и речью существует органическое единство. Поэтому прежде, чем объявлять казахский язык языком науки (т.е. государственным), необходимо проанализировать научные разработки на казахском языке и сделать профессиональный вывод: способны ли эти результаты конкурировать с научными разработками на других языках. И здесь существует главный момент, обеспечивающий объективность такого анализа – анализировать следует сам процесс мышления на казахском языке. А если человек казахской национальности в своем мышлении логически мыслил и оперировал понятиями в теоретическом научном творчестве на русском языке, а потом готовые результаты и выводы перевел на казахский, то это не означает науку на казахском языке. Ведь именно такой процесс сейчас происходит во всех сферах государства: переводятся на казахский язык готовые юридические, налоговые, бухгалтерские документы и т.д., а сам главный операционный процесс всей деятельности и толкование смысловых понятий различных кодексов (гражданского, налогового и т. д.) происходит на русском языке. Возможно ли сейчас обеспечить полноценную деятельность научных технологий в нефтехимической, горно-металлургической промышленности, производстве, машиностроении, на казахском языке? О состоянии военной сферы даже нет смысла ничего говорить или начинать полемику, на каком языке были созданы все ракеты, танки и самолеты, которые сейчас защищают Казахстан. Возможно ли эффективно обслужить казахским языком деятельность военного летчика или оператора зенитно-ракетного комплекса, а прежде всего научить их этим наукам? Возьмите банковскую систему, почему все банки не соберут профессиональную конференцию и не вынесут своего решения для Правительства: на каком языке они осуществляют свою профессиональную деятельность и возможно ли всей банковской системе Казахстана полностью перейти на казахский язык?