(1)
Te - Tr - Tp - Tad
(2)
Te - Td - Tto
(3) - Tp
Она интерпретируется следующим образом: сначала примени пассивную трансформацию Tp к базовуму С-показателю (3); вставь результат в базовый С-показатель (2) вместо S ` посредством обобщенной (с двойной базой) трансформации субституции Te , в результате чего получается С-показатель для the man persuaded John of ∆ John nom be examined by a specialist «человек убедил Джона в ∆ Джон ном быть осмотренным специалистом»; к этому примени сначала Td , которая опускает повторяющуюся NP John , а затем Tto , которая заменяет of ∆ nom на to , что дает С-показатель для the man who persuaded John to be examined by a specialist “человек убедил Джона быть осмотренным специалистом”; затем вставь это в позицию S ` в (1) посредством Te ; к этому примени трансформацию определительного придаточного Tr , которая представляет вставленное предложение с последующим N и заменяет повторяющуюся составляющую the man на who “который”, что дает С-показатель для ∆ fired the man who persuaded John to be examined by a specialist by passiv «∆ уволил человека, который убедил Джона быть осмотренным специалистом by пассив”; к этому С-показателю примени пассивную трансформацию и опущение агента ( Tad ), что и дает (4). <…>
Диаграмма (5) является неформальным представлением того, что можно было бы назвать Трансформационным Показателем (Т-показателем). Он представляет трансформационную структуру высказывания (4) вполне аналогично тому, как С-показатель представляет структуру составляющих терминальной цепочки. <…>
Глубинная структура высказывания задается полностью его Т-показателем, который содержит его базис. Поверхностной структурой предложения является производный С-показатель, заданный как результат операций, представленных в Т-показателе. Базисом предложения является последовательность базовых С-показателей, которые образуют терминальные точки диаграммы – дерева (левые узлы в (5)). Когда Т-показатели представлены, как это показано в (5), точки ветвления соответствуют обобщенным трансформациям, которые вставляют составляющую – предложение (нижняя ветвь) в указанную позицию матричного предложения (верхняя ветвь). <…>
Таким образом, синтаксический компонент состоит из базы, порождающей глубинные структуры, и трансформационной части, отображающей их в поверхностные структуры. Глубинная структура предложения подвергается семантической интерпретации семантическим компонентом, а его поверхностная структура поступает на вход фонологического компонента и получает фонологическую интерпретацию. Конечным результатом грамматики является, следовательно, соотнесение семантической интерпретации с фонетическим представлением, т.е. установление того, как предложение интерпретируется. Посредствующим звеном в этом соотнесении является синтаксический компонент грамматики, который составляет ее единственную «творческую» часть.
Базовые правила ветвления (то есть его категориальный компонент) определяют грамматические функции и грамматические отношения и задают абстрактный лежащий в основе порядок; лексикон характеризует индивидуальные свойства конкретных лексических единиц, которые вставляются в определенные позиции в базовых С-показателях. Таким образом, когда мы определяем «глубинные структуры» как «структуры, порождаемые базовым компонентом», мы на самом деле предполагаем, что семантическая интерпретация предложения зависит только от его лексических единиц и грамматических функций и отношений, представленных в тех структурах, лежащих в его основе, в которых они появляются. Такова основная идея, стимулирующая развитие теории трансформационных грамматик со времени ее зарождения. <…>
Таким образом, основным понятием, определяемым трансформационной грамматикой, является следующее: глубинная структура Md лежит в основе правильно построенной поверхностной структуры Ms . Из этого выводится и само понятие «глубинной структуры». Трансформационные правила действуют как «фильтр», который позволяет только определенным обобщенным С-показателем выступать в качестве глубинных структур.
<…> Ограничения строгой субкатегоризации и селекционные ограничения лексических единиц определяются трансформационными правилами, связанными с этими единицами. Мы видим теперь, что трансформационные правила несут также дополнительную нагрузку: они задают дистрибуционные ограничения на базовые С-показатели. <…>
Такое описание формы синтаксического компонента может показаться странным, если рассматривать порождающие правила как модель для реального построения предложения говорящим. Так, представляется абсурдным предполагать, что говорящий сначала образует обобщенный С-показатель посредством базовых правил, а затем испытывает его на правильность путем применения трансформационных правил, чтобы проверить, даст ли он, в конечном счете, правильно построенное предложение. Но эта абсурдность является лишь побочным следствием гораздо более абсурдного взгляда на систему порождающих правил как на модель, описывающую шаг за шагом реальное построение предложения говорящим. Рассмотрим более простой случай грамматики структуры составляющих без трансформаций. <…> Будет очевидным абсурдом предполагать, что «носитель» такого языка, формулируя «высказывание», сначала выбирает главные категории, затем категории, на которые последние разлагаются, и т.д., лишь в самом конце процесса выбирая слова или символы, которые он собирается употребить (решая, о чем он собирается говорить). Понимать порождающую грамматику таким образом – это значит принимать ее за модель употребления, а не за модель компетенции, совершенно исказив этим природу порождающей грамматики. <…>Как уже многократно подчеркивалось, ее можно рассматривать только как способ внутреннего, подразумеваемого знания, или компетенции, которая лежит в основе реального употребления.
Базовые правила и трансформационные правила предъявляют определенные условия, которым структура должна удовлетворять, чтобы быть глубинной структурой, выражающей семантическое содержание какого-либо правильно построенного предложения. Имея грамматику, содержащую базовый компонент и трансформационный компонент, можно разработать бесчисленное множество процедур для реального построения глубинных структур. Они будут варьироваться по полноте и эффективности и по степени их приспособляемости к проблемам производства и восприятия речи.
Резюмируя, можно сказать, что мы предлагаем следующую форму грамматики. Грамматика состоит из синтаксического компонента, семантического компонента и фонологического компонента. Последние два носят чисто интерпретирующий характер: они не играют роли в <…> порождении структур предложений. Синтаксический компонент состоит из базы и трансформационного компонента. База, в свою очередь, состоит из категориального субкомпонента и лексикона. База порождает глубинные структуры. Глубинная структура попадает на вход семантического компонента и получает семантическую интерпретацию; она отображается трансформационными правилами в поверхностную структуру, которой правила фонологического компонента дают фонетическую интерпретацию. Таким образом, грамматика приписывает сигналам семантическую интерпретацию, а посредником, реализующим эти связь, являются <…> правила синтаксического компонента.
Категориальный субкомпонент базы состоит из последовательности контекстно-свободных правил подстановки. Основной функцией этих правил является определение некоторой системы грамматических отношений, которые задают семантическую интерпретацию, и определение абстрактного, лежащего в основе, порядка элементов, который обеспечивает возможность функционирования трансформационных правил. Базовые правила могут быть в значительной степени универсальными и не являются, таким образом, строго говоря, частью конкретных грамматик. <…>
Лексикон состоит из неупорядоченного множества лексических записей и некоторых правил избыточности. Каждая лексическая запись представляет собой множество признаков. <…> Некоторые из этих признаков являются семантическими признаками…Мы называем признак «семантическим», если он не упоминается ни в одном синтаксическом правиле, тем самым предрешая спорный вопрос о том, участвует ли семантика в синтаксисе. Правила избыточности, входящие в лексикон, добавляют и идентифицируют признаки во всех случаях, когда это может быть предсказано общим правилом. Таким образом, лексические записи включают всю совокупность нерегулярностей данного языка. <…>
Трансформационный субкомпонент состоит из последовательности одинарных трансформаций.<…> Имея обобщенный С-показатель, мы строим трансформационный вывод, применяя последовательность трансформационных правил последовательным же образом – «снизу вверх», то есть применяя последовательность правил к данной конфигурации. <…> Если ни одна их трансформаций не блокируется, мы вводим этим способом правильно построенную поверхностную структуру. В этом и только в этом случае обобщенный С-показатель, к которому первоначально применялись трансформации, составляет глубинную структуру, а именно глубинную структуру предложения S , которое является терминальной цепочкой выведенной поверхностной структуры. Эта глубинная структура выражает семантическое содержание S , в то время как поверхностная структура S задает его фонетическую форму.
Мы не занимаемся здесь интерпретирующими компонентами грамматики. В той мере, в какой детали их структуры разработаны, можно предположить, что они функционируют параллельно. Фонологический компонент состоит из последовательности правил, которые применяются к поверхностной структуре «снизу вверх» в представляющей ее диаграмме – дереве. <…> Таким способом фонетическое представление целого предложения формируется на основе внутренних абстрактных фонологических свойств его формативов и категорий, представленных в поверхностной структуре.
Некоторым в чем-то сходным образом правила проекции семантического компонента оперируют с глубинной структурой, порожденной базой, приписывая семантическую интерпретацию («прочтение», «ридинг» – reading ) каждой составляющей на основе прочтений, приписанных ее частям (а в конечном счете на основе внутренних семантических свойств формативов), и категорий и грамматических отношений, представленных в глубинной структуре. <…> В той мере, в какой грамматические категории и отношения могут быть описаны в независимых от конкретного языка терминах, можно надеяться найти универсальные правила проекции, которые не обязаны, в силу этого, быть сформулированы как часть конкретных грамматик.