Е. М. Виноградова
Основой интерпретации любого речевого произведения является выявление его денотативной семантики. Речевое произведение, грамматически не равное минимальной синтаксической единице (предложению), а построенное из множества связанных между собой тем или иным образом предложений, в денотативном плане подобно предложению. На этот параллелизм семантической структуры предложения и текста (макросинтаксической единицы) обращает внимание В. Г. Адмони: «Поскольку между текстом и предложением существуют отношения целого и части, построения и его составляющих, типовые значения фрагментов текста оказываются теми же, что и типовые значения предложений, иногда лишь поднятые выше иерархической ступенькой абстракции» [Адмони, 1994, 154].
Типовое денотативное значение предложения — обозначение ситуации, представленное в п р о п о з и ц и о н а л ь н о м компоненте семантики предложения. Семантика предиката, являющегося ядром пропозиционального значения предложения, определяет его валентность, а значит, и закономерность появления в пропозициональной структуре актантов и сирконстант с типовой логической семантикой (при этом в поверхностной структуре предложения эти компоненты пропозициональной структуры могут быть представлены не в полном наборе).
Представляя собой «динамическую модель фрагмента действительности» [см.: Новиков, 1983, 73], текст содержит информацию о разворачивающейся ситуации. В концепции семантики текста Ван Дейка высказывание в целом является отражением глобальной ситуации — концептуализированного знания о мире, разворачивающегося в речевом произведении посредством макроситуаций, представленных в смысловых частях высказывания, которые, в свою очередь, представляют собой объединение элементарных ситуаций: «Дискурс дает представление о предметах или людях, об их свойствах и отношених, о событиях или действиях или об их сложном сплетении, т. е. о некотором фрагменте мира, который мы именуем ситуацией» [Ван Дейк, 1989, 69]. Лингвистическая модель (пропозиция) «представляет собой когнитивный коррелят такой ситуации» [Там же]. Если элементарным ситуациям соответствуют элементарные пропозициональные структуры, то макроситуации тоже могут быть описаны при помощи понятия пропозиции: они имеют п о л и п р о п о з и т и в н у ю структуру, которая представляет собой систему элементарных пропозиций, логически связанных отношениями конъюнкции, дизъюнкции или каузации. Полипропозитивная структура может быть «свернута» в элементарную пропозицию, номинативные элементы которой имеют пропозициональную семантику. Даже такая синтаксическая конструкция, как простое предложение, может представлять собой полипропозитивную структуру.
Рассмотрим в качестве примера подобной полипропозитивной структуры предложение из рассказа М. А. Булгакова «Пропавший глаз»:
Яркая кровь заляпала жиденькую, бледную зеленую травку, проступившую на жирной, пропитанной водой земле.
Помимо ядерной пропозиции «кровь заляпала травку/травка заляпана кровью», в единую логико-семантическую картину объединены и лексически эксплицированы пропозиции «кровь (была) яркой», «травка (была) зеленой», «травка (была) бледной», «травка (была) жиденькой», «травка проступила на земле», «земля (была) пропитана водой/вода пропитала землю», «земля (была) жирной». Элементарные пропозиции, выделенные в семантической структуре данного предложения, объединены сирконстантами со значением времени и места, представленными в начальных предложениях того сложного синтаксического целого, в который входит рассматриваемое предложение: «однажды в светлом апреле», «у мостика» (через речку) — там, где принимает роды Юный Врач (далее — ЮВ).
Лингвистическим выражением глобальной ситуации является макропропозитивная структура, представленная полипропозитивными структурами, соответствующими смысловым частям целого высказывания.
Между реальной ситуацией и ее отражением в пропозициональной структуре высказывания нет тождества: лингвистическая структура является средством и результатом интерпретации действительности, средством моделирования виртуальной действительности — художественного мира в литературно-художественном произведении. Однако литературоведческое понятие художественного мира в значительной степени соотносимо с понятием денотативного пространства текста, это семантически изоморфные структуры. Поэтому мотивная структура художественного мира может быть выявлена на основе пропозиционального анализа текста.
Исследование мотивной структуры художественного произведения на основе логического понятия пропозиции стало, вслед за работами В. Я. Проппа и структуралистов, развивавших его идеи (например, А. Греймаса), уже хрестоматийным. Такой же подход выбирает и И. В. Силантьев, обобщивший опыт изучения мотивики художественной литературы [см.: Силантьев, 2004]. Однако существует противоречие между аксиомой, что текст является комплексным лингвистическим знаком (поэтому минимальными единицами, представляющими обозначенные посредством текста ситуации, являются лингвистические единицы с пропозициональной семантикой) и выявлением мотивов в произведении лишь на основе интуиции исследователя, а не на основе фронтального лингвистического анализа текста.
По отношению к тексту сложной синтаксической структуры (состоящему из множества сложных синтаксических целых и тем более из нескольких глав, частей и т. д.) задача проведения фронтального пропозиционального анализа кажется трудновыполнимой. Ее автоматизация на этапе первичной обработки текста невозможна: современные синтаксические анализаторы выявляют не логико-семантическую, а логико-грамматическую структуру предложений, соответствующую системе членов предложения. Для того чтобы увидеть текст как отражение комплекса элементарных ситуаций, необходимо учитывать принципиальное различие между грамматическим анализом предложения и его функциональным анализом, не воспринимать строение предложения только через «экран членов предложения», как об этом справедливо говорит Г. А. Золотова [2003, 25]. Так, в предложении «После ссоры никто не заметил моего прихода» члены предложения «после ссоры», «моего прихода» имеет «свернутую» пропозициональную семантику: «X ссорился с Y», «я пришел». Однако для относительно небольшого прозаического произведения, несмотря на трудоемкость, задача выделения всех элементарных пропозиций все-таки оказывается выполнимой.
Идея фронтального пропозиционального анализа художественного текста была положена в основу проведенного нами филологического исследования по составлению базы данных для словаря мотивов художественного произведения. В качестве материала был выбран рассказ М. А. Булгакова «Пропавший глаз» из цикла «Записки юного врача» (обоснование методики исследования и результаты обработки текста с помощью программ Excel и Access см. в работе: [Виноградова, 2003].
Фронтальный пропозициональный анализ текста, понятый как своего рода лингвистический э к с п е р и м е н т, ставя своей целью обнаружение отраженных в тексте ситуаций и их типологический анализ, позволяет, на наш взгляд, выявить некоторые общие закономерности формирования мотивной структуры речевого художественного произведения. Первым этапом исследования стало выделение представленных в тексте элементарных пропозиций, сгруппированных в полипропозициональные и макропропозициональные струтуры, с учетом своеобразия лексических единиц со «свернутым» предикативным значением. На этапе обработки полученной базы данных были использованы возможности современных компьютерных программ (Excel и Access) для систематизации и статистического анализа выделенных пропозиций.
Текст рассказа разделен Булгаковым на композиционно-стилистические единицы — абзацы и диалогические единства, обладающие синтаксической связностью и являющиеся лингвистическим выражением макроситуаций, в которых развертывается глобальная ситуация текста. Макропропозициональная структура абзацев и диалогических единств представлена полипропозициональными структурами отдельных предложений; полипропозициональные структуры состоят из элементарных пропозициональных структур. Микротема (концептуальное содержание) каждой части текста, таким образом, получает линейное лингвистическое развертывание (на основе текстовой категории проспекции), наоборот, в сознании читателя она «свертывается» в концептуальные блоки (на основе категории ретроспекции).
Всего в рассказе выделено 82 концептуальных блока, семантическая целостность каждого из которых определена константностью пропозициональных элементов с пространственной и/или временной семантикой, константностью актантов динамической макроситуации. В их составе 1358 элементарных эксплицированных пропозиций, которые могут быть представлены списком. Обработка текстового материала с помощью программ Excel и Access делает сопоставимой структуру элементарных пропозиций, отражающих поле всех ситуаций художественного произведения.
Смена семантики пропозиционального компонента становится сигналом смены сюжетного или фабульного мотива. В этом отношении выявлены следующие модели семантического сцепления:
1. Изменение нарративного оператора при константности субъекта речевого/ментального действия (ЮВ рассказывает о том, что происходит в момент речи — ЮВ рассказывает о том, что происходило год назад — ЮВ рассказывает о том, что происходило до его приезда а Мурьевскую больницу — ЮВ оценивает свои действия или состояние в прошлом — ЮВ размышляет о возможных последствиях своих действий — ЮВ пересказывает прочитанный в книге сюжет или рассказывает об увиденных в книге фотографиях т. п.).
2. Изменение субъекта действия и приписанных ему предикатов при константности семантики нарративной пропозиции, подчиняющей себе фабульную пропозицию (история ЮВ — история «одного англичанина» — история солдата, у которого болен зуб — история бабы, привезшей младенца с больным глазом, и т. п.).