Смекни!
smekni.com

Становление страхования как института гражданского права (стр. 4 из 12)

Наряду с помощью, оказываемой потерпевшему из гильдейской (или цеховой) кассы, гильдии (а иногда и цехи) обязывали своих членов оказывать друг другу активное содействие в непосредственной борьбе против того или иного бедствия: в борьбе с опасностями морского плавания, в тушении пожара, в защите от грабителей, в преследовании вора и т.д. Все понесенные спасателями жертвы и расходы возмещались гильдией так же, как и основной убыток от кораблекрушения, пожара и т.п.

В ряде случаев гильдии возлагали на своих членов обязанности по предупреждению страховых случаев и по спасанию собственного своего имущества (аналогичное предусмотрено п.1 ст. 962 ГК РФ). Невыполнение указанных обязанностей (например, нарушение предписанных правил охраны имущества, отказ от участия в розысках и преследовании вора и т.д.) лишало права на возмещение убытка. За участие же в этих действиях (в преследовании вора и т.д.) получали особое вознаграждение не только другие члены гильдии, но и сам потерпевший.

Как вытекает из изложенного, правовые формы феодального гильдейско-цехового страхования, в значительной мере аналогичного по своему характеру страхованию в профессиональных организациях рабовладельческого общества, были обусловлены однородными причинами и прошли те же основные этапы развития:

а) от правовой регламентации взаимопомощи без всякой дифференциации и уточнения по отдельным видам несчастных случаев, по формам и размерам взаимной поддержки - к конкретизации в нормативных источниках круга страховых случаев, форм и размеров страховых выплат;

б) от последующей раскладки каждого отдельного, уже возникшего, убытка или каждого отдельного, уже причитающегося к уплате пособия - к регулируемой правилами страхования системе периодических, твердо определенных страховых взносов, к предварительному аккумулированию страхового фонда (ч.1 ст. 11 ФЗ «О страховании»).

Можно сказать, что правовое обеспечение гильдейско-цехового страхования находилось в полном соответствии с общим строем гильдейско-цеховых отношений. Оно являлось выражением начал специфического внутрикорпоративного равенства в гильдиях и цехах, равенства в условиях хозяйственной деятельности и общественного быта, равенства в несении риска потерь.

С этим связана и другая отличительная черта страхового права средневековья - нормативно закреплялась значительно большая, по сравнению с правом античности, широта страхового обеспечения. Круг страховых случаев, определившийся в результате процесса конкретизации правовых норм, здесь гораздо шире и охватывает почти все основные случаи современного имущественного и личного страхования.

Если античное страховое право «...увяло на своем корню, не заронив семян дальнейшего прогресса, и средневековое страхование начало свое правовое развитие совершенно заново, вне всякого исторического преемства с античным, то от страхового права, существовавшего в эпоху феодализма, тянутся, наоборот, преемственные нити к страховому праву эпохи капитализма» [24. C. 151].

Итак, страховое право в области гильдейско-цехового страхования закрепило следующие особенности организации страховой деятельности, относившиеся уже к последним временам средневековья:

а) выделение из общей гильдейской и цеховой организации специальных «страховых касс» (вдовьих, сиротских и т.п.), не терявших сразу своей связи с гильдиями и цехами;

б) допущение к участию в этих кассах и посторонних лиц. С этого момента, страхование от закрытого членства переходит к открытому. Общества взаимного страхования, носившие некоммерческий характер преобразуются в страховые организации коммерческого характера (современные акционерные общества). «Жизненный опыт, основанный на многолетних наблюдениях, позволил сделать вывод о случайном характере наступления чрезвычайных событий и неравномерности нанесения ущерба» [25. C. 3]. Было замечено, что число заинтересованных лиц всегда больше числа пострадавших от различных опасностей. При этом, чем большее количество заинтересованных лиц участвуют в раскладке ущерба, тем меньшая доля средств приходится на одного участника. Этот исторически значимый шаг в истории страхования произвел, своего рода, качественную эволюцию в страховых правоотношениях.

Морской заем как источник страхового права. Совершенно исключительное положение в развитии страхования занимает институт морского займа - интереснейший торгово-правовой институт древности и средневековья, не прошедший бесследно и для дальнейшего развития всего гражданского права.

Неизвестно, была ли родиной этого института торгово-мореходная Финикия, или он является продуктом еще более древней вавилонской культуры.

Во всяком случае, можно считать вероятным, что, следуя за ходом истории морской торговли, морской заем перешел от финикиян к древним грекам, а от последних к римлянам. Римское право усовершенствовало его правовую форму, а римская власть распространила его действие на всю свою империю.

Связь морского займа со страхованием вытекает из того, что обязанность уплаты долга и процентов по морскому займу обусловливалась благополучным исходом морского плавания, для которого совершался заем. Таким образом, заемщик как бы страховался заимодавцем от морских опасностей, за что и платил ему более высокий, чем по обычному займу, процент.

Правовая форма морского займа распространялась с моря на сушу.

В средние века институт морского займа встречается еще задолго до общей рецепции римского права. Общественные отношения, аналогичные тем, которые некогда создали этот институт, вновь вызывали его к жизни в пределах того же средиземноморского бассейна, но на этот раз, начиная уже не с восточной, а с западной его части.

В XII и XIII вв. морской заем получил большое распространение в Италии, Южной Франции, а затем в Испании, Португалии.

Итак, на протяжении тысячелетий (от эпохи Вавилона или Финикии почти до самого конца средневековья), в трех частях света (от западных берегов Европы и северного побережья Африки до восточных берегов Азии) институт морского займа обслуживал морскую торговлю и способствовал ее развитию.

«Этим не исчерпывается историко-правовое значение института морского займа. От него идут связующие нити к ряду других институтов средневекового торгового права - к институтам морского (а затем и сухопутного) торгового товарищества (в частности commenda), к бодмерее и т.д. Более того: морской заем, служа также для страховых и переводных операций, был отправным пунктом развития столь важного института торгового права, как страховой договор. В германской страховой литературе принято считать, что предложение о возникновении страхового договора из морского займа впервые было выражено Вагнером. И действительно, Вагнер в своем курсе морского права высказывает соответствующую мысль (1884). Но в установленный факт такое предположение превратили труды Бэнса и Гольдшмидта. Последний при этом ссылается, как на своих идейных в данном вопросе предшественников, на ряд авторов, в том числе и столь старых, как Гуго Гроций и даже Стракка (итальянский юрист XVI в.), но вовсе не упоминает о Вагнере» [24. C. 145].

При таких условиях, обслуживая разнообразные нужды морской торговли, заключая в себе элементы одних юридических сделок и тесно переплетаясь с другими, договор морского займа стоял в самом центре средневекового торгового права, являлся его основной сделкой.

В нашу задачу не входит изучение института морского займа в целом. Нас интересует лишь выяснение страховых элементов в институте морского займа. Этими элементами являются:

а) риск наступления несчастного случая (страховой риск);

б) срок несения этого риска (страховой срок);

в) вознаграждение за несение риска (страховая премия);

г) возмещение, предоставляемое по принятому риску (страховое вознаграждение).

Страховой риск в договоре морского займа не требует особых объяснений. Это риск неблагополучного исхода морского плавания, риск гибели судна с грузом; в этом случае заемщик свободен от своего долга и, следовательно, кредитор теряет данный взаймы капитал.

Обращаясь, далее, ко второму из указанных выше элементов страхования, к страховому сроку, мы видим, что еще римские юристы тщательно ограничивают период несения риска кредитором от периода пользования капиталом по морскому займу. И, действительно, оба эти периода могут не совпадать, так как заемщик подвергается морскому риску не в течение всего срока займа, а лишь в течение периода морского плавания.

Более того: даже и период морского плавания не всегда совпадает с периодом несения риска. Кредитор нес риск с того момента, когда корабль, по условиям договора, должен был отплыть. Следовательно, если рейс фактически начался до обусловленного срока, кредитор еще пока риска не несет.

С другой стороны - прекращение риска до окончания рейса, если уже истек указанный в договоре срок несения риска или наступило прекращающее риск условие. С момента прекращения риска обусловленный процент снижается до размера обычного.

Таким образом, в институте морского займа строго определены и начальный, и конечный момент периода несения риска кредитором. Это понятно: условия морского плавания не одинаковы в разное время года, и кредитора нельзя заставить нести риск этого плавания за пределами согласованного с ним периода, являющегося по существу страховым сроком. Договор морского займа ввел в страхование очень важный элемент - страховой срок. Ранее он не определялся и был равен либо сроку существования общества взаимного страхования, либо был пожизненным. В настоящее время срок действия договора страхования является его существенным условием (ст.942 ГК РФ).