Ахматова А.А. Лирика (в рамках школьной программы).
Блок А.А. Лирика (в рамках школьной программы).
Двенадцать. Скифы.
М.Горький Старуха Изергиль. Песня о Соколе. Песня о Буревестнике. Челкаш.
На дне.
Есенин С.А. Лирика (в рамках школьной программы).
Маяковский В.В. Лирика (в рамках школьной программы).
Булгаков М.А. Мастер и Маргарита.
Тема коллективизации в произведениях А.Платонова, В.Белова,
М. Шолохова, Б.Можаева, В.Тендрякова.
Человек на войне в произведениях К.Симонова, М.Шолохова, В.Некрасова, В.Гроссмана, В.Кондратьева, Ю.Бондарева, Б.Васильева, В.Быкова,
Возвращенная литература: Б.Пильняк, Е.Замятин, Б.Пастернак.
(в рамках школьной программы).
Литература русского зарубежья:
Произведения И. Шмелева, Б.Зайцева, В.Набокова, А.Аверченко, И.Бродского, В.Войновича (в рамках школьной программы).
А.И.Солженицын Один день Ивана Денисовича. Архипелаг ГУЛАГ. Матренин двор (в рамках школьной программы).
В.Астафьев, Ф.Абрамов, Ч.Айтматов, В.Белов, В.Распутин, Ю.Трифонов, В.Шукшин, Ф.Искандер, Б.Окуджава, Н.Рубцов,
А.Вознесенский, А.Тарковский, А.Арбузов, В.Розов, А.Володин, А.Володин, А.Вампилов.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
2002 г.
1. Традиции и новаторство в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».
2. Изображение купечества в пьесах А.Н.Островского.
3. Тема родины в поэзии С. Есенина.
4. Тема дуэли в русской литературе.
2004 г.
1. Проблема чести в произведениях А.С.Пушкина.
2. Женские образы в творчестве Н.А.Некрасова.
3. Остался в прошлом я одной ногою… (по творчеству С.А.Есенина).
4. Умей делать жизнь… .
2005 г.
1.Философские раздумья в лирике М.Ю.Лермонтова.
2. Москва и Петербург в романе-эпопее Л.Н.Толстого Война и мир.
3. Концепция жизни в прозе И.Бунина.
5. А слава тех не умирает, кто за Отечество умрет… .
(Г.Р.Державин)
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Первая вилка в Англии
В 1608 году побывал в Италии один англичанин, Томас Кориат. Во время путешествия он вел дневник, в который записывал все, что его особенно поражало. Он описывал и великолепие веницианских дворцов, стоящих посреди воды, и красоту мраморных храмов Древнего Рима, и грозное величие Везувия. Но одна вещь поразила Кориата больше, чем Везувий и веницианские дворцы.
В дневнике есть такая запись: когда итальянцы едят мясо, они пользуются небольшими вилами из железа или стали, а иногда из серебра. Итальянцев никак нельзя заставить есть руками. Они считают, что есть руками нехорошо, потому что не у всех руки чистые. Кавычки.
Прежде чем отправиться домой, Кориат обзавелся такими вилами. Вилка, которую он купил, была мало похожа на наши вилки. У этой вилки было всего два зубца, а ручка, украшенная на конце шишечкой, была совсем крошечная. В общем, этот инструмент напоминал скорее камертон, чем вилку. Приехав домой, Кориат решил похвастаться перед друзьями и знакомыми своей покупкой. На званом обеде он вытащил из кармана вилку и принялся есть по итальянскому способу.
Все взоры устремились на него. А когда он объяснил, что это за штука у него в руках, всем захотелось рассмотреть поближе итальянский инструмент для еды. Вилочка обошла весь стол. Дамы восторгались изящной отделкой, мужчины удивлялись изобретательности итальянцев, но все в один голос решили, что итальянцы большие чудаки, что есть вилкой очень неудобно.
Томас Кориат пробовал спорить, доказывая, что нехорошо брать мясо руками, потому что руки не у всех чистые. Это вызвало общее возмущение. Неужели мистер Кориат думает, что в Англии никто не моет рук перед едой? Неужели нам мало десяти пальцев, данных природой, и мы должны добавлять к ним еще два искусственных пальца Пусть-как он покажет, легко ли справляться с этими вилами. Кориат захотел показать свое искусство. Но первый же кусок мяса, взятый им с блюда, шлепнулся с вилки на скатерть. Смеху и шуткам не было конца. Пришлось бедному путешественнику спрятать вилочку обратно в карман.
Прошло лет пятьдесят, прежде чем вилки вошли в моду в Англии.
Рассказывают, что вилки были изобретены тогда, когда стали носить большие кружевные воротники. Воротники эти мешали есть: они подпирали подбородок и не давали наклонять голову, словно голова была посажена на большое круглое блюдо. В таком воротничке, конечно, было удобнее есть вилкой, чем руками.
Это, вероятно, сказка. Вилки появились тогда же, когда стали чаще менять белье, мыться, то есть когда люди стали чистоплотнее. Почти одновременно с вилкой вошли в употребление тарелка и салфетка.
У нас они появились в конце ХYII века. Вот что писал тогда путешественник Мейерберг: за обедом для каждого гостя кладут на стол ложку и хлеб, салфетку, нож и вилку кладут только для почетнейших гостей...
(По М.Ильину)
(Слов 428)
Изложение 2
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освящением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливали ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании – стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы – таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую германскую войну, где применялись реальные отравляющие вещества.
И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика, хоронил своего Доктора.
(По Б.Л.Васильеву)
(Слов 382)
Изложение 3
В 1885 и 1886 годах я жил с семьей в селе Краскове, по Казанской дороге, близ Малаховки. Теперь это густонаселенная дачная местность, а тогда несколько крестьянских домов занимали только служащие железной дороги.
В те времена Красково пользовалось еще разбойничьей славой, деля ее с соседней деревней Кирилловкой, принадлежащей когда-то знаменитой Салтычихе. И из Кирилловки и из Краскова много было выслано крестьян за разбой в Сибирь. Под самым Красковом, на реке Пехорке, над глубоким омутом стояла громадная разрушенная мельница, служившая притоном удалым добрым молодцам. В этом омуте водилась крупная рыба и, между прочим, огромные налимы, ловить которых ухитрялся только Никита Пантюхин, здешний хромой крестьянин, великий мастер этого дела. На ноге у него много лет была какая-то хроническая рана, которую он лечил, или прикладывая ил из омута и пруда, или засыпая нюхательным табаком. Никита сам делал рыболовные снаряды и, за неимением средств на покупку свинца, употреблял для грузил гайки, которые самым спокойным образом отвинчивал на железнодорожном полотне у рельсов на местах стыка. Что это могло повлечь за собой крушение поезда, ему и на ум не приходило.
Чехов очень интересовался моими рассказами о Краскове и дважды приезжал туда ко мне. Мы подолгу гуляли, осматривали окрестности, заглохшие пруды в старом парке. Об одном пруде, между прочим, ходило предание, что он образовался на месте церкви, провалившейся во время венчания вместе с духовенством и брачующимися. Антон Павлович записал это предание. И вот на берегу этого самого пруда в зарослях парка мы встретили Никиту. Он ловил карасей и мазал илом свою ногу. Антон Павлович осмотрел ногу и прописал какую-то мазь.
Я ее привез, но Никита отказался употреблять лекарство и заявил: зря деньги не плати, а что мазь эта стоит – лучше мне отдавай деньгами либо табаку нюхательного купи.
Рассказал я Чехову, как Никита гайки отвинчивал, и Антон Павлович долго разговаривал с ним, записывая некоторые выражения. Между прочим, Никита рассказывал, как его за эти гайки водили к уряднику, но все обошлось благополучно.
Антон Павлович старался объяснить Никите, что отвинчивать гайки нельзя, что от этого может произойти крушение, но Никите это было совершенно непонятно. Он только пожимал в ответ плечами и спокойно возражал: …Нешто я все гайки-то отвинчиваю? В одном месте одну, в другом – другую… нешто мы не понимаем, что можно, а что нельзя….
Никита произвел на Чехова сильное впечатление. Из этой встречи впоследствии и родился рассказ Злоумышленник..