Новикова Анна Владимировна
Отмечено, что региональное стратегирование в сфере безопасности — это определение долгосрочной перспективы с учётом миссии и целей, которые необходимо решить в России и конкретных регионах. Примером, который лучше всего может объяснить понятие «конфликтологическая парадигма», является приграничный Забайкальский край и конфликты, происходящие в нем. Представлено, что каждый приграничный регион — своеобразное звено геополитической, социально-экономической, ресурсной и культурной достаточности и безопасности Российского государства. В зависимости от специфических особенностей региона (численного, национального и демографического состава населения, климата, географического положения, удалённости от центра и т.д.) набор приоритетных направлений, на которых сосредоточиваются основные управленческие усилия, может быть различным.
Установлено, что в существующих условиях приоритетным направлением в деятельности всех органов государственной власти как в центре, так и на местах должна стать борьба с угрозами безопасности, а важным фактором регионального страте- гирования — разработка Концепции региональной безопасности применительно к каждому субъекту Федерации
Задача стратегического анализа политики актуальна с точки зрения исследования, безопасности и управления конфликтами, так как оцениваются «реальные возможности контроля и управления политическими процессами в современных условиях» [6, С. 9]. В статье ставятся следующие задачи:
а) дать оценку конфликтологической парадигме и региональному стратегирова- нию;
б) обосновать специфику управления региональной безопасностью;
в) выявить конфликтогенные факторы в Забайкальском крае;
г) разработать подходы к концепции региональной безопасности применительно к субъектам РФ.
В противовес функционализму, рассматривающему конфликты как негативное, разрушительное явление, в середине XX в. оформилась конфликтологическая парадигма общественного развития [11]. Наиболее видными представителями этой парадигмы являются немецкий социолог Р. Дарендорф, американский социолог Л. Козер. Сущность данной парадигмы заключается в следующем. Социальные конфликты выполняют в обществе позитивные функции, являясь факторами социального обновления. Основу социального конфликта составляет борьба за политическую власть (К. Маркс усматривал причины социального конфликта в экономических изменениях). Социальные конфликты приводят не к революциям, а к реформам. В целом, конфликтологическая парадигма представляет тип социологического мышления, рассматривающего социальные конфликты как норму, как закономерное явление в развитии общества, как неизбежный и позитивный процесс [11]. Исходным тезисом современных теорий конфликтов стало утверждение, что происходящие социальные изменения неизбежно вызывают конфликты.
По мнению Н.Я. Данилевского, современная конфликтологическая парадигма, предложенная западными исследователями, безусловное предпочтение отдала проблемам контроля и разрешения конкретных конфликтных ситуаций, постоянно возникающих в жизни открытого, демократически организованного общества. Поэтому основными задачами анализа стали выявление факторов и детерминант, вызывающих эти ситуации, и разработка регулирующих их «социальных технологий» [9]. Примером, который наиболее доказательно может объяснить понятие «конфликтологическая парадигма», является
приграничный Забайкальский край и конфликты, происходящие в нем.
Региональное стратегирование в сфере безопасности — это определение долгосрочной перспективы с учётом миссии и целей, которые необходимо решить в России и конкретных регионах.
Реализация Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. призвана стать мобилизующим фактором развития национальной экономики, улучшения качества жизни населения, обеспечения политической стабильности в обществе, укрепления национальной обороны, государственной безопасности и правопорядка, повышения конкурентоспособности и международного престижа Российской Федерации. Основная задача Стратегии состоит в формировании и поддержании силами обеспечения национальной безопасности внутренних и внешних условий, благоприятных для реализации стратегических национальных приоритетов.
Каждый приграничный регион — своеобразное звено геополитической, социально-экономической, ресурсной и культурной достаточности и безопасности Российского государства. Решение вопроса формирования системы органов регионального управления, отвечающих требованиям обеспечения внешней безопасности субъектов Российской Федерации, требует выделения приоритетных для конкретного субъекта сфер деятельности. Как отмечено Т.Е. Бей- диной, специфика управления в субъектах РФ обусловлена разнообразием форм организации исполнительной власти и ее доминированием в субъектах России, где исполнительная власть сильна и не всегда ограничивается исполнительскими функциями, но и выходит на уровень принятия законодательных актов» [1, С. 24].
В зависимости от специфических особенностей региона ( численного, национального и демографического состава населения, климата, географического положения, удалённости от центра и т.д.) набор приоритетных направлений, на которых сосредоточиваются основные управленческие усилия, может быть различным. Но в любом случае регион во взаимодействии с федеральными органами и собственными силами должен обеспечить защиту своего населения и территории — региональной социальной общности — от угроз и опасностей, воздействующих как внутри, так и извне. При оценке программы сотрудничества между регионами Восточной Сибири и северо-востока КНР было отмечено: «Налицо экономические, финансовые угрозы и угрозы соперничества (при обращении к ресурсам Забайкальского края)» [2, С. 82].
В связи с наличием как внутренних, так и внешних угроз региональная безопасность должна обеспечиваться силами и средствами данного субъекта Федерации в тесном взаимодействии и при поддержке соответствующих сил и средств федеральной центра и других субъектов Федерации, где располагаются источники угроз. Эффективность деятельности этой системы в значительной степени зависит от соответствующей правовой базы и механизма ее реализации. Однако существующая законодательная и нормативно-правовая база, а также организационные формы деятельности государственной власти и местного самоуправления в области обеспечения региональной безопасности еще не отработаны.
Несогласованность в содержании существующей законодательной и нормативно-правовой базы в большинстве субъектов Федерации обусловил подобное разнообразие и в формировании региональных систем обеспечения безопасности. Каждый регион формирует свою оригинальную систему обеспечения безопасности. В ряде субъектов Российской Федерации созданы советы безопасности, в ряде — комитеты безопасности, в нескольких субъектах система безопасности отсутствует. Общим для всех субъектов Российской Федерации является наличие правоохранительных органов и служб по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.
Многие важнейшие сферы жизнедеятельности населения, конституционные права и свободы граждан остаются незащищенными и выпадают из поля зрения органов государственной власти, ответственных за обеспечение региональной безопасности. Так, среди множества различных комиссий и советов при губернаторах и правительствах субъектов Федерации нет ни одного органа, который бы нес ответственность за вопросы защиты коренных интересов населения, сосредоточенных сейчас в социальной и экономической сферах. Многое говорится о конституционных правах и свободах граждан, но если нет ни одного органа, ответственного за обеспечение социальной и экономической безопасности в субъекте Федерации, то нет и соответствующей деятельности по защите социально-экономических интересов людей. А ведь именно в этих сферах сегодня сосредоточены наиболее острые проблемы, нерешенность которых порождает угрозы внутренней безопасности и ведет не только к социальной, но и к политической нестабильности сначала в регионах, а затем в стране в целом.
Самой главной угрозой стабильности и безопасности практически всех регионов следует признать недопустимо высокий уровень безработицы, убыточность предприятий и смертность населения. Эти угрозы являются основным тормозом социально-экономического развития страны и преградой на пути осуществления реформ.
В Законе Забайкальского края «О стратегических направлениях развития Забайкальского края на период до 2025 г. и программе социально-экономического развития Забайкальского края на 2010-2014 гг.» определены следующие количественные стратегические ориентиры:
увеличение коэффициента естественного прироста населения (на 1000 чел.) с 1,9 — в 2010 г. до 2,8 — в 2020 г. и до 3,2 в 2025 г. Это возрастание произойдет в основном за счет трех факторов: увеличения суммарного коэффициента рождаемости (числа детей, рожденных одной женщиной в репродуктивном возрасте) с 1,85 — в 2010 г. до 1,98 — в 2020 г. и до 2,0 — в 2025 г.; роста ожидаемой продолжительности жизни с 63,6 лет — в 2010 г. до 68,8 лет — в 2020 г. и до 71,1 года — в 2025 г.; снижения детской смертности (числа детей, умерших в возрасте до 1 года, на 1000 родившихся) с 8,5 — в 2010 г. до 7,5 — в 2020 г. и до 7,0 в 2025 г.;
стабилизация численности населения и некоторый его рост с 1114,6 тыс. чел. в 2010 г. до 1119,2 тыс. чел. в 2020 г. и до тыс. чел. в 2025 г. (по оптимальному варианту);
увеличение ввода в действие жилых домов;
сокращение удельного веса численности населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума;
увеличение объема производства валового регионального продукта в 2,6 раза, производства промышленной продукции в раза, сельскохозяйственной продукции не менее чем в 2 раза по оптимальному варианту, по базовому варианту — рост объемов валового регионального продукта в 1,8 раза, промышленного производства не менее чем в 1,6 раза, продукции сельского хозяйства не менее чем в 1,8 раза;