На практике мнимая бесконфликтность ситуации допроса часто возникает в случае самооговора обвиняемого. Вероятность самооговора повышается, если обвиняемый отличается повышенной внушаемостью, податливостью к внешнему воздействию, неумением отстаивать свою позицию, слабоволием, недостаточной выносливостью к психическому напряжению. Наиболее типичными мотивами самооговора является стремление избавить от наказания действительного виновника (под влиянием родственных или дружеских чувств). Либо продиктовано определенными групповыми интересами, или же достигается угрозами и воздействием заинтересованных лиц в отношении тех, кто находится в какой-либо зависимости от них.
Допускаемое со стороны обвиняемого ложное признание может быть продиктовано его стремлением уклониться от ответственности за более тяжкое преступление. Таким путем он рассчитывает усыпить бдительность, создать себе алиби по другому делу либо доказать наличие обстоятельств, смягчающих или исключающих его ответственность и т.п. Полный вымысел сравнительно легко опровергается. Детализация и последующая проверка места, времени и других обстоятельств вымышленного события неминуемо ведут к разоблачению лжи. Если допрашиваемый упорно скрывает достоверно известные ему сведения по делу либо сообщает заведомую ложь, то в отношении него следователь вправе применить метод изобличения. Изобличать допрашиваемого в сокрытии каких-либо фактов или заведомой лжи - значит опровергнуть его утверждения, показать их несостоятельность, несоответствие установленным по делу фактам. Достигается это путем предъявления доказательств, вскрытия противоречий, использования логической аргументации.
Все доступные следователю и допустимые приемы воздействия на обвиняемого невозможно перечислить[109]. Важно только отметить, что следователь не должен прибегать к запугиванию, унижению человеческого достоинства, необоснованным обещаниям и т.д.
Подчеркнем, что ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года[110] в соответствующей части устанавливает:
«1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела...
3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: ...
(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него...».
Поэтому, отсутствие возможности у обвиняемого допросить свидетеля является основанием для отмены приговора. Приведем пример.
9 декабря 2002 г. заявителю было предъявлено обвинение в изнасиловании Т., которой на момент совершения преступления летом 2000 года было семь лет. Обвинение было основано на результатах допросов девочки (Т.), матери девочки К. и соседки Г., а также выводах медицинской экспертизы, которую потерпевшая прошла 4 октября 2002 г. Заявитель просил следователя устроить очную ставку со свидетелями обвинения и медицинским экспертом. 10 декабря 2002 г. следователь отклонил ходатайство.
21 января 2003 г. Вологодский областной суд признал заявителя виновным в изнасиловании при отягчающих обстоятельствах, преступлении, предусмотренном пунктом "в" части 3 статьи 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, и приговорил его к 12 годам и шести месяцам лишения свободы.
В своей жалобе заявитель указывал, что суд не обеспечил явку г-жи Г. и медицинского эксперта.
7 июля 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобу, оставил приговор от 21 января 2003 г. без изменения.
25 июля 2005 г. заместитель Генерального прокурора подал надзорное представление в Президиум Верховного Суда. Он указал, что Вологодский областной суд и Верховный Суд нарушили право заявителя на допрос свидетеля Г. и медицинского эксперта.
1 марта 2006 г. Президиум Верховного Суда удовлетворил представление прокурора частично. Он установил, что суд кассационной инстанции оставил без внимания довод заявителя о том, что его ходатайство о допросе свидетелей обвинения было необоснованно отклонено. Он также отметил, что суд кассационной инстанции ошибочно сослался на то, что Г. дала показания в суде. Президиум отменил определение от 7 июля 2003 г. и возвратил дело на новое кассационное рассмотрение.
19 июля 2006 г. Верховный Суд повторно рассмотрел кассационную жалобу. Он отметил, что заявитель был лишен возможности допроса Г. и медицинского эксперта на предварительном следствии и на суде. Суд установил нарушение прав заявителя, предусмотренных подпунктом "d" пункта 3 Статьи 6 Конвенции, отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции[111].
В завершении параграфа сделаем вывод: Допрос, как важнейшее следственное действие должен быть тщательно подготовлен. При этом необходим индивидуально-психологический подход к обвиняемому.
Допрос может проходить, как в условиях конфликтной, так и бесконфликтной ситуации. В ходе допроса следователь стремится установить истину. Важное значение имеет взаимодействие следователя с другими субъектами, например, специалистом в области психологии, особенно при допросе несовершеннолетних.
Если состояние здоровья потерпевшей позволяет, то одним из первых следственных действий должно быть проведение выемки либо освидетельствования. При этом, освидетельствование может быть заменено экспертизой лишь в том случае, если последнюю можно провести сразу же после получения сообщения или заявления об изнасиловании[112]. В ходе освидетельствования либо выемки у потерпевшей должны быть немедленно изъяты: весь комплект верхней и нижней одежды, которая могла соприкасаться с преступниками и на которой могут находиться микрочастицы волокон ткани и загрязнений предметов верхней и нижней одежды преступников; обувь; предметы, которыми вытиралось тело, очищалась одежда и обувь; микрочастицы с рук и других частей тела, которых касались преступники; содержимое из-под ногтей; образцы содержимого половых путей, прямой кишки, рта; счес волос с лобка с целью обнаружения волос преступника в ходе последующей судебно-медицинской экспертизы.
Следователь должен ответственно подходить к производству выемки. Ведь, несвоевременное проведение выемки одежды потерпевшей не даст положительного результата (потерпевшая может смыть следы спермы, крови) и т.д.
Кроме того, в юридической литературе, с сожалением констатируется, что выемка вещественных доказательств иногда осуществляется с существенными нарушениями действующего уголовно-процессуального законодательства (например, «актами изъятия», составляемыми работниками милиции). В 39% случаев изъятые вещи не были описаны в протоколе осмотра и приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств[113].
Значительную роль в ходе расследования изнасилований выполняет грамотное проведение обыска. При обыске по делам об изнасилованиях также имеется возможность получить доказательства, поскольку могут быть обнаружены: вещи потерпевшей, записная книжка с адресами и телефонами, фиксирующая связи подозреваемого и позволяющая проверить версию о предшествующем знакомстве с потерпевшей, одежда, в которой, по утверждению потерпевшей, был преступник и т.д. В время обыска необходимо наблюдать за поведением обыскиваемого; обращать внимание на общую обстановку в квартире, наличие признаков, указывающих на частые выпивки и т.п., что позволит собрать некоторые данные относительно личности подозреваемого, условий его жизни. Представляется, что нельзя ограничивать обыск только комнатой подозреваемого, поскольку предметы, имеющие отношение к расследуемому уголовному делу, могут быть спрятаны среди вещей других членов семьи. В случае если обыск производится в общежитии (это возможно, когда обвиняемыми являются учащиеся техникумов, училищ, иных учебных заведений), надлежит обыскивать лишь объекты, имеющие непосредственное отношение к их личности, то есть их шкафы, тумбочку, кровать и т.д., а также места общего пользования. Во избежании ненужного любопытства со стороны лиц, проживающих в общежитии, обыск лучше производить, когда большинство из проживающих находятся на учебе или работе.
Одной из наиболее очевидных задач данного следственного действия является своевременное обнаружение и изъятие белья, одежды и обуви подозреваемого, надетых на нем в день преступления, не допуская, чтобы он их скрыл, повредил или уничтожил. Необходимость решения этой задачи становится еще более очевидной в случае, если обыскиваемый отрицает свое присутствие на месте преступления. В ходе обыска с участием понятых производится тщательный осмотр изъятой одежды и обуви. Найденные на одежде подозреваемого следы позволяют решить важные для следствия вопросы: а) о пребывании его на месте происшествия; б) о половом сношении вообще или с потерпевшей в частности и в) об оказанном сопротивлении. Поэтому нельзя не согласиться с мнением Г.Н. Мудьюгина и Ю.А. Шубина, которые утверждают, что обыск у подозреваемого следует производить даже в тех случаях, когда виновность его в достаточной степени подтверждена собранными по делу доказательствами и он первоначально не отрицает факта изнасилования[114]. В первом случае это позволит изобличить обыскиваемого в совершении другого аналогичного преступления, а во втором - получить решающие вещественные доказательства, несмотря на отказ подозреваемого либо потерпевшей от ранее данных показаний.