Смекни!
smekni.com

Понятие, сущность и функции государства (стр. 4 из 25)

Да, философия невозможна как наука. Но отсюда еще не следует, что она невозможна и не нужна.

Но что же в таком случае она собой представляет?

"Ну хоть и не наука, — писал Шлик, — но, однако, нечто на­столько значительное и большое, что она может также впредь, как и раньше, почитаться королевой наук; стоит ли писать, что королева наук сама должна быть наукой. Мы узнаем теперь в ней — и этим положи­тельно отметили великий переворот современности — вместо системы знаний систему действий; она есть та самая деятельность, благодаря которой устанавливается или обнаруживается смысл высказываний"

Новый взгляд на сущность философии был выдвинут Б.Расселом, а затем разработан Л.Витгенштейном. В "Логико-философском тракта­те", изданном в 1921 г., Витгенштейн высказал все основные положения будущей доктрины логического позитивизма.

— “Вся философия есть "критика языка"”.

— "Цель философии — логическое прояснение мыслей".

— "Философия не теория, а деятельность".

— "Философская работа состоит по существу из разъяснений".

— “Результаты философии не некоторое количество "фило­софских предложений", но прояснение предложений”.

- "Философия должна прояснять и строго разграничивать мысли, которые без этого являются как бы темными и расплывчатыми"

Важнейшей особенностью истолкования природы философии ло­гическими позитивистами является подчеркивание ими ее научности

Философия непременно должна быть научной. Но как это возможно, если она не может быть наукой?

Оказывается, в этом требовании нет ничего противоречивого. Научность философии определяется тем, что она в качестве объекта своей аналитической деятельности имеет утверждения науки, а кроме того, и сама эта деятельность осуществляется средствами вполне науч­ными — методами современной математической логики.

Р.Карнап видит в этом две важнейшие черты новой философии, отличающие ее от традиционной

"Первая отличительная черта, — пишет он, — состоит в том, что эго философствование осуществляется в тесной связи с эмпири­ческой наукой, даже вообще только в ней, так что философия как особая область познания наряду или над эмпирической наукой уже не признается. Вторая отличительная черта указывает,в чем состоит философский труд в эмпирической науке, в прояснении ее предложений через логический анализ, в частно­сти, в разложении предложений на части (понятия), постепенном сведении понятий к базисным понятиям и постепенном сведении предложений к базисным предложениям. Из этой постановки задачи следует значение логики для философского труда; она уже не есть только философская дисциплина наряду с другими, а мы можем прямо заявить ЛОГИКА ЕСТЬ МЕТОД ФИЛОСОФСТ­ВОВАНИЯ".

Логический анализ предложений науки имеет две функции, нега­тивную и позитивную.

-Первая направлена на то, чтобы элиминировать из науч­ного обихода бессмысленные понятия и предложения, устранить псевдопроблемы, не допустить проникновения в науку различных модификаций метафизического мышле­ния и его продуктов.

-Вторая, позитивная функция заключается в том, чтобы прояснять логическую структуру теорий эмпирических наук и математики, посредством их аксиоматизации выяв­лять реальное эмпирическое содержание используемых в науке понятий и методов, прояснять действительные на­учные утверждения.

Потребность в этих функциях возникает в силу того, что научная деятельность представляет собой естественный процесс, характеризуе­мый как проявлением различного рода стихийностей внутри самой науки, так и воздействием на нее различных внешних факторов.

Ученый широко пользуется обыденным языком, включающим в себя значительный компонент неопределенности.

Его деятельность всегда имеет определенную психологическую окраску.

В силу различных социально-исторических причин он оказывается обремененным скарбом понятий и проблем традиционной фило­софии.

Наука постоянно находится под воздействием внешних по отно­шению к ее сущности религиозных и политических интересов.

Задача философа — выявить то, что присуще науке как таковой в соответствии с ее природой. А этого можно достичь, считают логические позитивисты, только на пути логической рекон­струкции науки.

Необходимость логического анализа науки стала, по мнению логических позитивистов, особенно ясной в настоящее время. Ее вычле­нение было прямым результатом естественной дифференциации труда ученого, порожденной бурным развитием науки.

"До нашего поколения, — писал Х.Рейхенбах, — еще не было такого, чтобы вырос новый класс философов, натренированных в технике наук, включая математику, и которые сконцентрирова­лись на философском анализе. Эти люди видели, что необходимо новое распределение работы, что научные исследования не оста­вляют человеку достаточно времени, чтобы делать работу логи­ческого анализа, и, наоборот, логический анализ требует концентрации, которая не оставляет времени научной работе, — концентрации, которая вследствие своего стремления к про­яснению больше, чем к открытию, может даже мешать научной производительности. Профессиональные философы науки явля­ются продуктом ее развития".

Так обосновывают свою новую философию виднейшие предста­вители логического позитивизма. При этом логике отводится совер­шенно исключительная роль. Как говорил Рейхенбах, философские мучения "можно успокоить только с помощью урока логики". Те же, кто питает к ней неприязнь, пусть не стремятся достигнуть успехов в философии. Их удел другой. Пусть эти люди попробуют приложить свои способности "в менее абстрактных применениях силы человече­ского разума".

5. ПРОТИВОСТОЯНИЕ ПОЗИТИВИЗМУ

Однако эти идеи позитивизма не находят признания у современ­ных ученых. Выдающиеся представители науки XX в столь же реши­тельно, как и их предшественники, утверждают, что целью их теоретической деятельности является постижение закономерностей ми­роздания.

Позитивисты же прилагают немало сил, чтобы убедить своих оппонентов, что Коперник, Кеплер, Ньютон, Максвелл, Больцман, Дарвин, Менделеев и другие творцы науки якобы наивно верили в возможность познания объективной реальности просто потому, что правильного и аргументированного понимания сущности научного зна­ния еще не было.

Но как объяснить мощную солидарность современных деятеле” науки с учеными прошлого?

"Разумеется, все сходятся на том, — писал А.Эйнштейн, — что наука должна устанавливать связь между опытными фактами с тем, чтобы на основании уже имеющегося опыта мы могли предсказывать дальнейшее развитие событий". По мнению же позитивистов, замечает он, "единственная цель науки состоит в как можно более полном решении этой задачи". Однако я не уверен, что столь примитивный идеал мог бы зажечь такую сильную исследовательскую страсть, которая и явилась причиной подлинно великих достижений. "Без веры в то, что возможно охватить реальность нашими теоретическими построениями, без веры во внутреннюю гармонию нашего мира, — утверждает А.Эйнштейн, — не могло быть никакой науки. Эта вера есть и всегда останется основным мотивом всякого научного творчества".

Наука XX в. с особенной ясностью обнаруживает свои прочные связи с философией, которые раньше едва осознавались.

"В наше время, — писал А.Эйнштейн, — физик вынужден зани­маться философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам предыдущих поколений. К этому физиков вынуждают трудности их собственной науки"

Ученые прошлого привыкли говорить об эмпирических данных как об абсолютно достоверном фундаменте науки, который формиру­ется в результате непосредственного восприятия действительности. Использование различных приборов и устройств рассматривалось лишь как простое усиление органов чувств человека. Однако в современной науке, и особенно в физике, стало ясно, что эмпириче­ское познание всегда в принципе включает в себя и теоретические представления.

"То, что вы видите в сильный микроскоп, созерцаете через телескоп, спектроскоп или воспринимаете посредством того или иного усилительного устройства, — все это требует интерпрета­ции", — писал М.Борн.

Само по себе показание прибора не может рассматриваться как научный факт. Оно становится им лишь тогда, когда соотносится с изучаемым объектом, что обязательно предполагает обращение к теори­ям, описывающим работу используемых приборов и различных экспе­риментальных приспособлений.

С другой стороны, стало ясно, что и теории весьма непросто связаны с объектами, которые они призваны описывать.

Научная теория — это такое гносеологическое образование, ко­торое несет на себе не только черты объекта познания, но и специфические характеристики знания и процесса познания. Поэтому она неизбежно содержит в себе как онтологический, так и гносеологический компонент.

Если цель научного познания заключается в том, чтобы проник­нуть в сущность явлений и описать объективную реальность, а в этом убеждены подавляющее большинство ученых, то одной из важнейших задач, стоящих перед исследователем, является построение интерпрета­ции научной теории, в которой она получила бы соответствующее онтологическое и гносеологическое истолкование. Только после этой работы научная теория превращается в знание, в то время как без такой интерпретации она представляет собой лишь технический аппарат, при помощи которого можно формально манипулировать с эмпирическими данными.

Однако выявление онтологического и гносеологического содер­жания теории не может осуществляться без определенных представле­ний об общих характеристиках бытия и процесса его познания. Поэтому ученый не может достичь своей цели, игнорируя философию.