В XXI веке человечество стоит перед необходимостью обоснования новых политических и ценностных ориентиров, геополитических моделей сосуществования и диалога отдельных культур, этносов, цивилизаций во имя демократизации международных отношений и построения гуманного миропорядка.
Для формирования устойчивой и ценностно ориентированной государственности важен высокий приоритет научной рациональности и «просвещенной творческой элиты» в экономике, политике, культуре, образовании при обосновании социально-политических и экономических моделей развития общества, отказ от догматизма и апологетики, слепого копирования западных образцов и создания социальных мифов. Современная наука, и в частности такая ее междисциплинарная область наследования, как синергетика, рассматривает различные системы — природные, социальные, экономические и другие как сложные саморазвивающиеся и самоорганизующиеся.
Поскольку общество является именно такой сложноразвивающейся системой, то при управлении социальными процессами, с этой точки зрения, необходимо учитывать, что: переход от прошлого к будущему совершается здесь через достаточное проявление случайности и переход от неустойчивости (хаоса) к устойчивости (порядку); малейшие (слабые) изменения структурных элементов общества моментально отрезонируют в других частях; необходимо всестороннее «проигрывание» возможных вариантов развития социальных систем и анализ причин их неустойчивости; необходимо отказаться от позиции беспрекословной «манипуляции и жесткого контроля над социальными процессами; при исследовании социальных процессов необходим анализ возникающих вопросов и возможных ответов на них — что произойдет, если..., какой ценой будет установлен порядок из хаоса..., какова значимость того, что погибнет и что возникнет, если... При оперировании сложными социальными процессами особое значение имеет не сила, не силовое давление, а гибкая, правильная топологическая конфигурация, учет кооперативных эффектов, происходящих в обществе.
Из этого следует, что без государственного управления и регулирования сложными социальными процессами (экономическими, политическими) невозможно устойчивое динамическое состояние общества, необходим конструктивный синтез компонентов планирования с наличием демократических свобод, «степени свободы», «веера возможных выборов» развития различных сфер культуры и экономики, их многовариантного развития, а не однозначно заданного вектора. Согласно синергетике, будущее состояние системы открыто, оно детерминировано настоящим, и вместе с тем будущее присутствует в действительности. Динамика социальных процессов определяется не только прошлым состоянием системы, но и будущим. «Память о будущем», воспоминания о будущем заложены в свойствах самой среды. Наши установки сейчас нас ориентируют, образцы процессов задаются до самих процессов. Детерминация будущим может сыграть решающую роль («Прошлое еще впереди» — пронзительно прочувствовала и отметила М. Цветаева).
Таким образом, для того, чтобы консолидирующая идея белорусского общества в процессе становления государственности выступила в роли стабилизирующего и консолидирующего начала общества и стала частью личностного переживания современного человека, подобная объединяющая идея должна включать в себя такие приоритетные компоненты, которые затрагивают жизненно важные ценности каждого человека и белорусского государства в целом: национальные интересы, обеспечивающие безопасность и суверенитет Республики Беларусь, ее независимость; предусматривать создание динамично развивающейся, социально ориентированной и наукоемкой экономики; ориентироваться на социальную защищенность каждого гражданина, высокий статус культурно-духовных ценностей и традиций общества, соблюдение прав человека; осознавать особую миссию белорусского и русского народов в единении современной цивилизации, в выполнении ведущей роли творческого посредника между Востоком и Западом в силу соответствующего геополитического статуса Беларуси и синтетичности ее культуры; возрождать и обогащать национальные традиции, патриотические чувства и ценности. Ориентация на эти приоритеты будет способствовать гражданскому единению общества, его консолидации, духовному оздоровлению и сплочению, рациональному выбору исторического развития в XXI столетии.
Итак, для повышения эффективности нормативно-правовой базы формирования культуры белорусского народ необходимо воспитывать правовую сознательность каждого гражданина, знакомить подрастающее поколение с историей развития белорусского права и государственности.
2. ПОНЯТИЕ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА, ЕГО ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ
Нигилизм вообще (в переводе с латинского — ничто) выражает отрицательное отношение субъекта (группы, класса) к определенным ценностям, нормам, взглядам, идеалам, отдельным, а подчас и всем, сторонам человеческого бытия. Это одна из форм мироощущения и социального поведения. Нигилизм как течение общественной мысли зародился давно, но наибольшее распространение получил в прошлом столетии, главным образом в Западной Европе и в России.
Он был связан с такими философами леворадикального направления, как Якоби, Прудон, Ницше, Штирнер, Хайдеггер и др. Нигилизм многолик, он может быть нравственным, правовым, политическим, идеологическим, религиозным и т.д., в зависимости оттого, какие ценности отрицаются, о какой сфере знаний и социальной практики идет речь — культуре, науке, искусстве, этике, политике, экономике. Между ними много оттенков, нюансов, взаимопереходов. Каждая из разновидностей этого течения имеет свою историю.
Русский писатель И.С. Тургенев вывел в своих романах яркие образы героев-бунтарей, отвергавших многие постулаты окружавшей их действительности и предлагавших новые идеи. Нигилистами были революционные демократы, резко критиковавшие современные им порядки и призывавшие к замене их более справедливыми. Нигилизм носил революционный характер. Например, о своем Базарове Тургенев писал, что если он называется нигилистом, то надо читать: революционером. В 1866 г. М.А. Бакунин в знаменитых письмах к А.И. Герцену советовал последнему «искать молодую поросль новой молодежи в недоученных учениках Чернышевского и Добролюбова, в Базаровых, в нигилистах — в них жизнь, в них энергия, в них честная и сильная воля».
Развернутая характеристика социального нигилизма, широко распространившегося в начале XX столетия в определенных слоях русского общества, была дана в знаменитом сборнике “Вехи”, вышедшем в 1909 г. и получившем впоследствии широкий общественный резонанс. Один из его авторов, а именно С.Л. Франк, с особым пафосом подчеркивал, что если бы можно было одним словом определить умонастроение нашей интеллигенции, то нужно назвать его морализмом. «Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, никаких критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состояний на хорошие и дурные, добрые и злые. Морализм этот есть лишь отражение ее нигилизма... Под нигилизмом я разумею отрицание или непризнание абсолютных (объективных) ценностей».
Общей (родовой) чертой всех форм нигилизма является отрицание, ноне всякое отрицание есть нигилизм. Отрицание шире, оно органически присуще человеческому сознанию, диалектическому мышлению. Поэтому далеко не всех, кто что-либо отрицает, можно считать нигилистами. В противном случае сам термин “нигилизм” теряет свой смысл и растворяется в более объемном понятии — “отрицание”.
Следовательно, нигилистическое отрицание и диалектическое отрицание — разные вещи. Гегелевский закон отрицания отрицания никто пока не отменил. В историческом плане нельзя безоговорочно негативно, с позиций голого отрицания, оценивать различные освободительные движения, их идеологов и участников, так как это объективные закономерные процессы. Тем более если речь идет об эволюционном развитии. Ф. Энгельс, имея в виду движущие силы формационных периодов и смену последних, писал: “Появление молодой буржуазии нашло свое отражение в либерально-конституционном движении, а зарождение пролетариата — в движении, которое обычно называют нигилизмом”.
Здесь термин “нигилизм” употребляется в положительном контексте. Вообще, борьба против антинародных, тоталитарных режимов, произвола правителей, диктаторов, попрания свободы, демократии, прав человека и т.д. не является нигилизмом в собственном смысле этого слова. Самовластие тиранов во все времена осуждалось. Еще Руссо заметил: “Деспот не может жаловаться на свергающее его насилие”. Это значит, что не всякая революция есть зло.
Когда нигилизм становится естественным (объективным) отрицанием старого, консервативного, реакционного, он перестает быть нигилизмом. К примеру, отрицание многих мрачных и даже трагических страниц из нашего недавнего прошлого, прежде всего в государственной и политико-правовой сфере жизни общества, справедливо и оправданно, так как представляет собой неизбежный процесс обновления.
Позитивный заряд несет в себе конструктивная критика недостатков, порочных или отживших порядков, несовершенства тех или иных институтов, действующих законов, политико-правовой системы — вообще, отрицательных явлений действительности. В этом смысле вполне естественным было, например, диссидентское и правозащитное движение в СССР в 50—70-х годах, осуждение брежневщины, застоя, не говоря уже о более ранних сталинских беззакониях. Как прогрессивную оценивает история деятельность русских революционных демократов — Герцена, Добролюбова, Чернышевского и других, выступавших против царизма, самодержавия, социального угнетения.