Интересной представляется точка зрения М.А. Кауфмана: аналогия, то есть ответственность за деяние, уголовная наказуемость которого прямо не предусмотрена в настоящем Кодексе, не допускается. Он считает, что аналогия права и аналогия закона – неизбежные и допустимые явления. Применение аналогии как способа преодоления пробелов на основе усмотрения правоприменителя есть мера нежелательная, но вынужденная.
Проведенные автором исследования позволяют сделать вывод о том, что в науке не существует до сих пор четкого понятия аналогии. Очевидно, с отменой аналогии пришло и забытье этой темы в связи с отсутствием ее актуальности. Однако, принимаем мы аналогию или нет, необходимо четко знать, что это такое. Трудно согласиться с мнением М.А. Кауфмана о том, что аналогия – это ответственность за деяние.
В Словаре С.И. Ожегова «аналогия» трактуется как сходство в каком-нибудь отношении между явлениями, предметами, понятиями. В Словаре иностранных слов аналогия определяется как сходство, подобие в определенном отношении предметов, явлений или понятий, в целом различных.
Юридическая энциклопедия трактует аналогию в праве как применение к общественным отношениям, требующим правового регулирования, но не предусмотренным прямо законом или подзаконным актом, правовых норм, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии и таких норм – общих начал и принципов правового регулирования соответствующей отрасли права или правового института (аналогия права).
Аналогия служит средством разрешения конкретных дел при наличии пробела в праве, то есть когда определенный вопрос должен решаться юридическими средствами, но такое его решение не предусмотрено законодательством или предусмотрено не полностью. В отличие от гражданского законодательства, базирующегося преимущественно на диспозитивном правовом регулировании, современное уголовное законодательство, представляющее собой систему императивных норм, не допускает применение уголовного закона по аналогии.
Автор полагает, что определить понятие аналогии необходимо, даже в целях того, чтобы знать, что можно и чего нельзя делать. Автору представляется, что если в уголовном законе нет нормы, но мы применяем за сходное деяние сходную санкцию, то это не что иное, как криминализация деяния. Поэтому, аналогия – это метод криминализации деяния, уголовная наказуемость за которое прямо не предусмотрена в Кодексе, но допускается в силу соответствия признакам сходного с ним преступления.
Преодоление аналогии – это задача каждого цивилизованного государства. Среди других возможных приемов и методов борьбы с ней, для того чтобы полностью избавиться от аналогии, необходимо в Общей части Уголовного кодекса дать разъяснения терминов, имеющихся в диспозициях статей Особенной части, по которым нет единого понимания среди работников правоохранительных органов.
Законодатель подтвердил отказ от аналогии в уголовном праве, закрепив в ч. 2 ст. 3 УК РФ 1996 года принцип законности. В соответствии с ним, применение уголовного закона по аналогии не допускается.
Современная обстановка в России такова, что несмотря на гуманизацию и декриминализацию, проведенную в уголовном праве, особенно в связи с Законом от 08.12.2003 г., показатели преступности не сократились. Статистика показывает ее неизменный рост. Возникает вопрос: почему? Среди многих причин следует указать на появление ранее не известных законодателю составов преступлений. Законодатель не сумел вовремя криминализировать эти деяния, обозначив их составы и санкции, только лишь потому, что таких составов не было либо они были, но теперь приняли иной характер.
Время перестройки – это время перехода от одной социально-экономической формации к другой – от социализма к капитализму. Естественно, что модель права прошлого слишком узка для реалий настоящего.
УК РФ 1996 года имел свое предназначение – справиться с валом преступности в переходный период, однако, с этой задачей он не справился. Как же бороться с преступностью, если законодатель не видит или не хочет видеть новых преступлений, квалифицирующих признаков преступлений, не закрепляет или не хочет закреплять их в кодексе, а преступность растет, несмотря на декриминализацию деяний, а экономика страны приходит в упадок от разоряющих ее экономических, экологических, должностных и других преступлений?
В настоящее время многие ученые и практики выступают за криминализацию деяний, а раз уже это не такой быстрый процесс и методом криминализации деяний является аналогия, то следует временно разрешить ее применение.
В Общую часть УК необходимо внести самостоятельную специальную главу о правилах квалификации преступлений, исключив возможность судебного толкования вопросов квалификации преступлений, выражаемого в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.
То же самое мы читаем в Словаре синонимов русского языка: «расширение» – это увеличение. «Толкование» означает объяснение чего-нибудь, изложение точки зрения на что-нибудь. А в Словаре синонимов указывается, что толкование – истолкование, трактовка, объяснение, освещение, комментарий, интерпретация.
Таким образом, получается, что расширительное толкование – это не буквальное объяснение, а объяснение, выходящее за рамки содержания или объема законодательства. Поэтому расширительное толкование можно определить как завуалированную форму реализации аналогии уголовного закона. А так как применение уголовного закона по аналогии не допускается, то и расширительное толкование не должно применяться. В связи с этим в УК РФ следует указать, что расширительное толкование, как одна из форм реализации аналогии закона, не допускается.
Очень важно подчеркнуть, что запрещается аналогия уголовного закона, а аналогия права – нет. Поэтому судьи иногда занимаются собственным правотворчеством. Такую ситуацию следует исключить.
В настоящее время, в частности, например, гражданское право изобилует такими понятиями, к которым вынуждены обращаться специалисты уголовного права, ибо иной альтернативы не предлагается. Это вполне допустимое явление. Хотелось бы присоединиться ко всем ученым и практикам, высказывающимся за проведение мониторинга российского законодательства с целью приведения его к единообразию для недопущения разночтений в правовой терминологии.
7. Действие уголовного закона во времени и в пространстве: проблемы правового регулирования.
Статья 54 Конституции РФ закрепляет: «Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон».
В отечественном уголовном законодательстве неоднократно менялись подходы к проблеме регулирования действия уголовного закона во времени и пространстве. В действующем УК РФ глава 2 регулирует именно действия уг. закона во времени и пространстве. 2 статьи – действие во времени (ст.9- действие уг.закона во времени, ст.10-обратная сила уг.закона), 3 статьи – действие уг.закона в пространстве (ст.11- Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории РФ, ст.12 - Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов РФ, ст.13 - Выдача лиц, совершивших преступление)
Действие уголовного закона во времени определяется следующими положениями:
· преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действующим во время совершения этого деяния (ч. 1 ст. 9 УК РФ);
· временем совершения преступления признается время совершения соответствующих действий (бездействия) независимо от времени наступления последствий (ч. 2 ст. 9 УК РФ).
Данные положения запрещают применять новый закон до его вступления в законную силу. Юридическую силу закон приобретает только после его официального опубликования.
В зависимости от законодательной конструкции состава преступления время его совершения будет различным. В формальных составах преступления временем совершения преступления считается время исполнения общественно опасного деяния. С материальным составом временем совершения преступлений считается время совершения общественно опасного деяния, независимо от времени наступления общественно опасных последствий. В усеченных составах время совершения преступления определяется временем выполнения той стадии неоконченного преступления, на которую законодатель перенес момент окончания преступления, т.е. стадией приготовления или покушения.
Временем совершения длящихся преступлений следует считать время исполнения общественно опасного деяния, после чего начинается длительное невыполнение обязанностей, возложенных на виновного под угрозой уголовного преследования, независимо от фактического времени прекращения данного преступления.
Время совершения продолжаемых преступлений связано с временем выполнения последнего из числа нескольких тождественных преступных деяний, объединенных единым умыслом.
Если совершено преступление в соучастии, то для каждого из соучастников действует закон времени исполнения своих преступных действий. ПРОБЛЕМА: другая точка зрения, согласно которой время совершения преступления в соучастии связывается со временем совершения преступления исполнителем, ибо его фигура является основной в институте соучастия.
ПРОБЛЕМА: В отдельных преступлениях, не являющихся при этом длящимися или продолжаемыми, завершение действия не влечет немедленное наступление вредных последствий. Они могут наступать значительно позже. Так, при нарушении правил производства строительных работ построенный дом может обрушиться через несколько лет, нарушение правил проведения трубопровода может привести к аварии тоже не сразу. В этих случаях возникает вопрос, спорный в теории и на практике, что считать временем совершения преступления и как исчислять давность привлечения к уголовной ответственности. Представляется, что поскольку совершение преступления не что иное, как процесс причинения вредных последствий, а в неосторожных преступлениях вообще без последствий нет составов преступлений, постольку строительные аварии следует считать временем совершения преступления, как бы они ни были отдалены от сроков приемки построек, трубопроводов и прочее.