Следовательно, то, что прокурор и потерпевший не могут обратиться с жалобой в суд надзорной инстанции, является ущемлением их прав на свободный доступ к справедливому правосудию с целью устранения нарушения, имеющего принципиальный характер и повлиявшего на исход дела.
Во всех делах, рассматриваемых ЕСПЧ, о нарушениях нормы (ст. 2) Конвенции о праве человека на жизнь, постоянно подчеркивается обязательство государства обеспечивать личную безопасность граждан.
Право доступа к правосудию, гарантируемое Конвенцией, не имело бы смысла, если бы правовая система государства-участника Конвенции допускала возможность неисполнения вступивших в силу и обязательных к исполнению решений в ущерб одной из сторон.
Проблема защиты прав и законных интересов потерпевших в уголовном судопроизводстве приобретает особую актуальность в связи с тем, что неуклонно растет число оправдательных приговоров. Это не вызывает особого энтузиазма работников правоохранительных органов, поскольку среди оправданных нередко оказываются не жертвы прокурорско-следственных ошибок, а опасные преступники, виновные в умышленных убийствах и других особо тяжких преступлениях. Зачастую такие оправдательные приговоры возникают вследствие отказа от сотрудничества потерпевших и свидетелей обвинения с правоохранительными органами и судами.
В нашей действительности существуют обстоятельства, влияющие на отношение потерпевших к своей роли в процессе. Запугивание, подкуп потерпевших, свидетелей, их родных и близких, принуждение к даче определенных показаний, уклонению от дачи показаний или их радикальному изменению. В последние годы в связи с ростом организованной преступности это явление получило чрезвычайно широкое распространение.[44]
Одно из основных требований, предъявляемых гособвинителю, – объективность – принцип столь же юридический, сколь и этический. Обвинение человека, вина которого не доказана, любая несправедливость в отношении подсудимого не только нарушают закон, но и противоречат элементарным нормам морали и этики. Часть 7 ст. 246 УПК РФ гласит, что если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 Кодекса.
Следовательно, если прокурор отказался от обвинения, суд обязан прекратить уголовное дело по указанным основаниям.
Конституционный Суд РФ в постановлении от 8 декабря 2003 г. «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»[45] признал не соответствующей Конституции РФ, ее статьям 45 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 52 часть четвертую статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса РФ и разъяснил, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты и что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде.
В данном случае я полагаю, что Конституционный Суд РФ, восстановив право потерпевшего и вышестоящего прокурора на внесение кассационных жалобы и представления на такое судебное решение, не дал ответа, что делать, если суд кассационной инстанции оставляет без изменения определения суда о прекращении дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, и вопрос о возможности пересмотра таких судебных решений по уголовным делам, вступивших в законную силу, в порядке надзора оставил открытым.
Прокуратура Республики Саха (Якутия) уже сталкивалась с подобной ситуацией. В результате дорожно-транспортного происшествия погибла женщина. Дело в отношении водителя было направлено в суд. В суде государственный обвинитель отказался от обвинения. Законный представитель потерпевшей, не согласившись с решением суда о прекращении дела в связи с отказом от обвинения государственным обвинителем, обратился в вышестоящий суд, который, отклонив его кассационную жалобу, оставил без изменения решение суда первой инстанции. В результате в данном конкретном случае права погибшей остались незащищенными.
Такие судебные решения подтверждают, что права потерпевшего в надзорной стадии процесса, по существу, сведены к нулю. Согласно ст. 405 УПК РФ в надзорном производстве пересмотр постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускаются.[46]
Для защиты прав потерпевшего следовало бы внести изменения в ст. 405 УПК РФ, предусмотрев правовую норму, допускающую пересмотр вступившего в законную силу судебного постановления о прекращении дела в связи с отказом прокурора от обвинения по основаниям, влекущим ухудшение положения лица, который возможен не иначе как по надзорному представлению прокурора или надзорной жалобе потерпевшего, частного обвинителя или их представителей.
В качестве осуществления реальной защиты прав потерпевшего следовало бы установить в УПК РФ правовую гарантию того, что в случае отказа государственного обвинителя от обвинения при отсутствии согласия на это со стороны потерпевшего судебное разбирательство по уголовному делу продолжается в общем порядке с возложением функции обвинения на потерпевшего, и отказ от поддержания обвинения прокурором не является обязательным для суда и не влечет автоматически вынесения определения о прекращении уголовного дела. По результатам такого судебного разбирательства, исходя из достаточности доказательств, суд мог бы вынести или обвинительный, или оправдательный приговоры.
Если же потерпевший не будет согласен с решением суда первой инстанции, то он должен иметь право не только на апелляционное и кассационное обжалование, но и на принесение надзорной жалобы на вступившие в законную силу оправдательный приговор или на определение суда о прекращении дела в связи с отказом от обвинения государственным обвинителем.
Я поддерживаю мнение Н. М. Гаевского о внесении изменений в ч. 7 ст. 246 УПК РФ и считаю, что в случае, если между государственным обвинителем и потерпевшим, его законным представителем и (или) представителем не достигнуто соглашение и потерпевший и его представители настаивают на уголовном преследовании, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в обычном порядке, но уже без участия данного государственного обвинителя.[47]
В целях совершенствования механизмов обеспечения прав и законных интересов потерпевшего в уголовном процессе было бы целесообразным внесение ряда изменений в уголовно-процессуальное законодательство:
- отказ прокурора от обвинения или изменение им обвинения в суде должны быть обязательны для суда только при согласии с этим потерпевшего;
- потерпевший должен быть обеспечен правом пользования бесплатной юридической помощью с отнесением оплаты юридических услуг на счет судебных издержек и взысканием их с виновного в совершении преступления.
В этом плане государство могло бы взять на себя расходы по оплате юридических услуг потерпевшим от тяжких преступлений, то есть создать государственные адвокатские конторы за счет бюджетного финансирования.
Обеспечение прав и законных интересов жертвы преступления со стороны государственного обвинителя заключается в должном выполнении последним возложенной на него функции по поддержанию государственного обвинения, направленной на реализацию назначения уголовного судопроизводства, включающего защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Статья 405 УПК РФ, по нашему мнению, не соответствует ст. 46 (ч. 1 и 2) Конституции РФ, которая гарантирует право на судебную защиту и обжалование в суде действий органов государственной власти и должностных лиц, исходит из обязанности государства обеспечить каждому рассмотрение его дела судебными инстанциями. Статья 50 (ч. 3) Конституции РФ закрепляет право каждого осужденного на пересмотр приговора вышестоящим судом. Учитывая, что ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ гарантирует равноправие сторон в уголовном судопроизводстве, такое право на пересмотр приговора должно обеспечиваться и потерпевшему.