Смекни!
smekni.com

Конституция Веймарской республики. Содержание и значение акта (стр. 5 из 6)

Правительство назначалось президентом в принципе без учета парламентского большинства, но нуждалось в доверии рейхстага (ст.54). Каждый член правительства должен был уйти в отставку в случае выражения ему недоверия. Сам президент перед рейхстагом не отвечал, но на правительство по правилу контрасигнатуры переходила ответственность за все приказы и распоряжения президента, в том числе и в отношении вооруженных сил, так как они должны были скрепляться подписью рейхсканцлера или соответствующего министра. По ст.25 Конституции, у президента было такое эффективное средство воздействия на рейхстаг, как право его роспуска, но не более «одного раза по одному поводу».

Президент же, согласно ст.43, по предложению рейхстага также мог быть смещен со своего поста народным голосованием. Рейхстаг до окончательного решения референдума должен был вынести постановление 2/3 голосов своих членов об отстранении президента от должности. Отклонение на референдуме постановления рейхстага считалось переизбранием президента и влекло за собой роспуск рейхстага.

Статьей 59 Конституции предусматривалось и некое подобие крайне сложной процедуры импичмента, требующей предъявления обвинения президенту, рейхсканцлеру или министру в «преступном нарушении Конституции или имперского закона» не менее чем 100 членами рейхстага. При поддержке этого решения большинством членов рейхстага в 2/3 голосов обвинение должно было рассматриваться Государственным судом Германской империи.

Большое число членов Национального собрания отводило референдуму, как непосредственной (следовательно, «истинной») форме демократии, особую роль преграды диктату партийного большинства в рейхстаге. Если, например, против принятого рейхстагом закона выступала по крайней мере 1/3 его членов и по этой причине его опубликование было отсрочено президентом, то закон по требованию 1/12 имеющих право голоса граждан должен был быть также поставлен на народное голосование. Народное голосование могло проводиться даже «по поводу бюджета, налоговых законов и оплаты служащих», но только по решению президента (ст.73 п. 4). Более того, 1/10 имеющих право голоса граждан предоставлялось право законодательной инициативы, но с предварительно «разработанным законопроектом».

Левые партии, настоявшие на столь частом обращении к референдуму, явно переоценили его демократический эффект, что очень скоро нашло подтверждение в истории «Третьего рейха».

Наделяя президента, как гаранта демократии, огромными полномочиями, парламентарии просмотрели опасность ослабления рейхстага, того обстоятельства, что президентская чрезвычайная власть может оказаться в руках человека, который использует ее отнюдь не в народных интересах. История Германии нашла скорое подтверждение и этому обстоятельству.

Второй раздел Конституции посвящен «Основным правам и обязанностям немцев», где наряду с широким перечнем политических и гражданских прав и свобод, детализированных теми или иными правовыми гарантиями, закреплялся и ряд принципиально новых социальных прав.

Первая глава этого раздела – «Отдельная личность» начинается с провозглашения равенства всех перед законом, при этом особенно подчеркивалось равенство мужчин и женщин «в правах и обязанностях» (ст.109). Свобода выбора профессии и свобода передвижения, закрепленные далее, сопровождались правом эмигрировать за границу, которое могло быть ограничено только имперским законом (ст.111-112). Принцип равенства трактовался и в смысле равенства «инакоязычных частей населения империи», которые, согласно ст.113, не могли быть стесняемы «законодательными и административными мерами в их свободном национальном развитии» (ст.119). Неприкосновенность личности и жилища (ст.115), тайна переписки (ст.117), свобода слова (ст.118) сопровождались провозглашением таких правовых гарантий, как предоставление возможности немедленного опротестования ареста, запрещение цензуры и прочее. Все эти права дополнялись, однако, не только провозглашением гарантий, но и традиционной формулой об исключениях, «допускаемых на основании закона».

Во второй главе этого раздела – «Общественная жизнь» закреплялись такие гражданские права, как свобода собраний (ст.123), свобода образования союзов и обществ (ст.124) с предоставлением им правоспособности (т.е. прав юридического лица). При этом в предоставлении правоспособности нельзя было отказать и союзам, преследующим политические, социально-политические и религиозные цели (ст.124). Это была принципиально новая трактовка права союзов, затрагивающая прежде всего организации рабочих, профсоюзы, которые, по Германскому гражданскому уложению 1900 года, относились к «неправоспособным обществам». Право на особое профессиональное представительство получили и чиновники (ст.130).

Содержание следующей главы этого раздела – «Религия и религиозные общества» стало предметом особенно бурных дискуссий в Национальном собрании, закончившихся достижением компромисса. Закрепляя свободу совести (ст.135), Конституция запрещала государственную церковь (ст.137, п.1) и государственную поддержку церкви (ст.138, п.1), но сохраняла за церковью статус публично-правовой корпорации, что давало ей право на денежные поступления «соответственно постановлениям земельного законодательства» (ст.137, п.4).

«Веймарским школьным компромиссом» определялось и содержание гл. 4 этого раздела – «Просвещение и школа», в котором закреплялась обязательность «всеобщего школьного обучения», по общему правилу, в «народной школе». К единой «народной» системе образования относилась и высшая школа, при этом «руководящим началом... для приема ребенка в определенную школу» должно было служить его призвание, дарование и склонность, а не «имущественное и общественное положение... его родителей» (ст.145, п. 1). Для обучения детей малообеспеченных семей в средних и высших школах предусматривалось выделение специальных общественных пособий (ст.146, п.3).

Сугубо компромиссный характер носили положения и раздела 5 – «Хозяйственная жизнь», в котором главным образом рассматривались проблемы наемного труда, отношений между предпринимателями и рабочими. Конституция возлагала на государство обязанность всемерно поддерживать развитие предпринимательства, поддерживая при этом «средний класс» (поощрять его путем законодательства «в сельском хозяйстве, промысловой и торговой деятельности» (ст.164, п.1)), содействовать включению «в общее хозяйственное дело» промысловых и. кооперативных товариществ, обеспечивать «хозяйственную свободу отдельной личности» (ст.151, п.1), свободу договоров в хозяйственном обороте (ст.152, п.1), пресекать ростовщичество ст.152, п.2) и пр.

На государство возлагалась особая ответственность в деле «социализации собственности» исходя из принципиально новой ее трактовки: «Собственность обязывает. Владение ею должно быть в то же время служением общемублагу» (ст.153, п.3). Собственность, согласно ст.153, п.1, «обеспечивалась Конституцией, ее принудительное отчуждение могло быть предпринято только «для общего блага» и на «законном основании». Из этого общего правила допускались, однако, исключения в соответствии с имперским законом. Так, в частности, в ст.156 (п.1, 2) говорилось о «возможности принудительного отчуждения без вознаграждения» и передаче в общественное управление «частных предприятий, пригодных для обобществления», о праве государства, «в случае настоятельной надобности», проводить объединение хозяйственных предприятий для общественных целей (ст.156, п.2). Предусмотренное ст.156 право национализации собственности не было использовано даже в отношении капиталов Имперского банка Германии. Более того, закон 1922 года об Имперском банке лишил канцлера его былых полномочий в отношении банка, который остался под контролем империи, но руководство им было передано полностью Совету директоров.

В ст.155 Конституции предусматривался особый контроль государства за распределением и пользованием землей с целью предупреждения злоупотреблений и обеспечения «каждого немца здоровым жилищем, а всех германских семей, особенно многодетных, домашним очагом и правом работы». Государство наделялось при этом правом принудительного отчуждения земли, «для удовлетворения потребности в жилищах, для содействия расселению, для сельскохозяйственной обработки» (ст.155, п.1). При этом «обработка и пользование почвой... землевладельца» закреплялись в Конституции в качестве его «обязанности по отношению к обществу» (ст.155, п.3).

Идеи взаимной социальной зависимости и социальной ответственности лежат в основе и других положений этой главы. Статья 116, например, «применение умственных и физических сил на благо общества» относит к «нравственной обязанности» каждого немца. Это один из характерных примеров того, как Национальное собрание пыталось ввести этические ценности в мир экономики и политики.

В Конституции особо подчеркивалась обязанность империи оказывать особое покровительство «рабочей силе». Формы этого покровительства выражались в предоставлении рабочим права на свободное объединение в союзы, в целях «сохранения и улучшения условий труда без всяких ограничений» (ст. 159), на коллективный договор (ст.165, п.1), на социальное страхование «для сохранения здоровья, работоспособности, охраны материнства», а также в случае «старости, недугов и различных жизненных случайностей...» (ст.161, п.1).

В ст.163 закреплено и право «добывать себе содержание трудом». Однако очевидная иллюзорность права на труд в условиях послевоенной Германии продиктовала соответствующее разъяснение этого права, которое было сведено к предоставлению «необходимой поддержки», то есть пособия по безработице.

Сугубо компромиссный характер носили и те положения этой главы, в которых предпринимались попытки интегрировать рабочие Советы, рожденные революцией, в государственную систему. В статье 165 говорится не только о законности деятельности Советов, созданных для представительства интересов рабочих на предприятиях, в отраслях промышленности, на окружном и общеимперском уровнях, но и о создании их объединений с представительными организациями предпринимателей и «иных заинтересованных кругов населения» в форме экономических советов, которым вверялись некоторые контрольные, административные и законодательные полномочия. Имперский экономический совет, например, призван был давать заключения на социально-экономические и хозяйственно-политические законопроекты «крупного значения» до внесения их в рейхстаг правительством, имел право предлагать правительству законопроекты самостоятельно, которые должны были рассматриваться в рейхстаге даже при отказе правительства поддержать их.