Смекни!
smekni.com

Правовой нигилизм 5 (стр. 4 из 9)

На данную форму правового нигилизма как весьма вредную и опасную указывают официальные лидеры. Президент РФ: «Нередко федеральными и региональными органами власти, отдельными должностными лицами делаются попытки обойти нормы Конституции и законов в угоду сиюминутной целесообразности и конъюнктуре». Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга.

Вместе с тем следует заметить, что идея законности и порядка при определенных обстоятельствах может быть использована заинтересованными лидерами и властными структурами как повод для применения силы и нарушения прав человека, равно как и необходимость борьбы с преступностью. Практика последнего времени подтверждает это. А, как известно, нет ничего опаснее, чем узаконенное беззаконие.

†Конфронтация представительных и исполнительных структур власти возникла в процессе становления новой для России президентской вертикали управления при сохранении старой системы Советов. Эти две модели власти оказались несовместимыми по своим целям, задачам, методам. Отсюда – трения, конфликты, противостояния, стремление доказать, какая власть важнее и нужнее. Шла борьба за роль «обкомов», «горкомов», «райкомов», при которой законы никем не соблюдались. Плюс личные амбиции и соперничество лидеров, их претензии быть «первыми лицами», «хозяином» в данной «вотчине». При этом верх брали прежде всего престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание. В то время к власти пришло много неопытных, не пригодных к практической работе людей с разрушительными, а не созидательными настроениями. Законы в этой борьбе были лишь досадной помехой.

Возникали ситуации двоевластия или, напротив, безвластия. Поскольку перетягивание каната долго продолжаться не могло, одна из сторон в конце концов перетянула.

Это своего рода «номенклатурный» или «элитарный» нигилизм, связанный с параличом власти, а любой паралич власти означает паралич права, закона. Здесь соединяются воедино государственный и правовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управления обществом.

Принцип разделения властей, заложенный формально в Конституции РФ, на деле пока не сложился, система сдержек и противовесов не отлажена. Исполнительно-распорядительная власть оказалась, по сути дела, бесконтрольной, а потому самоуправной и во многом «свободной» от соблюдения законов, особенно на местах.[6]

В названном принципе внимание обычно концентрируется на разделении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, ибо одна из них – законодательная – призвана формировать и контролировать другую – исполнительную. В то же время власть в любом обществе едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий - воля народа.

У нас же ветви (органы) власти разделились до такой степени, что постоянно воюют и конфликтуют друг с другом как антиподы. Только сейчас данный факт начинает постепенно осознаваться, и участники этих политических баталий ищут мира и согласия между собой, дабы уберечь общество от катаклизмов, осложняющих и без того сложную ситуацию в стране.

Выражение «ветви власти» весьма точно определяет суть проблемы – ствол и корни всех ветвей едины. Разделение властей – всего лишь «прозаическое, деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях управления и контроля». Это разграничение функций и полномочий, своего рода специализация в области государственной деятельности – каждый должен заниматься своим делом, не вторгаясь в компетенцию другого, но помня, что он – лишь часть целого.

Нередко исполнительная власть, вопреки общепринятой мировой практике, формирует и контролирует представительную, а не наоборот. Все это вносит разлад и асимметрию в структуру власти, создает неразбериху, обезличку, дублирование. В России до сих пор нет четкого механизма принятия наиболее ответственных решений, затрагивающих судьбы общества. А без наведения порядка во власти нельзя навести порядок в стране.

Правовая ситуация в обществе остается неустойчивой, во властных структурах по-прежнему преобладают конфронтационные тенденции: война компроматов, угроза неожиданных и немотивированных отставок, «рокировок», столкновение различных олигархических групп и кланов, проникновение криминала в госаппарат, коррумпированность чиновников, социально-психологическая напряженность, предвыборные баталии, неуважение к законам.

† Серьезным источником и формой выражения политико-юридического нигилизма являются нарушения прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность. Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок и спокойствие в обществе, оградить людей от преступных посягательств. Бессилие же права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает лишь раздражение, недовольство, протест.

†Наконец, можно выделить теоретическую форму правового нигилизма, проистекающую из некоторых старых и новых постулатов, Они были связаны как с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве, так и с рядом неверных или сугубо идеологизированных, а потому искаженных представлений о государственно-правовой действительности и ее развитии.

Длительное и безраздельное господство позитивного права в худшем его понимании (только как властной воли государства) и отрицание естественного права не могло привести к адекватным выводам и характерным для демократического гражданского общества. Зато эти воззрения хорошо вписывались в командно-бюрократическую систему, обслуживая интересы правящей партийно-политической элиты.

Право трактовалось, да и сейчас еще нередко трактуется, как средство, орудие, инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения к праву. Напротив, усваивалась мысль о второстепенной и нерешающей роли данного института. Главное – это экономика, политика, идеология, а не какие-то, там правовые ценности. Надо сказать, что иногда слишком рьяное и бездумное исполнение закона объективно означает не добро, а зло, т.е. приносит вред. Это своего рода нигилизм «наоборот». Такое происходит тогда, когда закон – неудачный, ошибочный, не отражает действительных потребностей жизни. Их немедленная реализация вылилась в кампании, соревнования, рапорты – кто раньше создаст «трезвые зоны». Потом все быстро убедились, что «наломали дров». Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом. бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко продуманные, экстраординарные меры. Не могут быть далее терпимы неприглядные гримасы и уродства, искажающие до неузнаваемости облик новой России и ее неокрепшую демократию.


Глава 2. Антипод правовой культуры – правовой нигилизм

2.1. Проблемы безопасности, преступности, терроризма.

В последние годы все больше исследователей, анализируя современное российское общество, констатируют аномалии в характере повседневных социальных практик, расширение их неправового сектора, институционализацию неправовых форм социального поведения. Хотя причины такого положения дел называются различные, итоговый вывод, как правило, один и тот же: российское пореформенное общество стремительно трансформируется в атипичное, не подпадающее ни под одну классификацию социальное образование, в границах которого неправовые практики стали доминирующими и приобрели тотальность. Это явление, столь же масштабное, сколь и угрожающее, настоятельно требует всестороннего изучения, которое пока только начинается. В этой связи возникла необходимость детального анализа процессов, происходящих в сфере нндивидуального и общественного мировоззрения, изменений в отношении россиян к праву как социальному регулятору, факторов и возможных последствий этих изменений. В частности, вновь обретает актуальность исследование правового нигилизма как специфической формы отношения к праву, как элемента деформированного типа правовой культуры, как мировоззренческого истока и основания неправовых социальных практик. Актуальность обращения к изучению правового нигилизма определяется также и нерешенностью на сегодняшний день поставленной в начале реформ стратегической задачи – создания в России новой, правовой государственности, свободной от теневых сделок и бюрократического произвола. В настоящее время, как и прежде, в российском обществе широко распространена коррупция чиновников всех уровней, практически отсутствует независимый суд, все более снижается степень доверия населения к властным и правоохранительным органам, растет криминализация населения. Правовое же государство предполагает в первую очередь четкость правового регулирования, высокий авторитет судебной власти, бережное отношение к правам каждой отдельной личности. Распространенность нигилистического отношения к праву среди россиян является существенным мировоззренческим фактором, препятствующим становлению правовой государственности. Одной из важнейших составляющих успеха в решении поставленной задачи поэтому становится глубокое изучение правового нигилизма как социокультурного комплекса, а не просто как специфической черты правовой культуры и правосознания россиян. В последние годы исследователи все настойчивее обращаются к теме поддержания социальной безопасности, и в частности отмечают связанность безопасного состояния общества с качеством мировоззрения людей, с единством общества в отношении целей и ценностей. В этой связи приобретает особую значимость изучение правового нигилизма как угрозы социальной безопасности. Отсюда вытекает актуальность не только правоведческого, но и социально-философского анализа правового нигилизма на российской почве – с его историческими и этнопсихологическими предпосылками, в его связанности с переходным состоянием пореформенного общества, с деидеологизацией и кризисом социетальных ценностей, с неразвитостью элементов гражданского общества.1. Российская традиция правопонимания как на философском, так и на обыденном уровне характеризуется эмотивностью и синкретичностью, концептуализированным пренебрежением к рациональному формализму, притязаниями на «сверхправовые», духовно-нравственные формы реализации справедливости. В российских этнокультурных стереотипах слабо представлено договорное начало: идея договорной регуляции в самом общем виде утилитаризируется и обесценивается, что ведет к утрате им морального капитала и выступает почвой для развития в культуре подспудных нигилистических тенденций по отношению к праву.2. Посттрансформационное состояние современного российского общества сопровождается кризисом социетальных ценностей, утратой аксиологического единства и тенденциями аномии, порождающими рост девиантного сектора социального поведения. Формируется нигилистический мировоззренческий комплекс, включающий отвержение позитивных ценностноориентированных социальных проектов, массовую резигнацию и пассивность, тягу к самодеструктивным и эскапистским поведенческим моделям, слабость социального осуждения неправовых практик. Распространение правового нигилизма является элементом этого комплекса и находится с ним в органической связи.3. Рискогенный потенциал правового нигилизма связан с распространением и институционализацией на его мировоззренческой основе неправовых социальных практик, генерализующихся в траекториях нигилистического порядка, пронизывающих все слои общества и постепенно поглощающих сохраняющийся сектор правовых взаимодействий. Это выражается в прогрессирующей криминализации общества, социальных групп и отношений, росте коррупции и криминального перерождения управленческой элиты, составляющих непосредственную угрозу социальной безопасности.4. Нигилистические тенденции проявляются в длительной исторической традиции взаимного отчуждения государства и общества: государство в лице управленческих элит нигилистически пренебрегает интересами и правами личностей и групп, в то время как личности и группы научаются нигилистически игнорировать правовые требования государства. Неверие в перспективы правового разрешения конфликтов коррелирует с зависимостью и коррумпированностью судебной власти и правоохранительных органов. Значимые социальные взаимодействия осуществляются вне правового поля, выпадают из сферы государственного и правового контроля, что является рискогенным фактором для безопасности общества.5. Поддержание безопасности современного российского общества требует возвращения к позитивным формам социального порядка, чему препятствуют нигилистические тенденции массового мировоззрения и правопонимания. Преодоление правового нигилизма невозможно в контексте жесткого сценария поддержания безопасности, поскольку такой контекст способен лишь закрепить и усилить взаимное отчуждение государства и общества. Позитивный социальный порядок в России возможен только на основе развития правовой государственности и начал гражданского самоуправления.6. Институциональное закрепление правовой государственности должно сопровождаться формированием в общественном сознании позитивных правовых ценностей, которые составят идеологическое ядро социального порядка и его мобилизационный потенциал, станут основой реинтеграции общества и его безопасности, расширения сектора гражданского общества, опосредующим звеном во взаимоотношениях государства и его граждан.Применение к изучению правового нигилизма философских подходов, как нам представляется, имеет значительный эвристический потенциал, поскольку позволяет выявить влияние на формирование нигилистического отношения к праву разнообразных социокультурных детерминант, включить в анализ такие категории, как менталитет, социокультурные архетипы. Правовой нигилизм являет собой часть социетальной культуры, несет на себе отпечаток ее особенностей, исторической специфики формирования, и в то же время выступает как социокультурное ограничение, серьезное препятствие в процессе реформирования общества и его правовой системы. Так, применительно к России можно, по нашему мнению, связать широкое распространение в настоящее время неправовых социальных практик с социокультурно предзаданной спецификой национального правопонимания и правовой культуры, аксиологическая ориентация которой диктует приоритет морали как социально-поведенческого регулятора по отношению к формальному праву и тем самым радикальную недооценку последнего, подспудный негативизм по отношению к нему и готовность им пренебречь при наличии моральных или квазиморальных оправданий. В современном российском обществе, базовые институты которого подвергаются отчасти направленной ломке, отчасти ввергнуты в поток энтропийного распада, живая правовая культура приобретает негативные характеристики и в ней актуализируются и выходят на поверхность социальной жизни все ее подспудные архетипические ограничения. В России исторически сформировался специфический тип отношения к праву, основную характеристику которого составляет этикоцентризм. Наличие в российской культуре ярко выраженной эмоциональной доминанты, слабость и невыраженность интеллектуального начала обусловили эмотивно-рассудочный подход к морали, иррационализм духовных поисков некоего «сверхправа», превышающего юридическую рациональность и отождествляемого с непосредственным эмоциональным переживанием. Это порождает эмоционально-синкретический тип правопонимания, в котором не артикулируются различия между моралью и правом и который ориентирует на неправовое разрешение ситуаций, в которых синкретическому мышлению между моралью и правом видится противоречие. Это обусловливает значительные ограничения и трудности при переходе к социальным формам, логика существования которых требует иного типа правопонимания. В результате происходит вытеснение формального права на обочину социальной жизни и нарастает доминирование неформальных регуляторов, которому сопутствует формирование «живой» ориентирующей на неправо квазиправовой культуры. Эта деформированная правовая культура, сложившаяся в обществе, где место закона заняли «правила игры», характеризуется прежде всего распадом ценностных установок, дискредитацией в конечном счете всех форм социальной регуляции, развитием и небывало широким распространением в обществе нигилистического отношения к праву. Правовой нигилизм как наиболее выразительное внешнее проявление распада отечественной правовой культуры нуждается не только в правоведческом, но прежде всего в социально-философском исследовании, поскольку выяснение его культурных, цивилизационных корней лежит за пределами возможностей правоведческого дискурса. Безусловно, наиболее значимый социокультурный исток российского правового нигилизма составляет уже упоминавшийся нормативный этикоцентризм отечественной культуры. В то же время восходящее к этому источнику пренебрежение к формальной регуляции человеческого поведения дополнилось в наши дни имморализмом, который составляет одно из следствий состояния социальной аномии, кризиса ценностей. Ввиду тесной связи, существующей между правовой культурой и правовым поведением, нигилистические деформации правопонимания на уровне социальных практик сказываются в массовости противоправных деяний, а на уровне общественного мировоззрения – в отсутствии адекватной оценки последних, в «переворачивании» культурных стереотипов, когда противоправные действия получают неадекватную, нигилистическую в своих корнях оценку, вызывая не осуждение, а полное или полуосуждающее одобрение и даже восхищение практикующими их индивидами. На уровне конкретных правоотношений нигилистические настроения принимают опасные и социально разрушительные формы. Ввиду тесных связей, существующих между правовой культурой, правосознанием и правовым поведением, представление о ненужности, бессилии и нравственной бесплодности права превращается в устойчивую установку массового сознания, формирующую на практике соответствующее поведение. Оно характеризуется наличием множественных девиаций, откровенной противоправной направленностью. Более того, обратное влияние правового поведения на правосознание в этом случае проявляется в отсутствии адекватной социальной оценки противоправного поведения, а также в оценке неадекватной, нигилистической в своих корнях, которая выражается в абсолютном или полуосуждающем одобрении противоправного поведения и даже восхищении практикующими его индивидами. Именно правовым нигилизмом, возобладавшим в сознании части населения, объясняется массовый интерес к быту криминальной среды, распространенность блатного жаргона или его элементов на всех уровнях социальной жизни, в том числе и на тех, где он совсем уж неуместен. Правовой нигилизм расшатывает и без того размытые представления россиян о праве, и последнее приобретает в них облик инструмента достижения определенных политических и личных эгоистических целей власть имущих. Подрыв доверия к праву как средству защиты личности в обществе автоматически приводит к моральному обоснованию и оправданию неправовых и противоправных форм самозащиты: самосуда, кровной мести (в регионах, где существовали такие традиции), криминальных и полукриминальных форм заработка и обогащения. Стойкие девиации, возникающие в социальном и, в частности, правовом поведении в результате процессов, происходящих в массовом сознании россиян и порожденных особенностями переходного периода, представляют серьезную опасность для самосохранения общества и государства, препятствие для развития правосознания и правовой культуры. Поэтому научное исследование проблем, связанных с правовым поведением и правовым сознанием, в настоящее время обладает особой – не только теоретической, но и социальной – актуальностью. Результаты таких исследований непременно окажутся полезными для профессиональных политиков, практикующих юристов, представителей судебной власти в их повседневной деятельности. Что же касается их теоретической значимости, то подобные исследования станут ценным вкладом в развитие правоведческой традиции и в осмысление социальных феноменов настоящего.

2.2. Правовой нигилизм как причина революции.