М. Бахтин определяет три фундаментальных открытия русского художественного гения, которые позволили Достоевскому создать предельно-реалистическую словесно-образную "модель-состояние" живой социальной действительности:
1. В произведениях Ф.М. Достоевского "...чужое сознание не вставляется в оправу авторского, оно рассматривается изнутри как вне и рядом стоящее, с которым автор вступает в диалогические от ношения. Автор создает независимые от себя живые существа (точнее, воссоздает), с которыми он оказывается на равных правах. Он не может их завершить, ибо он открыл то, что отличает 3личность 0 от всего, что не есть личность. Над нею не властно бытие" (5. с. 309).
Последняя фраза приведенного фрагмента явно навеяна ясперсовской концепцией структурных уровней человека. Немецкий мыслитель различает:
а) "эмпирическое Я" как предмет изучения естественных наук (био-психическая природа человека и порожденные ее потребностями способы жизнедеятельности);
б) "Сознание вообще", или человек как "нормативное существо" - объект политической и правовой манипуляций; это среднестатистический, заменимый индивидуум ("тип" на литературоведческом языке);
в) "Уровень духа" - это человек, который занимает в социальном целом существенно-значимое место благодаря своим существенно-значимым качествам, что делает его незаменимым, социально-духовной высшей ценностью. Это - высший, социально-реальный уровень бытия человека, который и выражается в понятии "личность";
г) Однако Карл Ясперс различает понятия "бытие" и "самобытие" человека; основой последнего является экзистенция, которую он толкует то как "непостижимое универсальное начало", то как "свободу". (см.: 32. сс. 427-428).
Мы считаем, что М. Бахтин в понятие "личность" вкладывает содержание понятия "самобытие" с его духовно-душевной основой. Таким образом, бытие человека есть продукт социальной обусловленности; самобытие есть продукт самоопределения. Разумеется, Бахтин ведет речь о том, как Достоевский понимал личность, а не о своей точке зрения, которая исходит из диалектико-материалистической социальной философии.
2. Второе открытие Достоевского М. Бахтин видит в изображении им (точнее, в воссоздании) саморазвивающейся идеи, неотделимой от личности. Идея становится предметом изображения и раскрывается она не в плане философской или научной системы, а в плане "человеческого события" (см. там же).
3. Третье открытие Достоевского - диалогичность как особая форма взаимодействия между равноправными и равнозначными сознаниями. Художественным произведениям до Достоевского (и в его время и после) присущ монологизм как отрицание равноправности сознаний в отношении к истине (понятой отвлеченно и системно) (см. 3. сс. 42-44; 5. с. 309). Эти открытия, по Бахтину, носят формально-содержательный характер, но устойчиво-значимое в них - форма. Конкретно-идеологическое их содержание меняется во времени и пространстве, "...но открытые Достоевским новые формы художественного познания человеческого мира, - отмечает М. Бахтин, - остаются" (5. с. 309).
Итак, каково же соотношение между внутренним (познавательно-этическим содержанием героя) и внешним (эстетической формой автора)?
Герой Достоевского не есть "характер" или "тип" традиционного образца, хотя наиболее очевидная преемственная связь обнаруживается с романтическим бесконечным героем-характером. Их тождество - в открытости; их специфически-существенное различие состоит в том, что герой Достоевского есть открытая личность. Он не объект, продукт выражения, завершения, не "функция исключительного бытия для другого. Он есть субъект, равноправная с автором самостоятельность, художественно им изображаемая. Герой - это "...особая точка зрения на мир и на себя самого как смысловая и оценивающая позиция человека... Достоевскому важно не то, чем его герой является в мире, а прежде всего то, чем является для героя мир и чем является он сам для себя" (3. с. 78). Герой и автор сняты в единстве личностного самосознания. Более того, "...и окружающий его внешний мир и быт вовлекаются в процесс самосознания, а потому они не могут быть определяющими героя каузальными и генетическими факторами..." (там же, с. 83). Герой - динамическая, открытая, самоопределяющаяся система. Он - партнер общения, и потому "...рядом с самосознанием героя, вобравший весь предметный мир, в той же плоскости может быть лишь другое сознание, мир других равноправных сознаний" (там же). Голос и слово героя звучат рядом и полноценно не только с другими голосами и словами других героев данного "вымышленного мира" но и рядом с авторским голосом и словом. Указанные особенности этого "героя" являются следствием особенностей "нового автора".
"Своеобразие Достоевского, - пишет М. Бахтин, - в том, что он умел ее (личность - Б.С.) объективно-художественно увидеть по казать как другую, чужую личность.., не сливая с ней своего голоса и в то же время не сводя ее до опредмеченной психической действительности... Это не значит, что герой выпадает из авторского замысла. Нет, эта самостоятельность и свобода как раз входят в авторский замысел" (3. с. 14). "Автор не пассивен", он имеет свою точку зрения, "но его активность носит 1диалогический характер. Он вопрошает, провоцирует, возражает, соглашается, но не заглушает, не завершает от себя. Он преодолевает сопротивление не мертвого материала, но чужого живого сознания" (5. с. 309).
Проанализируем концепцию героя (и ее понимание Бахтиным) через призму диалектически понятого "Я"-личности": как единства "своего" и "своего-другого".
Произошло существенное превращение: возникло "свое", а на место "бытия-для-другого" пришло "свое-другое" (Всеобщее, общее или особенное)"-другое" сознательно и критически усваивается, подвергаясь редакции личного опыта, знаний, принципов, убеждения, т.е. редакции "бытия-для-себя". "Я-личность" постоянно "следит" за соотношением этих моментов, корректируя их в ходе сличения и "своего" и "своего-другого" с результатами их практической реализации и духовного их осуществления в общении с другими "Я", в том числе и с авторским . Способность и потребность общаться является специфически существенной чертой "Я-личности" у Достоевского; это - способ бытия (внешнего) и самобытия (внутреннего). "Я осознаю себя, - размышляет М. Бахтин над концепцией личности у Достоевского, - и становлюсь самим собой только раскрывая себя для другого, через другого и с помощью другого. Важнейшие акты, конституирующие самосознание, определяются отношением к другому сознанию (к "Ты"). Отрыв, отъединение, замыкание в себе как основная причина потери самого себя. И все внутреннее не довлеет себе, повернуто вовне, диалогизованно, каждое внутреннее переживание оказывается на границе, встречается с другим, и в этой налаженной встрече - вся его сущность. Это - высшая степень социальности (не внешней, а внутренней)" (5. с. 311). "Герой Достоевского" отрицает существование одиночества как способ бытия человека; "Быть - значит общаться... смотря внутрь себя, он смотрит в глаза другого или глазами другого. И исповедь есть взаимодействие сознаний". - заключает М. Бахтин (5. с. 312).
Итак, диалектически противоречивая "внутреннее" приобрело себе соответствующее диалектически противоречивое "внешнее", динамичную форму своего бытия (общение), которую "как бы нейтрально" эстетически изображает автор-коллега-партнер.
Обратимся теперь к пристальному рассмотрению этого "внутреннего героя", что органически связано со вторым открытием Достоевского - с идеей.
"Но может ли значимый смысл (идея - Б.С.) стать предметом художественного изображения, - спрашивает М. Бахтин и утвердительно отвечает: "... идея может стать ее (изображения) предметом... Всякий роман изображает развивающуюся жизнь, Это само развитие жизни независимо от автора, от его сознательной воли и тенденций... ...логика самого независимого от автора бытия, но не логика смысла-сознания. Смысл-сознание в его последней инстанции принадлежит автору и только ему. И этот смысл относится к бытию, а не к другому смыслу (чужому равноправному сознанию)" (5. с. 311). Развивающаяся действительность многообразна во времени и пространстве, а потому, по Бахтину, множественны актуальные и перспективные ее истины. Следовательно, каждый человек (герой-личность) имеет право на идею как субъективную форму бытия истины мира. Авторская идея есть лишь одна из равноправных, которые сосуществуют и соотносятся. Для выяснения характера и способа этого соотношения Бахтин считает необходимым обратиться к треть ему открытию Ф.М. Достоевского - к диалогизму.
Полифоническая (многоголосая) природа романов Достоевского и открытие им "человека-личности" не могли бы иметь место, если бы, во-первых, не был открыт новый момент в слове - его 1диалогизм (ассоциативные связи - Ф. де Соссюр; системные, или парадигматические - Барт; и даже коннотативные, поскольку и одно слово может быть многосмысловым высказыванием); во-вторых, - если бы Достоевский не раскрыл "диалогическую природу общественной жизни чело века. Не готовое бытие, смысл которого должен раскрыть писатель, а незавершимый диалог со становящимся многоголосым смыслом" 0(5. с. 311). 1Диалогизм - это взаимодействие многих сознаний, а не 1многих людей в рамках одного сознания. 0В общении герой-личность стремится не к "слиянию с другим" (Бахтин), хотя "согласие" тоже диалогично, по его мнению, а к сохранению "своей позиции вненаходимости и связанного с ней видения и понимания . (Но этот "избы ток" используется не для овеществления и завершения)" (5. с. 324; см.: с. 317).