| Так беспомощно грудь холодела,Но шаги мои были легки.Я на правую руку наделаПерчатку с левой руки. |
Есть случаи, когда первая часть строфы представляет собой отвлеченное суждение, сентенцию или афоризм, а вторая дает конкретную деталь - связь остается невысказанной:
| Столько просьб у любимой всегда,У разлюбленной просьб не бывает...Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает |
Этот прием сближает Ахматову с Иннокентием Анненским, влияние которого в "Вечере" очень значительно. В своем "Подражании И. Ф. Анненскому" ("Вечер", 75) Ахматова следует этому приему:
| И всегда открывается книгаВ том же месте. Не знаю зачем.Я люблю только радости мигаИ цветы голубых хризантем11 |
Приведу для сравнения примеры из "Кипарисового ларца" И. Анненского (1910):
| Гляжу на тебя равнодушно.А в сердце тоски не уйму...Сегодня томительно душно,Но солнце таится в дымуЯ знаю, что сон я лелею, -Но верен хоть снам я, - а ты?..Ненужною жертвой в аллеюПадут, умирая, листы...Судьба нас сводила слепая:Бог знает, мы свидимся ль там...Но знаешь?.. Не смейся, ступаяВесною по мертвым листам."Осенний романс" |
Или:
| Весь я там в невозможном ответе,Где миражные буквы маячут......Я люблю, когда в доме есть детиИ когда по ночам они плачут"Тоска припоминания" |
Иногда все движение интонации и синтаксиса в стихах Анненского являет собой прообраз того, что мы находим у Ахматовой:
| До конца все видеть цепенея...О, как этот воздух странно нов!..Знаешь что?.. я думал, что больнееУвидать пустыми тайны слов."Ты опять со мной" |
Ср. у Ахматовой:
| И знать, что все потеряно,Что жизнь проклятый ад!О, я была уверена,Что ты придешь назад."Вечер", 49 |
Или:
| Знаешь, я читала,Что бессмертны души."Вечер", 23 |
Много говорилось о "классицизме" Ахматовой, о связи ее поэзии с Пушкиным. Здесь есть упрощение, схематизация. Мне думается, что для Ахматовой характерно сочетание некоторых стилистических приемов, свойственных поэзии Баратынского и Тютчева12, с типично модернистскими приемами (И. Анненский) и с фольклором. Сочетание этих трех стилей придает ее поэзии несколько парадоксальный характер - тем более что она не отказывается ни от одного из них и рядом с развитием торжественного стиля продолжает разработку разговорных и частушечных форм. Недаром классическая Муза явилась в ее интерпретации остраненной рядом деталей вплоть до "дырявого платка", покрытая которым она "протяжно поет и уныло". Неувязка между частями строф, резкость синтаксических скачков, противоречивость смысловых сочетаний - все это уживается рядом с торжественной декламацией и создает особый стиль, основой для которого является причудливость, "оксюморонность", неожиданность сочетаний. Это отражается не только на стилистических деталях, указанных выше, но и на сюжете.
Обрастание лирической эмоции сюжетом - отличительная черта поэзии Ахматовой. Можно сказать, что в ее стихах приютились элементы новеллы или романа, оставшиеся без употребления в эпоху расцвета символической лирики. Ее стихи существуют не в отдельности, не как самостоятельные лирические пьесы, а как мозаичные частицы, которые сцепляются и складываются в нечто похожее на большой роман. Этому способствует целый ряд специфических приемов, чуждых обыкновенной лирике.
Мы имеем у Ахматовой обычно не самую лирическую эмоцию в ее уединенном выражении, а повествование или запись о том, что произошло. Если не это, то-или обращение к нему (ты), молчаливое присутствие которого создает ощущение диалога, или форму письма. Повествование, особенно развитое в "Четках", имеет всегда сжатую, энергичную форму. Начало его обычно внезапно - дается сразу какая-нибудь деталь. Преобладает прошедшее время ("Высоко в небе облачко серело", "Так беспомощно грудь холодела", "После ветра и мороза было", "В последний раз мы встретились тогда", "Я пришла к поэту в гости", "Был он ревнивым", "Муза ушла по дороге" и т. д.), но характерно, что иногда мы имеем своего рода временные сдвиги, так что рассказ о прошлом внезапно принимает форму непосредственной передачи мгновения - новелла превращается в лирику: "Было душно... Я только вздрогнула... Наклонился... Он что-то скажет... Пусть камнем надгробным ляжет..." - "Перо задело... Я поглядела... Томилось сердце... Безветрен вечер и грустью скован... И словно тушью нарисован... Бензина запах и сирени... Он снова тронул..." - "Звенела музыка... пахли морем... Он мне сказал... Лишь смех в глазах его спокойных... А скорбных скрипок голоса поют..." Чрезвычайно характерны для этой формы цитаты фраз с типичными для прозаического рассказа пояснениями: "он мне сказал", "я ответила", "и крикнул", "я сказала обидчику", "мальчик сказал мне", "промолвил, войдя на закате в светлицу", "но сказала" и т. д. Даже собственные слова приводятся иногда в виде цитаты и снабжаются соответственным указанием:
| Я так молилась: "УтолиГлухую жажду песнопенья!" -------------Как невеста, получаюКаждый вечер по письму,Поздно ночью отвечаюДругу моему:"Я гощу у смерти белойПо дороге в тьму" |
и т д.
Стихотворение "Сжала руки" интересно как пример рассказа о событии третьему лицу, которое введено одной фразой:
| Сжала руки под темной вуалью..."Отчего ты сегодня бледна?"... -Оттого, что я терпкой печальюНапоила его допьяна. |
Чаще Ахматова пользуется обращением ко второму лицу, которое либо ощущается присутствующим, либо мыслится как присутствующее. Многие стихотворения начинаются прямо с "ты" или с соответствующей глагольной формы: "Как соломинкой, пьешь мою душу", "Мне с тобою пьяным весело", "Ты поверь, не змеиное острое жало", "Не любишь, не хочешь смотреть", "Здравствуй! Легкий шелест слышишь", "Ты знаешь, я томлюсь в неволе", "Помолись о нищей, о потерянной", "Ты пришел меня утешить, милый", "Ты письмо мое, милый, не комкай", "Твой белый дом и тихий сад оставлю", "А! это снова ты", "Как ты можешь смотреть на Неву", "Целый год ты со мной неразлучен", "О тебе вспоминаю я редко", "Зачем притворяешься ты", "Высокомерьем дух твой помрачен", "Из памяти твоей я выну этот день" и т. д. Иногда это "ты" появляется не сразу - ему предшествуют вступительные строки, часто имеющие характер вводной сентенции (тоже типичный для прозы прием):
| Любовь покоряет обманноНапевом простым, неискусным.Еще так недавно странноТы не был седым и грустным. ---------------Сердце к сердцу не приковано,Если хочешь - уходи ---------------Настоящую нежность не спутаешьНи с чем. И она тиха.Ты напрасно бережно кутаешьМне плечи и грудь в меха. ---------------Сладок запах синих виноградин...Дразнит опьяняющая даль.Голос твой и глух и безотраден ---------------У меня есть улыбка одна.Так. Движенье чуть видное губ.Для тебя я ее берегу. ---------------Самые темные дни в годуСветлыми стать должны.Я для сравнения слов не найду -Так твои губы нежны. ---------------Широк и желт вечерний свет,Нежна апрельская прохлада.Ты опоздал на десять лет,Но все-таки тебе я рада. |
Иногда появление "ты" отодвинуто дальше - вводная часть расширена:
| Столько просьб у любимой всегда,У разлюбленной просьб не бывает...Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает.И я стану - Христос, помоги! -На покров этот светлый и ломкий,А ты письма мои береги,Чтобы нас рассудили потомки. |
Иногда обращение ко второму лицу отодвинуто еще дальше (см. выше пример "Память о солнце в сердце слабеет") или наконец появляется совсем неожиданно, в самом конце стихотворения, как заключительная pointe:
| Отошел ты, и стало сноваНа душе и пусто и ясно. ---------------И если в дверь мою ты постучишь,Мне кажется, я даже не услышу. ---------------И как могла я ей проститьВосторг твоей хвалы влюбленной...Смотри, ей весело груститьТакой нарядно обнаженной. |
Приведу один особенно резкий, пример полностью:
| Небывалая осень построила купол высокий,Был приказ облакам этот купол собой не темнить,И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,А куда провалились13 студеные влажные дни?..Изумрудною стала вода замутненных каналов,И крапива запахла, как розы, ни только сильней,Было душно от зорь нестерпимых, бесовских и алых,Их запомним все мы до конца наших дней.Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,И осенняя осень14 так жадно ласкалась к нему,Что казалось, сейчас забелеет прозрачный подснежник, -Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему. |
Кроме таких форм, мы имеем часто ясную форму письма (роман, который перебивается письмами)- недаром Ахматова так часто упоминает о письмах ("Ты письмо мое, милый, не комкай", "Как невеста, каждый вечер получаю по письму" и т. д.). Таковы, например, стихотворения: "Покорно мне воображенье" ("Четки", 19), "Милому" ("Белая стая", 114), "Судьба ли так моя переменилась" ("Белая стая", 116).