3) Процесс приближения к финальной стадии описывается как уравновешивание и эмпирически прослеживаются его этапы. За процессом уравновешивания стоит универсальная способность интеллекта, функционирование которого обеспечивает формирование систем операций . Эта врожденная способность сопоставляется с кантовским a priori. Приближение к финальной стадии равновесия (в этих случаях Пиаже говорит о финальной причинности) Пиаже предполагает описывать кибернетическим моделями, т.е. моделями с обратными связями, которые действительно вполне успешно описывают приближение к равновесным системам. Заметим, что в последние годы в этой же роли используют модели, связанные с нелинейными дифференциальными уравнениями. Эти модели позволяют описывать даже возможность движения к различным финальным состояниям в зависимости от малых колебаний начальных условий. Однако, хотя это * весьма полезное приобретение, с нашей точки зрения у двух классов моделей общий недостаток: само "финальное состояние системы операций" не отражает даже мгновенного реального состояния мышления в его динамике.
Вернемся пока к Пиаже. Хотя процесс уравновешивания предполагалось описывать моделями, одновременно Пиаже настойчиво подчеркивает, что за этим процессом стоит исследовательская активность субъекта. Многие критики указывали, что в этих взглядах Пиаже демонстрирует близость к ламаркистской трактовке развития и эволюции. Пиаже долгое время отвергал эти "обвинения" , но в последних своих работах он демонстрирует вполне ламаркистскую точку зрения и сам признает это. Более того, он предпринимает специальное биологическое исследование, чтобы обосновать ламаркизм в "умеренной" форме, допускающий наследование приобретенных признаков, и формулирует единообразно ламаркистское объяснение как процессов биологической эволюции видов, так и интеллектуального развития человека.
Пиаже исследует альпийские травянистые растения рода Sedum. Эти растения демонстрируют фенотипическую изменчивость в зависимости от высоты произрастания (высокорослые формы на равнине и карликовые в горах). На одной из альпийских вершин произрастает разновидность, которая сохраняет карликовую высокогорную форму и при пересаживании на равнину, в то время как другие растения увеличивают свой размер до обычного на равнине. Пиаже утверждает, что данная разновидность образовалась в результате мутации, закрепившей фенотипическое изменение адаптивного характера. Более того, Пиаже считает, что за фенотипическим изменением стоят отнюдь не слепые вариации, но поведение, которое мы имеем основания считать "исследовательским", т.е. стремящимся к формам равновесия с новыми условиями среды.
Пиаже разбирает также еще один пример * моллюсков рода Limnae, форма раковин которых связана с их поведением при увеличении турбулентности воды.
Те виды, которые отвечают на турбулентность сокращением мышц, обеспечивающим лучшее сцепление с поверхностью камней, к которым животное прикрепляются, имеют в бурных озерах раковину иной формы, чем в спокойных.
Это объясняется тем, что постоянное напряжение мышц деформирует раковину в области ее роста. С другой стороны, некоторые виды демонстрируют иную реакцию на турбулентность: расслабление мышц, которое приводит к падению на большую глубину, где вода спокойна. Как следствие, у этих видов форма раковин одинакова в бурных и спокойных озерах. Этот пример нужен Пиаже, чтобы подтвердить возможность зависимости фенотипических изменений от явно поведенческих реакций, имеющих притом характер, родственный свободному выбору целесообразных реакций у человека. Пиаже делает вывод: эволюция обеспечивается исследовательской активностью особей. Достижения в этих исследованиях затем фиксируются генетически, например, с помощью мутаций, которые обеспечивают новым организмам стартовую форму, более близкую к достигнутой ранее исследовательскими усилиями.
Если в биологической эволюции происходит генетическое закрепление результатов, то в процессе интеллектуального развития достижения закрепляются с помощью формальных систем. Напримен, успехи отдельных индивидов в понимании природы движений в пространстве закрепляются формальным аппаратом трехмерной группы перемещний, отражающим возможные действия индивида в пространстве. Этот аппарат не только позволяет предварить реальное действие интеллектуальными расчитывающими операциями, но и облегчает воспроизводство достигнутого знания в следующих поколениях .
Изложенные в последних работах Пиаже взгляды на интеллектуальное развитие, как нам представляется, отличаются от высказывавшихся им ранее в психологических трудах. Формальные системы в психологических трудах описывали реальные состояния субъекта . Именно при таком подходе имеет смысл рассматривать их как финальные причины развития реальных познавательных структур и описывать такое развитие финалистскими моделями кибернетики (и синергетики). В поздних работах мы находим формальные системы в ином качестве. Пиаже говорит об эндогенном закреплении достижений в формальных системах, подчеркивая, что онтогенез субъекта опирается теперь на имеющие субъективное происхождение системы знаков, что избавляет субъекта от необходимости просто "переоткрывать" достижения прошлых поколений, извлекая их из опытного взаимодействия с внешним миром. Термин "эндогенное" мешает разглядеть родство такой трактовки с развивавшимися советскими психологами и философами концепциями, связанными с понятийными оппозициями опредмечивания * распредмечивани или экстериоризации * интериоризации психических по происхождению образований. В следующем разделе статьи мы рассмотрим этот вопрос подробнее Теперь же мы сопоставим два варианта "натурализации" кантовских априорных форм, две попытки рассмотреть априорные условия опыта как природные "предметы" в контексте природной эволюции, как врожденные особям, видам и другим таксономическим единицам структуры.
Вариант, представленный эволюционной эпистемологией, требует задать для каждого акта приобретения знания полную систему условий его возможности, т.е. пытается описывать рост знания как работу некоторой индуктивной информационной машины (открытой программы). Это единственно возможный путь объяснения естественно-научными средствами приобретения знания. При последовательном продумывании возможностей такого подхода обнаруживается, что априорные условия содержат несопоставимо больше информации, чем приходится затем на роль опыта, заключенного в рамки врожденной вариативности. В таком случае требует объяснения наличие у познающего субъекта врожденного познавательного аппарата, позволяющего успешно наращивать истинные знания о мире. Таким образом попытка "индуктивного" объяснения роста знания наталкивается при последовательном проведении на непреодолимую трудность: иерархия априорных условий должна быть бесконечной.
На самом деле в этом обескураживающем для естественно-научного подхода факте нет ничего удивительного. Любая действительная ситуация в мире, будь то единичное явление или состояние живой природы на планете в целом, должна им рассматриваться в рамках некоторой заранее описанной системы вариаций этой действительной ситуации, некоторого множества возможных миров. Чем шире это множество, тем больше информации требует описание действительного мира или даже единичного явления, выделение его из системы возможных. Если теперь поставить вопрос о происхождении нашего конкретного мира, то (если отвергнута возможность атомизма в совершенно демокритовском духе) начало мира будет теряться в совершенно неопределенном ничто, продуктивном вакууме, из которого, в принципе, может быть выведено бесконечно много различных миров. Но тогда для описания единичного факта требуется бесконечная информация, которая не есть только лишь потенциально бесконечное поприще для роста нашего знания о мире.
Она есть актуально бесконечная информация, которая каким-то образом должна быть "свернута", заключена в конечные рамки и структурирована, чтобы позволить в этих рамках движение познания конечных существ. Эволюционная эпистемология и пытается уловить эту бесконечность в сеть иерархии врожденных форм. Поскольку на долю опыта на каждом уровне может приходиться лишь конечная порция информации, нет ничего удивительного, что иерархия должна быть бесконечной.
Альтернативен такому подходу естественно-научный лишь наполовину подход Ж.Пиаже, в котором новое знание приобретается субъектом необъяснимым образом * благодаря тому, что оно адекватно или, что в данном случае одно и то же, истинно.
Тогда процесс приобретения бесконечной информации "прячется" в системе понятий типа уравновешивания, которые и не могут быть более точными в силу того, что должны "прикрыть" процесс бесконечного роста. С естественно-научным подходом Пиаже может связывать теперь только фиксация приобретаемого знания как абсолютно истинного. Тот аспект мира, который адекватно описывается в математических терминах (нами, современниками Пиаже), адекватно постигается в процессе онто- и филогенеза как таковой. Причины же адекватности этого математического описания выводится за рамки эпистемологии и психологии Пиаже. Генетическая эпистемология Пиаже занята описанием роста знания, заранее предполагая и не ставя под вопрос его возможность.
Фиксация формальными средствами позволяет моделировать знание с помощью дедуктивных формальных систем. Следует обратить особое внимание на тот факт, что для Пиаже дедуктивное выведение моделирует не рост знания, а лишь предваряющее материальное действие вычисление, т.е. имеет чисто служебную роль в качестве расчитывающей интеллектуальной операции. Рост же знания описывается как уравновешивание, приближающее к конечной дедуктивной стадии. Такое движение, определяемое по Пиаже финальной причиной, может быть описано моделями, однако эти модели, на наш взгляд, не могут даже претендовать на существо вопроса о происхождении истинного знания, поскольку знание здесь предположено заранее как устойчивое положение равновесия моделируемой системы (это относится и к кибернетическим моделям с обратными связями, и к моделям синергетики). Таким образом, бесконечная информация, о которой мы говорили выше, предполагается такими моделями уже наличествующей к тому моменту, как вступает в действие моделируемый "механизм" роста знания.