Смекни!
smekni.com

Жанна д'Арк (стр. 2 из 3)

7 стр.

Итак – вера в Жанну-Деву… Ряд свидетельств, исходящих от людей, которые стали первыми приверженцами Жанны, позволит нам проследить, как возник этот социально-психологический феномен. Вряд ли нужно подчёркивать, насколько важно понимание природы и генезиса этого явления, которое не только объясняет очень многое в самой истории Жанны д., Акр, но и освещает некоторые стороны общественного сознания её времени.

Жанна апеллировала к общеизвестному, и именно это придавало её аргументации убедительную силу. Она исходила из этого, что пророчество о женщине и деве знал каждый: и крестьянин, и комендант крепости, и жена ремесленника. Пророчество, на которое ссылалась Жанна, опиралось на традиционное противопоставление женщины и девы, восходившее в свою очередь к фундаментальной христианской антитезе «Дева—Мария». Оно представляло собой своеобразное осмысление ситуации, которая сложилась во Франции после Труа. И хотя имя женщины-губительницы не называлось, каждый прекрасно понимал, что речь идет об Изабелле Баварской. Общая молва возлагала на нее главную вину за постигшие французское королевство бедствия. Появление и широкое распространение этого пророчества уже сами по себе свидетельствовали о том, что последствия договора в Труа воспринимались народным сознанием как гибель Франции.

Хотелось бы узнать ещё на одно обстоятельство, которому до сих пор уделялось недостаточное внимание. В ведениях Марии из Авиньона грядущая спасительница Франции выступает в качестве война: она прямо противопоставлена самой пророчице, которая испытывает естественный женский ужас перед вооружением. Образ девы-война составлен из традиционных оппозиций («войн» и «дева»). Природные роли здесь изменены и переставлены: избавителем королевства от недругов явится не войн-мужчина, которому эта функция предназначена самим его естеством, а юная дева, которая в обыденном представлении воплощает противоположные качества.

В пророчестве Марии из Авиньона мы имеем дело с тем же принципом, но только на очень серьёзном, «высшем», даже мистически возвышенном уровне. Конечно, образ девы-война отстоит очень далеко от персонажей «смехового мира» -- однако не настолько, чтобы нельзя было увидеть за этим при внимательном рассмотрении работу некоего общего механизма народного создания. Дева-воин – тоже «мир наизнанку», девальвация традиционных ценностей, в данном случае – представления о воине-мужчине как защитнике королевства от недругов. И подобно тому, как в «отклоняющемся поведении» юродивого содержались молитвы укора и общественного протеста, так и в «отклоняющемся образе» девы-воина отразились определённые

8 стр.

общественные настроения этого времени и, прежде всего глубокое разочарование «трудящейся части» населения Франции в способности её «воюющей части» осуществить свою защитную функцию. Это был своеобразный укор и «вызов» рыцарству.

Предсказание прихода девы-спасительницы – явление весьма сложное по своей генетической природе. В нём, конечно, сказался общий рост мистических настроений на почве непрерывных бедствий, военных неудач, социальных катаклизмов, разорения страны, эпидемий, голодовок и т. п. Безусловно, также, что это предсказание было связано с широко распространенным в народной сфере культом спасительницы всего человеческого рода – Дева Марии.

В глазах тех, кто верил в божественный характер миссии Жанны, «простота» была главным качеством её личности. Говоря о ней, чаще всего употребляли выражение «простая дева».

Итак, вера в Жанну-Деву – спасительницу Франции, по-видимому, внезапно вспыхнувшая в Вокулере и распространившаяся вскоре по всей Франции, опираясь как на коренные ментальные структуры средневековья, так и на «конъюнктурные», ситуативные умонастроения широких масс, порождённые страданиями французского народа в период Столетней войны, в особенности после Труа. Объективной важнейшей предпосылкой возникновения в Деву-Жанну было народное сопротивление оккупантам, и самый этот феномен представлял собой своеобразную форму выражения национально – патриотических чувств французского народа. Необходимо подчеркнуть социальный аспект этого явления. Вера в Жанну – Деву зародилось в демократической сфере, и, какие бы говорки относительно неправомочности отождествления «простецов» с «простыми людьми» мы ни делали, не подлежит сомнению, что в представлении о спасительнице Франции как «простой деве» отразилась активная роль народных масс в национально-освободительном движении на переломном этапе Столетней войны.

9 стр.

О знаменитом мече Жанны нужно сказать особо. Вскоре после снятия осады с Орлеана широко разнесся слух о том, что Дева вооружена чудесным оружием. «Она нашла в кокой - то церкви старинный меч, который, как говорят, был помечен девятью крестами; и больше у неё никакого другого оружия нет», -- говорилось в одном частном письме, посланном 9 июля из Брюгге в Венецию. По словам Жанны, когда она была в Туре или Шиньоне, то послала в аббатство Сент-Катрин-де-Фьербуа за мечом, о котором ей сказали «голоса». Этот меч нашли неглубоко в земле, за алтарём; он весь проржавел, и на нем, было, выгравировано пять крестов. Монахи очистили его от ржавчины и отослали в Тур, где для него изготовили двойные ножны из алого бархата и золототканой материи. Позже Жанна распорядилась сделать ещё одни ножны из прочной кожи. Этот меч был при ней до того дня, когда она ушла из-под Парижа (8 сентября 1429).

«Чудесный меч Фьербуа» был чисто символическим оружием, атрибутом образа девы – война. Молва связывала с ним военные успехи Жанны. Официальный королевский историограф Жан Шартье утверждал, что удача отвернулась от неё с того момента, когда она сломала свой меч, «который, как все считают, был найден благодаря чуду». На том же четвёртом допросе у Жанны спросили, что она любила больше – свой меч или знамя, и она ответила, что гораздо больше, «раз в сорок», любила знамя. Это было длинное белое полотнище, затканное лилиями; его изготовил в Туре художник шотландец Джеймс Пауер, которому казна уплатила 25 ливров. Изображение на знамени вседержителя с двумя ангелами по бокам и девиз «Иисус-Мария» указывали на божественный характер миссии Девы. Жанна имела также второй штандарт меньшего размера, служивший опознавательным знаком во время боя. По её словам, «она сама держала названный штандарт во время атак на неприятеля; она старалась избежать смертоубийства и сама никого не убила. Жанна имела под своим началом небольшой отряд, который состоял из свиты, нескольких солдат и обслуги. В свиту входили оруженосец, духовник, два пажа, два герольда, а также Жан из Меца и Бертран де Пуланжи и братья Жанны, Жан и Пьер, которые присоединились к ней в Туре. Ещё в Пуатье дофин поручил охрану Девы опытному войну Жану д., Олону, который стал её оруженосцем. В этом храбром и благородном человеке Жанна нашла наставника и друга. Он обучал её военному делу, с ним она провела все свои походы, он был рядом с ней во всех битвах, штурмах и вылазках. Они вместе попали в плен к бургундам, но её продали англичанам, а он выкупился на свободу и спустя четверть века, будучи уже рыцарем, королевским советником и занимая видную должность сенешала одной из южнофранцузских провинций, написал по просьбе

10 стр.

реабилитационной комиссии очень интересные воспоминания одного из пажей д., Акр. К маю 1429 г. Орлеан находился в осаде уже более полугода. И для того, чтобы лучше понять значение подвига Жанны, нужно коротко рассказывать о предшествующих событиях. Пока солдаты в поисках добычи обшаривали покинутый пост Сен-Жан-Ле-Блан, девушка провела своих людей на приступ укрепления Огюсте, прикрывавшего подступы к Турели. Первая попытка была неудачна. Нападающих было слишком мало, и англичане оттеснили их почти к самой реке. Жанна и Ла Гир со своими людьми прикрывали отход. И вдруг, когда гибель отряда казалась неминуемой, Жанна обернулась в сторону, преследователей и ровным мерным шагом с развёрнутым знаменем двинулись на встречу. Они растерялись на какие-то минуты, но то были решающие минуты. В этот момент на помощь подоспели отряды маршала Рэ, и англичане отступили.

11 стр.

Первое поражение Жанны неудача была под Парижем, связано с горьким разочарованием в короле. Когда она покинула Вокулер, то была уверена, что найдёт в дофине энергичного государя.

Зиму 1429/30 г. Жанна провела в тяготившем её бездействии. Король дал ей и её родным права дворянства. Тем временем война с Бургундией возобновилась. Жанну не оставляла надежды освободить Париж, и она решила действовать самостоятельно. В конце марта она неожиданно оставила замок Сюлли, где находился двор, и с небольшим отрядом отправилась в Иль-де-Франс. Она появляется то в одном, то в другом городе, призывающих жителей к сопротивлению. Узнав, что бургунды осадили Компьень, она бросается на выручку. Она входит в город утром 23 мая, а вечером, во время вылазки, попадает в плен…

Полгода была Жанна в бургонском плену. Она ждала помощи, но напрасно. В конце 1430 г. бургунды продали её суду инквизиции. Жанна предстала перед трибуналом, состоящим преимущественно из «лжефранцузов».

Суд над Жанной д., Акр был политическим процессом, задуманный в качестве средства воздействия на общественное мнение. По смыслу его организаторов, Жанна должна была умереть от руки правосудия, как официально осуждённая еретичка и колдунья, пытавшаяся с помощью дьявола сокрушить поставленную богом власть. Только такая смерть могла развенчать её в глазах современников. Только казнь по приговору церковного суда могла опорочить её успехи – и, прежде всего коронацию Карла \/II, которую общая молва приписывала юной «посланнице неба». И ещё одно: казни должно было предшествовать публичное отречение подсудимой. Судили Жанну в Руане. Её доставили туда под сильной охраной в конце декабря.