С 90-х годов XIX в. началась эпоха интенсивного прилива иностранного капитала в производственной его форме в угольную, металлургическую, нефтяную промышленность, транспорт и в другие отрасли. Если раньше иностранные капиталисты отдавали предпочтение займам, то в конце XIX — начале XX столетия получили большое значение и инвестиции. Иностранные капиталисты теперь охотнее вкладывали деньги в промышленность, чем в государственные займы, так как получали при этом несравненно большую прибыль, свыше 10% за затраченный капитал. Займы же давали примерно половину этой нормы (приложение 2, 4).
Следовательно, в период домонополистического капитализма иностранные капиталы приливали в Россию преимущественно в форме государственных внешних займов. Но уже во второй половине XIX в., особенно в 90-х годах, наблюдалось их помещение в разные промышленные предприятия. Однако, ввоз капитала в Россию в форме займов правительству, железным дорогам и отдельным городам все-таки был преобладающим.
Экспорт капитала происходил и в эпоху промышленного капитализма, но в период империализма он приобрел важнейшее значение: в передовых капиталистических странах возник громадный «избыток капитала», ищущий поприще для прибыльного применения.
Вывоз капитала из России не получил широкого распространения. Наоборот, она в значительных размерах ввозила капитал из более развитых стран. Относительно слабое развитие производительных сил, наличие многих феодальных пережитков, огромных колониальных окраин при недостатке капиталов в стране не создавало условий для вывоза капитала из России в таком объеме, как в некоторых других странах. В экономике России и в эпоху монополистического капитализма экспорт товаров резко преобладал над экспортом капитала. Размер учтенного экспортированного капитала (ссудного и производительного) определяется, по некоторым источникам, в несколько сотен миллионов рублей, тогда как стоимость товаров, вывезенных из России, лишь в 1900 г. составляла 716 млн. руб., а в 1913 г.— 1520 млн. руб. Капитал из России направлялся преимущественно в восточные страны. Он вывозился как в форме займов, так и в производительной форме. Значительные русские капиталы были вложены в Китае и Маньчжурии. Сумма вложений в сооружение Китайско-Восточной железной дороги равнялась примерно 500—600 млн. руб., а общая сумма вывезенного из России в Китай и Маньчжурию капитала — примерно 750 млн. руб. Долги по займам и другие виды задолженности составляли сумму порядка еще 300 млн. руб. Имущество различных русских торгово-промышленных организаций, в частности, Русско-Азиатского банка, оценивалось не менее чем в 50 млн. руб.
Капитал из России вывозился и в другие страны: в Персию, Афганистан, Монголию, Турцию и в Балканские страны. В 1896 г. Учетно-ссудный русский банк предоставил Персии заем в 1 млн. ф. ст., а в 1900 г. она получила заем в 25 млн. руб. от нескольких русских банков. Кроме того, русское правительство вкладывало в Персии капиталы в железнодорожное строительство, строительство шоссейных дорог, телеграфных линий, в строительство портов на Каспийском море. Общая задолженность Персии России составляла около 100 млн. руб. Несколько десятков миллионов рублей России была должна Монголия, 103,7 млн. руб.—Турция, 40,9 млн. руб.—Болгария, 7,3 млн. руб.—Греция. Помимо этого на 1 января 1914 г. за границей находилось русское золото на сумму свыше 165 млн. руб.
Наличие феодально-крепостнических пережитков определяло специфику российского капитализма. Зависимость царизма от мирового финансового капитала, незначительный вывоз капитала из России, наличие большого, так называемого казенного хозяйства (казенных заводов, железных дорог, земель, лесов), видная роль государства в кредите — все это накладывало своеобразный отпечаток на монополистический капитал в России.
Россия относилась ко «второму эшелону» стран, вступивших на путь капиталистического развития. У таких стран оно началось позднее, чем у ведущих стран Запада. Но за пореформенное сорокалетие, благодаря высоким темпам экономического роста, прежде всего промышленности, она проделала путь, на который Западу потребовались века. Этому способствовал ряд факторов и прежде всего — возможность использовать опыт и помощь развитых капиталистических стран, а также экономическая политика правительства, направленная на форсированное развитие некоторых отраслей промышленности и железнодорожное строительство. В результате российский капитализм вступил в империалистическую стадию почти одновременно с передовыми странами Запада. Для него были характерны все основные черты, свойственные этой стадии, хотя имелись и свои особенности.[21]
Вслед за промышленным подъемом второй половины 90-х годов наступил кризис 1900—1903 годов. Промышленный кризис начала 1900-х годов имел мировой характер, но в России он был особенно глубоким и длительным. В связи с мировым кризисом приток иностранных капиталов в Россию резко уменьшился. К этому времени строительство Сибирской железной дороги в основном было закончено. Правительственные заказы промышленности сократились. Неурожай 1901 года вызвал голод в деревне и еще более сократил внутренний рынок для промышленности. Особенно пострадала от кризиса русская металлургия. Выплавка чугуна пала с 176,8 в 1900 году до 149,4 млн. пудов в 1903 году. За годы кризиса закрылось до 3000 предприятий и было уволено свыше 100 тыс. рабочих. Обычно рабочие, связанные с деревней, возвращались во время безработицы в свои хозяйства, но теперь, во время голода, вызванного неурожаем 1901 года, толпы крестьян в поисках заработка шли из деревни в город.
Кризис усилил концентрацию в русской промышленности. Мелкие предприятия закрывались и переходили к более мощным фирмам. В годы кризиса развернулось синдицирование русской промышленности. В 1902 году был основан крупнейший синдикат в России — Первое акционерное общество для продажи изделий русских металлургических заводов (Продамет). В 1903 году организовались синдикаты: машиностроительных заводчиков Харькова, трубопрокатных заводов, гвоздильно-проволочных заводов Польши и др. В угольной промышленности возникли Акционерное общество донецкого минерального топлива и синдикаты углепромышленности Урала и Домбровского бассейна в Польше. В легкой промышленности образовался синдикат петербургских фабрик полотна. В 1904 году в России насчитывалось уже более 30 синдикатов.
Кризис обнаружил, как тесно срослись в России промышленный и банковый капитал. В статье «Уроки кризиса», написанной в 1901 году, Ленин отмечал, как крах горнопромышленного Донецко-Юрьевского общества разорил харьковские земельный и торговый банки, основанные харьковским миллионером Алчевским. Зато более крепкие банки, особенно иностранные, воспользовавшись финансовыми затруднениями промышленных предприятий, скупали или подчиняли их себе. Некоторые русские синдикаты вступали в международные объединения. В 1903 году объединение русских трубопрокатных заводов вошло в международный трубопрокатный синдикат. Невская ниточная мануфактура вошла в английский ниточный трест. Тем самым роль иностранного капитала в русской промышленности еще более возросла.
Рост капиталистических монополий и усиление финансового капитала ускорили переход русского капитализма в стадию империализма.
В России основные признаки империализма сложились к началу XX века. Русская промышленность отличалась исключительно высокой концентрацией, на ее основе начали складываться капиталистические монополии. В России происходило сращивание банкового капитала с промышленным. Русский финансовый капитал прибрал к рукам колониальные окраины страны и начал проникать в Китай и Иран. В то же время Россия, будучи отсталой в экономическом отношении страной, сама была объектом вывоза капитала из более передовых капиталистических стран. Русский империализм, находящийся в зависимости от западноевропейского, преимущественно французского, как неравноправный партнер принимал участие в международных союзах капиталистов, делящих мир. Царская Россия была одной из крупнейших колониальных держав, уступая первое место в мире по территории своих колоний только Англии.
Но в России более чем в какой-либо другой империалистической стране наряду с высшими формами развития капитализма сохранились феодально-крепостнические пережитки. Они сохранились, как мы видели, и в промышленности, например на Урале, но более всего в сельском хозяйстве. Помещики-крепостники сохранили в своих руках монополию на землю. Класс помещиков в лице царского самодержавия обладал государственной властью. Глубочайшее противоречие, характеризующее весь общественно-экономический строй России в начале XX века, заключалось в том, что в нем сочетались полукрепостническое землевладение и передовой промышленный и финансовый капитализм.
Пережитки феодально-крепостнических производственных отношений, еще прочно державшиеся в России, не соответствовали характеру новых производительных сил, созданных капитализмом. Новые производительные силы были представлены сильно развитой фабрично-заводской промышленностью, железнодорожным и водным пароходным транспортом, они были и в сельском хозяйстве, где появились крупные помещичьи хозяйства, вооруженные сельскохозяйственными машинами. Развитие капитализма вело к вытеснению феодально-крепостнических пережитков. Но с образованием монополистического капитализма все более проявляется сковывающее действие капиталистических производственных отношений на развитие производительных сил. Монополистический капитализм сохраняет и поддерживает феодально-крепостнические пережитки, связанные с отсталой техникой, если это обеспечивает получение максимальных прибылей. Это ясно проявилось в экономике России уже в начале XX века. Экономические интересы класса помещиков и финансового капитала все более сближались и переплетались.