Потребность в отмщении, вот на что, прежде всего, следует обратить внимание. Да и что их политики своих государей народ мог понять лучше всего, чем незамысловатые, примитивные мотивы ненависти и мести? Преданность государю носила импульсивный характер и выражалась в непосредственном чувстве верности и общности. Она представляла собой расширение представления о связи вассала с сюзереном. Это было чувство принадлежности к той или иной группировке, чувство государственности здесь отсутствовало.
Рыцарская этика представляла для дворянина целую концепцию жизни, так как она определяла и смысл жизни, и ее нормы. Она воспринималась в качестве регулятора не только социальных, но и политических отношений, поскольку короли и герцоги были также дворянами, и на их поведение распространялись требования кодекса чести.
Отсюда становятся понятными дуэли, на которые то и дело одни государи вызывали других, но которые в действительности так никогда и не происходили. Мы уже отмечали, что разногласия между отдельными государствами в XV в. воспринимались все еще как распря между партиями, как личное столкновение. Можно долго предполагать, чего же здесь было больше: изящной игры, сознательного притворства – или же противники, в самом деле, жаждали настоящей схватки. По крайней мере, без сомнения, современники все это воспринимали всерьез, так же как и сами государи.[309]
В 1383 г. Ричард II начинает переговоры о мире с Францией, и в качестве наиболее подходящего решения предлагает поединок между Ричардом II и его тремя дядьями, с одной стороны, и Карлом VI и его тремя дядьями (в том числе и Филиппом Храбрым) с другой.[310] Хамфри герцог Глостер в 1425 г. получает вызов от Филиппа Доброго, способного как никто взяться за эту светскую тему. Все уже было готово для поединка: дорогое оружие и пышные доспехи для Бургундского герцога, военное снаряжение для герольдов и свиты, шатры, штандарты и флаги. Филипп Добрый ежедневно занимается фехтованием под руководством опытных мастеров. Однако из всей этой затеи ничего не вышло.[311] Это не помешало Филиппу Доброму позднее, в споре с герцогом Саксонским за Люксембург, вновь предложить поединок, а однажды герцога лишь с большим трудом удержали от поединка чести с дворянином, который был подослан, чтоб убить его.[312]
Шатлен со всей ясностью излагает мотивы государственной дуэли: «Дабы избежать пролития христианской крови и гибели народа, к коему питаю я сострадание в своем сердце, пусть плотью моей распре сей не медля положен будет конец, да и не ступит никто на стезю войны, где множество людей благородного звания и прочие, как из моего, так и из вашего войска, скончают жалостно дни свои».[313]
Грандиозная игра в прекрасную жизнь – грезу о благородной мужественности и верности долгу, как назвал ее Й. Хейзинга,[314] - имела в своем арсенале не только вышеописанную форму вооруженных состязаний. Другой не менее важной формой был рыцарский орден. Рыцарский орден воспринимался как крепкий священный союз, играющий немаловажную роль в политике. Герцог Бэдфорд пытался сделать кавалером ордена Подвязки Филиппа Доброго, чтобы тем самым закрепить его союз с Англией. Филипп Добрый же, понимая, что в таком случае он навсегда будет привязан к королю Англии, находит возможность вежливо отказаться от этой чести.[315] Позднее орден Подвязки принимает Карл Смелый, и Людовик XI рассматривает это как нарушение соглашения, обязывающего герцога Бургундского не вступать в союз с Англией. Данный пример показывает, насколько высоко ценилась принадлежность к ордену.
Естественно, Бургундии, как центру европейского рыцарства, необходим был свой орден. Одним из самых известных рыцарских орденов, являлся орден Золотого Руна, основанный в Брюгге 10 февраля 1430 года (по другим данным - 10 января 1429 г.1) герцогом Бургундии Филиппом Добрым.[316]
Орден первоначально замышлялся как личный орден бургундского герцога. Формально орден Золотого Руна (Тoison d'or) был посвящен деве Марии и святому Андрею и преследовал благую цель охраны церкви и веры. Число членов ордена первоначально ограничивалось двадцатью четырьмя самыми знатными рыцарями. Мишо Тайеван в поэтической форме подчеркивал духовно-рыцарский характер ордена:
Не для того, чтоб прочим быть под стать,
Не для игры отнюдь или забавы,
Но чтобы Господу хвалу воздать
И чая верным - почести и славы.
Знак ордена первоначально представлял собой золотое изображение овечьей шкуры, похищенной из Колхиды Язоном, которое укреплялось на цепи. Двадцать восемь звеньев цепи несли изображения кремней с языками пламени и огнив со сценами битвы Язона с драконом. Впоследствии орденский знак в дополнение к золотому руну получил стилизованное, отлитое из золота, изображение кремня и огнива с помещенной на изогнутой ленте надписью: 'Награда не уступает подвигу' (Nonvile pretium laborum). Кроме того, орден имел еще два девиза: 'Сначала удар, затем вспыхнет пламя' и 'Я обладаю и иного не желаю', при чем последний вышивался золотом на алой орденской мантии.
Однако очень скоро недоброжелателями бургундского герцога было подмечено противоречие между символикой и этической концепцией ордена, что намекало на политику Бургундии по отношению к Франции.
Для бога и людей презренны
Идущие, поправ закон,
Путем обмана и измены, -
К отважных лику не причтен
Руно колхидское Язон,
Похитивший изменой лишь.
Покражу все ж не утаишь.[317]
(Ален Шартье)
Причину наибольшего успеха ордена Золотого Руна по сравнению со всеми прочими выявить не так уж трудно. Богатство Бургундии – вот в чем было все дело.
Идеалы рыцарства глубоко проникли в менталитет герцогов, на заключительном этапе рыцарства именно они стали его вождями. И последний взлет рыцарства они расцветили прекрасными красками. Герцоги стали идеальным воплощением рыцарской идеи: храбрость, честь, доблесть, щедрость, куртуазность – стали истинными идеалами их жизни, но вместе с рыцарскими идеалами герцоги стремились следовать прекрасным жизненным образцам античных времен. В их рыцарском идеале, несомненно, присутствовал дух Ренессанса.
В заключение можно сказать, что в культуре Бургундии на данном этапе рыцарские тенденции несомненно доминировали, тогда как бюргерское культурное влияние находилось в зачаточном состоянии, его будущее было еще впереди. Именно придворная культура, в форме рыцарского идеала имела главное значение, она оказывала влияние на искусство, она продолжала оставаться важным фактором политической жизни. Поэтому, в силу вышеизложенных причин, бургундские герцоги и облекли государственную идею в форму рыцарского идеала.
Рыцарство не было бы жизненным идеалом в течение целых столетий, если бы оно не обладало необходимыми для общественного развития высокими ценностями, если бы в нем не было нужды в социальном, этическом и эстетическом смысле.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Данная работа посвящена комплексному анализу причин и предпосылок возникновения, становления, развития и гибели Бургундского государства. Была рассмотрена деятельность герцогов, направленная на создание суверенного, централизованного государства.
Бургундия прошла определенные этапы в своем развитии.
байдушрогшш
Буругндским герцогам в своем стремлении создать суверенное государство удалось добиться определенных результатов:
I. Достижения в борьбе за суверенитет.
Была достигнута фактическая независимость от французской короны, что выразилось в следующем:
- бургундские земли из апанажа был переведены в наследственное владение;
- корона была лишена права контроля над финансовой деятельностью герцогов;
- французский король потерял право требовать исполнения вассальных обязанностей;
- Бургундия сама активно влияла на внешнеполитическую ситуацию во Франции;
II. Внешнеполитические отношения.
Бургундское государство выступало в качестве самостоятельного субъекта международных отношений:
- при заключении международных договоров с Англией, Францией, императором Священной Римской империи герцоги Бургундии выступали как равноправные партнеры;
- Бургундское государство активно участвовало в крупнейших вооруженных конфликтах того времени и зачастую выступало в качестве решающей силы;
- Бургундские герцоги создали систему брачных союзов со всеми крупнейшими домами Западной Европы;
- к Бургундии были присоединены обширные территории в центре Европы (Нидерланды, Франш-Конте, Верхний Эльзас и др.)