Фактически Канту удалось убедительно показать, что вкус как эстетическая способность суждения является субъективной способностью, опирающейся на глубинные объективные основания бытия, которые не поддаются понятийному описанию, но всеобщи (т.е. присущи всему человечеству) по своей укоренённости в сознании. Собственно эту главную проблему вкуса – его субъективно-объективную антиномичность – ощущали почти все мыслители 18 в., писавшие о вкусе, но не умели достаточно ясно выразить её в дискурсе. В полной мере не удалось это и Канту, хотя он, кажется, подошёл к пониманию вкуса (пониманию объективных границ понимания) ближе всех, писавших о нём в его время.
Да, собственно и в последующий период. После Канта в силу социально-исторических причин, о которых уже шла речь выше, проблема вкуса (как и близкие к нему проблемы «изящных искусств» и эстетического наслаждения) и эстетике начинает отходить на задний план, утрачивает свою актуальность. В демократически и позитивистски ориентированной эстетике вкус как принадлежность «набранных» или «праздных» персон вообще снимается с рассмотрения, а в эстетике романтизма он возводится (традиция, также восходящая к Канту) напрямую к гению, который рассматривается единственным законодателем вкуса. Психологическая эстетика рассматривает вкус как чисто физиологическое действие нервной системы на соответствующие раздражители. В 20в. проблемой вкуса отчасти занимаются представители социологической эстетики, изучающие, в частности, проблемы формирования вкусов масс, потребителей, элитарных групп и т.п.. Однако ничего существенного о его природе или механизме действия им добавить не удаётся: дело ограничивается вопросами формирования вкуса. В целом же в системе глобальной переоценки ценностей, начавшейся с Ницше в прогрессировавшей во второй половине 20 столетия, проблема вкуса, как и других категорий классической эстетики, утрачивает свое значение, точнее уходит в подполье коллективного бессознательного.
Объективно она, как уже понятно из предыдущего изложения, не может быть снята в человеческой культуре до тех пор, пока остаётся актуальным эстетический опыт. А так как этот опыт, в чём мы ещё неоднократно будем убеждаться в процессе изучения его отдельных форм и компонентов, органически присущ человеческой природе, как единственно позволяющий актуализировать гармонию человека с Универсумом, то нет оснований полагать, что 20в., вступив в активный переходный период от Культуры к чему-то принципиально иному, практически отказался и от создания произведений, отвечающих понятию искусства, и от традиционных эстетических категорий и дискурсов и утвердил некие новые конвенциональные правила игры в сфере арт-пространства со своей паракатегориальной лексикой, в которой отсутствует термин для понятия вкуса. Этим, однако, сам феномен вкуса ни в коей мере не может быть аннигилирован. Просто способность полноценно реализовывать эстетический опыт (воспринимать эстетическое во всех его модификациях, наслаждаться произведениями искусства прошедших эпох и всех народов, обладать острым чувством стиля, цвета, формы, звуковой полифонии и т.д.) временно (хотелось бы надеяться) переходит на уровень крайне ограниченной элитарности (что, кстати, в истории культуры наблюдалось неоднократно). Пристальное же направление не только в массовой культуре для которой это органично), но и в сфере того, что до середины 20 в. относилось к искусству («изящным искусствам»), занимают принципиальная «безвкусица», некая конвенциональность, отказывавшаяся от вкуса, его воспитания и, соответственно, практически лишившаяся его.
Основные задачи эстетики, связанные с проблемой вкуса
В последнее время о вкусе написано не так уж и мало, то есть существуют монографии, брошюры, главы в учебнике по эстетике, наконец, вкус введён в систему категорий, которая охватывает эстетическое и художественное восприятие как сложное, но и внутреннее организованное целое. По идее, о вкусе известно достаточно, то есть наличие его в психической деятельности человека, его формирование в процессе эстетического воспитания личности; диалектическая связь эмоционального и рационального, субъективного и объективного, индивидуального и социального; и предпочтительность хорошего вкуса с плохим; и правомерность существования различных вкусов – «хороших и разных»… Эти же проблемы рассматриваются не только у нас, но и на Западе, там тоже существуют различные подходы к разрешению данной проблемы. В связи с этим возникают следующие вопросы:
Является ли вкус необходимым элементом психологии восприятия красоты и искусства?
Если вкус всё-таки существует, то каковы его психологический субстрат и его связь с другими психическими способностями человека?
Эстетический и художественный вкус – это разные наименования одного и того же явления или это разные модификации некоего психического механизма. Если второе верно, то чем художественный вкус отличается от эстетического? Может они реально существуют в многообразии конкретных вариаций. Поэтому ответ на этот вопрос дело определённой группы наук, это дело учёных, занимающихся прежде всего эстетикой. Вообще это дело эстетики. Таким образом, мы можем сформировать основные задачи по проблеме вкуса, которые непосредственно стоят перед эстетикой.
Самая всеобъемлющая задача эстетики заключается в том, чтобы дать целостное представление о вкусе, применив в его исследовании основные принципы системного подхода, предполагающего единство трёх аспектов исследования – предметного, функционального и исторического. Соответственно перед эстетикой лежат три основные задачи:
Выявление элементов, составляющих вкус как психический механизм, и их взаимоотношение.
Выяснение функционирования в структуре целого этих элементов, а также каковы общие функции вкуса в более широкой системе эстетического сознания и художественного восприятия.
Постижение закономерностей процесса развития вкуса как в онтогенезе, так и в филогенезе.
Для начала рассмотрим проблему соотношения эстетического и художественного вкуса, ведь она является базовой, потому что, как мне кажется, нужно сначалша определиться о каком вкусе мы вообще ведём речь.