Аналогично обстоит дело, например, в случаях употребления существительного женского рода для обозначения лица мужского пола: "он - настоящая мастерица". Это подлинная замена знаков, метафора, в то время как обратный случай: "она - настоящий мастер" - всего лишь употребление общего, родового термина вместо более узкого "мастерица". Однако это тоже гипостаз, хотя и в значительно меньшей степени, так же как, в сущности, гипостазом является настоящее историческое (praesens historicum) или единственное число, употребленное в родовом значении (le singulier generique). Маркированный знак указывает на наличие А ("мастерица"), противопоставленный ему нулевой знак не указывает ни на наличие, ни на отсутствие А (ни А, ни не-А). Нулевой знак, таким образом, правильно употреблен там, где А и не-А не различаются ("тут было семь мастеров, в том числе две мастерицы"), а также там, где надо обозначить не-А ("тут было пять мастеров (не-А) и две мастерица (А)"). Гипостаз же имеет место тогда, когда нулевой знак служит именно для обозначения А: "Она - настоящий мастер".
Шарль Балли обоснованно рассматривает многообразную игру гипостаза как существенное явление в структуре языка [11]. Е. Курилович подчеркнул важную роль, которую гипостаз играет в синтаксисе, когда мотивированное и специфическое употребление слов противопоставляется их основной, первичной функции [12]. "Функция эпитета - это первичная функция прилагательного". Прилагательное-эпитет указывает, таким образом, на нулевой гипостаз, противопоставляемый различным гипостатическим транспозициям - например, прилагательному в функции подлежащего ("далекое пленяет нас") или прилагательному в функции дополнения ("сейте разумное, доброе, вечное"). Во фразе deus bonus est прилагательное-предикат имеет внешний знак транспозиции, в то время как конструкция deus bonus представляет собой гипостаз в чистом виде [13].
3. В языках, где конструкция с опущением связки является единственно возможной, как, например, в русском, отсутствие связки в конструкциях типа изба деревянная воспринимается по противопоставлению с изба была деревянная и изба будет деревянная как нулевой знак связки по форме и настоящее время глагола по функции. Но в латыни и других языках , где конструкции со связкой и без нее представляют собой стилистические варианты, опущение связки во фразах типа deus bonus вопринимается по противопоставлению с deus bonus est как нуль связки по форме и признак экспрессивного стиля по функции. Наличие же связки, наоборот, воспринимается с точки зрения функции как нуль выразительности. Нулевой знак такого типа в латинском языке имеет стилистическую значимость. Последнее имеет в виду Балли, говоря о подразумеваемом знаке, основанном на существовании двух параллельных конструкций, когда предполагается возможность выбора нужного варианта говорящим [14]. Рядом с нулевым знаком, имеющим грамматическое значение, и подразумеваемым знаком Балли [15] ставит эллипсис, который он определяет как "повторение или антиципацию элемента, который необходимо присутствует в контексте или подсказывается ситуацией": "Мы склонны понимать эллипсис скорее как "подразумевание" анафорических элементов, которые "репрезентируют" контекст, или же дейктических элементов, которые "презентируют" ситуацию" [16]. Так, на вопрос Что делал дядя в клубе? можно ответить, выбрав одну из двух параллельных конструкций - с "эксплицитным репрезентантом": Он там обедал, или в "имплицитным репрезентантом": Обедал. Таким образом, эллипсис - это нулевой анафорический (или дейктический) знак. Когда имеется выбор между двумя формами высказывания, одинаковыми по понятийному содержанию, такие формы никогда не бывают действительно эквивалентными. Обычно они образуют следующее противопоставление: с одной стороны, экспрессивный тип, составляющий одно целое с данной ситуацией или вызывающий воображаемую ситуацию в языке искусства, и, с другой стороны, тип с нулевой экспрессивной и дейктической значимостью. В русском языке, например, имеется прямой порядок слов, противопоставленный разного рода инверсиям. Так, порядок слов, при котором сказуемое стоит после подлежащего и перед прямым дополнением, а эпитет предшествует имени, является нулевым. Люди умирают - это обобщенное высказывание. В противоположность ему высказывание умирают люди воспринимается как указание на определенный контекст или ситуацию или как эффективная реакция. Эксплицитный язык научных утверждений допускает только нулевой порядок слов: Земля вращается вокруг Солнца. Напротив, повседневная речь - по преимуществу имплицитная - создает такие сочетания, как вертятся дети вокруг елки, вокруг елки вертятся дети, вокруг елки дети вертятся, дети вокруг елки вертятся. В случае оппозиции с нулевым порядком эти конструкции указывают на некую отправную точку, мотивированную контекстом или ситуацией (внеязыковым контекстом), тогда как нулевой порядок слов об этом ничего не сообщает. Однако там, где морфологические средства не вполне точно указывают на синтаксическую функцию слов, нулевой порядок слов является единственно возможным и имеет чисто грамматическое значение. Таков, например, случай, когда винительный падеж совпадает с именительным (мать любит дочь, дочь любит мать) или именительный (мн. ч.) с родительным (дочери приятельницы, приятельницы дочери) или когда прилагательное выступает в функции существительного (слепой сумасшедший, сумасшедший слепой).
В русском языке имеется два стилистических варианта для выражения мысли "я еду в машине": я еду (с личным местоимением) и еду (без него). То же в чешском: ja jedu и jedu. Однако между двумя языками есть большая разница: в русском языке в результате опущения вспомогательного глагола и глагола-связки в настоящем времени роль их личных окончаний должна была перейти к личному местоимению и сделать его употребление более обобщенным. Вследствие этого в русском языке "нормальной" является двучленная конструкция, в то время как вариант с нулевым подлежащим стилистически окрашен [17]. В чешском же, напротив, нуль выразительности соотносится с нулевым подлежащим, а экспрессивность - с конструкцией ja jedu. Первое лицо подчеркнуто наличием местоимения, употребление этого местоимения в чешском языке производит впечатление напыщенности стиля; в противоположность этому в русском именно слишком частое опущение местоимения первого лица воспринимается Достоевским как раздражающая чванливость ("Крокодил").
4. Как указывает Балли, существует параллелизм между фонологической системой и системой языка в целом. Корреляции фонем основаны на противопоставлении наличия некоторого фонического признака его отсутствию, или нулевому признаку . Так, t, s, p и проч. отличаются от соответствующих мягких согласных t', s', p' и проч. отсутствием твердости, и те же фонемы отличаются от d, z, b и проч. отсутствием звучности. Это отсутствие имеет тот же характер, что и прочие виды нулевого знака в области грамматики, рассмотренные выше, и объединяет их тот факт, что речь идет не просто о нуле, но о нуле, противопоставляемом в пределах фонологической системы определенным положительным явлениям. Еще Соссюр выявил роль контрадикторных оппозиций в фонологии, приводя в качестве примера противопоставление носовых и ртовых гласных, где "отсутствие носового резонанса столь же значимо для характеристики фонем, как и наличие его" [18].
Анализируя фонему s в русском языке в ее отношениях с другими фонемами, мы видим, что положительные признаки этой фонемы не входят ни в какую контрадикторную оппозицию, то есть что наличие этих признаков никогда не противопоставляется их отсутствию. Помимо этих признаков, фонема s обладает только нулевыми признаками. Напротив, фонема z' имеет ряд положительных фонологических признаков, поддающихся точному анализу, по противопоставлению с отсутствием тех же признаков в коррелирующих фонемах (к признакам фонемы s здесь добавляется звонкость и мягкость).
Таким образом, здесь мы имеем случай фонологического совмещения, соотиветствующий совмещению означаемых (cumul des signifies), как его трактует Балли. Принцип компенсации, установленный Брёндалем для морфологии и ограничивающий совмещение означаемых, также находит существенные аналогии в структуре фонологических систем.
Корреляция состоит из нескольких пар фонем, причем во всех этих парах содержится, с одной стороны, противопоставление наличия данного признака его отсутствию и, с другой стороны, общий субстрат (общая основа). Например, в русском пара z' - z содержит противопоставление мягкости и ее отсутствия и обший субстрат "звонкая щелевая свистящая". Однако этот общий субстрат может отсутствовать в одной из пар, и тогда одна из фонем, имеющая данный признак, противопоставляется просто отсутствию фонемы (или нулевой фонеме). Например, как справедливо утверждает Мартине, в соответствии с результатами структурного анализа в корреляцию придыхания, характерную для датского консонантизма, необходимо ввести оппозицию: наличие - отсутствие придыхания /h/ перед гласным в начале слова [19]. Так же и в русском языке корреляция мягкости противопоставляет фонему j нулю (отличие - отсутствие йотации перед гласным в начале слова). В словах русского языка перед гласным е может стоять только мягкая согласная фонема, но не соответствующая твердая; перед е может стоять j, но е не может начинать слово. (Этому правилу не подчиняются междометия, и в частности дейктическое междометие е в различных сочетаниях).