„Я искал то, что было полезно. Это были работы, подобных которым не производилось со времени предков. То, что было мне суждено сотворить, было велико!"[3]
Однако это стилистическое единство было нарушено добавлениями и перестройками. Многочисленные залы, молельни, обелиски заполнили двор; зал Инени был отяжелен добавлением колонн и статуй; с восточной стороны пристроили особый большой зал с четырьмя рядами колонн.
Вторым крупным этапом в истории строительства Карнака явились работы, произведенные здесь при Аменхотепе III, когда зодчим Аменхотепом, сыном Хапу, был построен перед храмом новый огромный пилон, от которого к Нилу вела аллея сфинксов. Все святилище было обнесено массивной стеной. В результате получился как бы новый храм небывалых еще в Фивах масштабов. Одновременно изменился облик и других святилищ Карнака, из которых особенно примечательно было новое здание храма богини Мут, расположенное к югу от храма Амона и окруженное с трех сторон подковообразным озером. В портиках, обрамлявших храм, стояли монументальные статуи богини Мут в виде женщины с головой львицы (одна из них, привезенная А. С. Норовым, находится ныне в Эрмитаже). Одинаковые заливы озера, которые, точно крылья, охватывали храм с боков, удачно сочетались с общей симметричностью его планировки. Строгость плана особо подчеркивалась тем, что центральная колоннада первого зала продолжалась вдоль всего двора до пилона. Такая колоннада была важным нововведением. Как бы определяя путь торжественных процессий, она сливалась с начинавшейся от ворот храма аллеей сфинксов и служила прекрасным воплощением столь характерной для египетского зодчества идеи бесконечной линии храмовой дороги, благодаря которой так выигрывало завершавшее ее здание храма. Сооружение подобной колоннады было тем более удачно, что она как бы продолжала линию дороги и внутрь храма, где пространство было теперь построено на постепенной смене этапов пути через залы вглубь, к молельне со статуей божества.
Второе по размерам и значению фиванское святилище Амона—Луксорский храм, построенный при фараоне Аменхотепе III на месте древнего святилища, считается по праву одним из основных египетских архитектурных памятников. Планировка храма отличается исключительной четкостью, помещения расположены почти симметрично. Перед храмом был выстроен двор с портиками, перед которым был запроектирован еще больший двор с гигантской центральной колоннадой по главной оси. Однако этот двор не был достроен, и при Аменхотепе III успели только возвести центральную колоннаду из четырнадцати колонн по 20 м высотой с капителями в виде раскрытых папирусов.
Значение Луксора для дальнейшего развития храмовой архитектуры Нового царства было очень велико, так как именно в нем нашел свое завершение и приобрел законченную форму новый тип храма Нового царства. Центральная колоннада его двора в виде гигантских каменных цветов папируса, несомненно, оказала влияние на позднейшее оформление средних нефов гипостилей, так же как и использование большого числа колонн (всего в Луксоре их было 151). После Луксора все чаще стали применять в открытых дворах храмов портики с двойными рядами колонн.
Строителем Луксора и храма Мут был зодчий Аменхотеп, младший современник своего тезки — Аменхотепа, сына Хапу. Именно он ввел центральную колоннаду, которая имеется в других построенных им храмах и роль которой была столь плодотворна для последующего развития египетской архитектуры.
Постройка Луксора явилась важным звеном в общем плане строительства Аменхотепа III в Фивах. Сооружение в южной части города новых святилищ — Луксора на восточном берегу Нила и заупокойного храма Аменхотепа III напротив, на западном берегу, как бы уравновесило соответствовавшие им здания храмов северной части Фив — Карнака на востоке и храма Хатшепсут на западе, а соединившие все храмы с Нилом аллеи сфинксов еще более способствовали созданию единого архитектурного комплекса. Этот комплекс был редкостно декоративен: бесконечные аллеи сфинксов, острые иглы обелисков с блестевшими на солнце позолоченными верхушками, монументальные силуэты колоссов, видневшихся на фоне массивных башен огромных пилонов, с развевавшимися над ними пестрыми флагами, бесчисленные колоннады храмов — все это создавало неповторимый облик Фив, этого „прекраснейшего из городов Египта" знаменитой столицы могущественного государства.
Глядя на все эти храмы, хочется отметить, что это печать совершенно особого очарования неведомого искусства Египта в предыдущие исторические эпохи.
Нельзя не сказать, что в архитектуре XVII династии большое место занимали заупокойные царские храмы. Особо хотелось рассказать о двух заупокойных храмах: о храме Аменхотепа III и храме царицы Хатшепсут.
Особенно велик был заупокойный храм Аменхотепа III, от которого сохранились лишь гигантские статуи фараона в 21 м высотой, стоявшие перед пилоном. Эти статуи были названы впоследствии греками колоссами Мемнона, греческого героя, сына богини Зари. Из аллеи сфинксов, которая некогда соединяла этот храм Аменхотепа III с Нилом, происходят два сфинкса, стоящие теперь на набережной Невы в Ленинграде.
Особое место среди царских заупокойных храмов занимает храм царицы Хатшепсут, знаменитой женщины-фараона. Она построила свой храм у скал Дейр-эль-Бахри, рядом с храмом царя XI династии Ментухотепа, родоначальника фараонов-фиванцев, желая этим подчеркнуть свою принадлежность к их роду и тем самым как бы оправдать правомерность своего столь необычного для женщины обладания престолом. Этими же побуждениями объясняется и стремление уподобить ее храм храму Ментухотепа. Однако храм Хатшепсут явно превосходил последний как размерами, так и богатством декорировки. Грандиозный по масштабам, отделанный множеством колоннад и скульптур, храм Хатшепсут явился гармоничным сочетанием трех поставленных друг на друга кубов, оформление фасадов которых было построено на чередовании горизонталей террас с вертикалями колоннад. Наклонные плоскости лестниц связывали эти линии в одно целое и являлись продолжением линий дороги, которая шла из долины. Храм прекрасно сочетался с окружавшей его местностью, сверкая своими белыми колоннадами на коричневатом фоне огромных скал. Богатству оформления храма соответствовала и внутренняя отделка — золотыми и серебряными плитами полов, инкрустированной бронзой дверей из эбенового дерева. Строителем этого замечательного храма был Сенмут, один из талантливейших зодчих Египта и близкий к царице человек.
Рассматривая искусство Нового царства хотелось бы отметить искусство времени Эхнатона и его преемников (Арнанское искусство).
Последние десятилетия правления XVIII династии были полны бурных событий. Храмы старых богов закрывали, их изобретения уничтожали, имущество храмов конфисковывали.
Фараон построил себе новую столицу.
Раскопки новой столицы пролили яркий свет на всю историю периода и, что особенно важно, дали нам непревзойденные шедевры египетского искусства.
Новый город был назван Ахетатоном, что означает «Небосклон Атона». Фараон также принял новое имя – Эхнатон – «Дух Атона»
Фараон стремится подорвать авторитет жречества, опиравшийся на культы древних богов, фараон выдвинул новое учение, объявив единым истинным божеством солнечный диск под именем бога Атона.
Очень важно, что раскопки Ахетатона пополнили наши, в общем, скудные сведения о гражданской архитектуре Египта, так как здесь были найдены остатки и дворцов и жилищ различных слоев населения.
Дома богатых людей обычно стояли посреди большого участка, обнесенного стеной, в которой было два входа — главный и особый для слуг. От главного входа к дверям дома вела мощеная дорожка. Дома строились из кирпича, из камня же делались лишь базы колонн и обрамления дверей. Парадная часть дома состояла из центральной, приемной комнаты и двух-трех такого же назначения меньших помещений. Жилую часть составляли спальня хозяина с умывальной, женские помещения и кладовые. Все комнаты имели окна под потолком; центральная комната всегда строилась выше других. Стены и полы покрывались росписями. Вокруг дома располагались дворы, колодец, службы, сад с плодовыми деревьями, цветами, прудом и беседками. Дома низшего городского населения отличались от богатых усадеб и размерами и полным отсутствием служб и садов. Так же малы были и дома строителей гробниц фараона и знати, составлявшие особый поселок за городом по дороге к гробницам.
Дворцы также строились из кирпича, и только колонны и обрамления дверей были из камня. Главный дворец состоял из двух частей — частной, где находились жилые комнаты, и официальной, предназначенной для больших приемов и иных церемоний. Обе части соединялись крытым переходом, перекинутым через разделявшую их дорогу. Колонны дворца отличались большим разнообразием. Здесь были и колонны со стволами в виде связок папирусов с изображениями висящих вниз головами уток под капителями в форме цветов папируса, и колонны с необычными сочетаниями листьев пальм и фиников, и, наконец, колонны, пальмовидные капители которых были сплошь покрыты инкрустацией из блестящих цветных фаянсов с позолоченными перегородками. Несколько комнат в официальной части дворца были отведены для отдыха фараона. Эти помещения, так же как комнаты частной половины и комнаты загородных дворцов, обычно группировались вокруг внутренних садов с водоемами и были украшены чудесными росписями, содержавшими изображение растений и сцены из дворцового быта. Росписи полов воспроизводили нильские заросли с цветущими лотосами, порхающими птицами и резвящимися среди тростников животными. У некоторых помещений дворца стены были покрыты фаянсовыми изразцами также с изображениями растений. Из частной половины дворца происходит известная роспись с изображением двух дочерей Эхнатона. Выполненная в золотисто-розовых тонах, эта роспись поражает как колоритом, так и естественными позами девочек.