Некоторым объяснениям того, как из сеней или паперти выросла северная трапеза, может служить тот переходный тип ее, который встречается чрезвычайно редко и только в очень древних храмах и лучшим образцом которого является трапеза-паперть церкви Дмитрия Солунского в Челмохте Холмогорского уезда [ныне – Холмогорского района Архангельской области]. Здесь еще яснее, чем во всех предыдущих церквах, бросается в глаза сходство этой наиболее бытовой части храма с обычным жилищем.
Из приведенных данных о внутреннем убранстве деревянных храмов и о явном сходстве их бытовых частей с жилищем возможно – с древними описаниями в руках – воссоздать детальную картину убранства древних хором. Хитрая резь столбиков и столбов с их причудливыми подкосами, легкая узорчатая опушка пристенных лавок, уют небольших окон, волоковых и красных, - чередовались с картинно красочной орнаментальной росписью дверей и с торжественной важностью "красного" переднего угла. Недостает лишь "шатерного ряда", чтобы прикрыть всю простоту обычной обстановки. Раскраска потолка и столбов Пучужской церкви дает понятие о росписи хоромных "подволок", фигурные же висячие потолки Троицкой церкви в Ненокосе и Турчасовской церкви наглядно показывают, как устраивалось так называемое "небо" над восьмериком и четвериком храмов, показывают также, каковы бывали в хоромах и теремах "вислые подволоки".
Внешнее убранство храмов
Величавым по своей простоте и строгим при всем своем разнообразии формам храма придают большое оживление крыльца с тесно связанными с ними галереями. Это чисто бытовая форма и в гражданских сооружениях всегда останавливала внимание строителей, в применении же к храму забота о великолепии крылец ставилась на одинаковую ступень с заботой об украшении "верхов" храма, а при трудности задачи, пожалуй, и выше их. Принимая во внимание техническую трудность изготовления брусьев и досок, из которых, собственно, сооружены сени и крыльца, мы высоко должны оценить ту затейливость в устройстве всходных и площадочных рундуков и ту заботливость в украшении их служебных частей "резью", какая вылилась в наиболее изящных и сложных образцах этих истинно народных сооружений. Простейшим типом крыльца, неизбежного при значительной приподнятости помещения храма от земли, является то крыльцо с одним всходом, которое мы видели в Георгиевской церкви [в Вершине Верхнетоемского района Архангельской области] на Верхней Тойме и в церквах в Заостровье Шенкурском [ныне – Виноградовского района Архангельской области] и на Верхней Уфтюге [Красноборского района Архангельской области]. Такое же превосходное крыльцо, с рундуком "на отлете", имеет церковь Синозерской пустыни [Чагодощенского района Вологодской области]. Возможно, что древнейшие крыльца были именно этого одновсходного типа. Гораздо живописнее их крыльца на два всхода, простейший образец которых мы имеем в знаменитой Паниловской церкви Холмогорского уезда [ныне – Холмогорского района Архангельской области]. В таком же роде и крыльцо Никольской церкви в Юмише Сольвычегодского уезда [ныне – Сольвычегодского района Архангельской области], только оно не так органически связано, не так слито с храмом, как в Панилове. Церковь эта построена в 1748 – 1750 годах, и, в виде исключения, летопись оставила нам на этот раз имя его зодчего – А.О. Вилачева.
Оба последних крыльца примыкают непосредственно к галерее, но несравненно богаче по формам те же двухвсходные крыльца, когда они срублены "на отлете". Великолепным примером художественности форм и конструктивной логичности их декоративной обработки служит крыльцо Георгиевской церкви в Поче Тотемского уезда [ныне – Тарногского района Вологодской области]. Здесь до неумолимости изгнано все, что не нужно, что излишне для конструкции соединения частей. В этом скромном, немудреном с виду создании достигнут поистине высший предел художественной правды, той правды, которая помимо технических знаний требует и высокого понимания форм и их пропорций, и безошибочного чувства меры в их орнаментальном убранстве. В этом крыльце так ясно видна вся его конструкция, весь его скелет, что нет надобности ни в каких специальных чертежах и пояснительных разрезах. На этом храме можно демонстрировать все приемы рубки. Так, венцы самого храма, как нижнего четверика, так и поставленного на нем восьмерика, срублены "в обло" - с выпускными концами, тогда как в четверике подклета дощатой галереи они срублены "в лапу", так как выпускные концы здесь излишни. "В лапу" срублены и венцы "щипчатого" подклета под лестничные всходы, причем ступени лестниц исполняют роль поперечных венцов.
Еще одна особенность ясно видна на этом крыльце, это – соединение срубов со стойками дощатых стен галереи крыльца так же, как и соединение стоек между собою. Главную роль исполняют здесь верхние горизонтальные и наклонные обвязки стоек, служащие основанием кровель. Пространство между стойками забрано досками "в косяк", для чего в боковых частях стоек проделаны "гнезда" или "шпунты", куда и загнаны доски без употребления гвоздей. Для устройства в галерее окон существует "подоконный брус", в который упираются боковые "притолоки" окон, а также и нижние концы "вертлюгов" ставней, устроенных внутри галереи. Верхние концы вертлюгов упираются в горизонтальную "обвязку" стоек. Под подоконный брус для большей устойчивости подставлена короткая стойка также с боковыми гнездами, в которые забрана "в косяк" подоконная дощатая стенка. Вся эта сложная, веками вырабатывавшаяся терминология может быть демонстрирована на этом поистине счастливом крыльце. Однако надо сказать, что не все в нем сохранилось так, как было при его первоначальной рубке. Прежде всего, бросается в глаза отсутствие перил у всходов. Обыкновенно они состояли из двух досок, положенных параллельно наклону лестниц, причем щели, отделяющей обе доски, иной раз придавали сквозные орнаментальные формы. Конструктивное устройство перил самой площадки, или так называемого "рундука", - тождественно с устройством подоконной стенки галереи. Не сохранилась в Почском крыльце и его древняя кровля.
Кровли крылец бывали весьма разнообразны. Наряду с обыкновенной двускатной формой они покрывались нередко и бочкой, как мы видим в обеих церквах в Юромском. Подрундучный подклет здесь выше, чем в Поче, и срублен уже не щипчатой, а прямой стопой, но в остальном приемы обоих совершенно тождественны. Единственная разница, кроме бочечного покрытия, заключается еще в том, что в церкви Архангела Гавриила есть два рундука – один, как и в Поче, на отлете, другой – примыкающий прямо к трапезе и поставленный на особом подклете, образованном из выпускных бревен подклета трапезы.
Необыкновенно живописны крыльца церквей в Ростовском и в Конецгорье Шенкурского уезда [ныне – Виноградовского района Архангельской области]. Первое из них крыто бочкой и имеет три рундука, из которых один, как водится, поставлен на особом подклете, на этот раз чрезвычайно высоком, а два других, ничем не забранных, покрывают собою начало лестничных всходов с обеих сторон. В Крецгорье крыльцо менее затейливо. Оба они стоят на отлете, но благодаря галерее, срубленной на красиво выступающих из массы храма выпускных бревнах, крыльца эти уже слиты со стенами храма.
Кроме двускатных и бочечных покрытий, на двухвсходных крыльцах на отлете встречаются и кровли "епанчой", как, например, в Шевдинском городке. Любопытное крыльцо с епанчовой кровлей имеет церковь в селе Подмонастырском Тотемского уезда [ныне – Тарногского района Вологодской области]. К числу оригинальных крылечных покрытий надо отнести и ту полую бочку, которая встречается в Никольской церкви в деревне Малошуйке Онежского уезда [ныне – поселок Онежского района Архангельской области]. Церковь построена в 1638 году, и хотя крыльцо ее, несомненно, не раз уже возобновлялось, все же форма эта едва ли позднейшего происхождения. В применении к каменной церкви она известна уже с конца XVIII века, именно в знаменитой церкви села Тайнинского под Москвой. Подобный же деревянный полый кокошник или бочка был и во дворце села Коломенского.
Входные двери извне в храм, точнее в его трапезную часть, также в высшей степени просты и строго конструктивны в своей обработке. Очень типична в этом отношении дверь Владимирской церкви в Белой Слуде Сольвычегодского уезда [ныне – Красноборского района Архангельской области]. Несокрушимой прочностью веет от массивных брусьев косяков, вырубленных целиком из гигантских деревьев. Забота о сохранении в здании тепла дает дверям очень небольшие размеры в ширину и высоту, снабжая их высокими порогами. Прием – общий с устройством дверей в избах, и совершенно тот же прием повторяется и при устройстве окон, как это ясно видно в Пучужской церкви и в Ильинской церкви в Лондуже [Тотемского района Вологодской области]. Выемки в бревнах стен около косяков служат немаловажной цели уменьшения толщины последних. Немалую красоту придавали храмам слюдяные оконницы весьма причудливого рисунка. Оконницы эти еще кое-где хранятся в кладовых. Значение входных дверей в храм иногда отмечается формой, не свойственной дверям обычного жилища, а именно вводится декоративное криволинейное очертание верха косяка. Мотивы таких очертаний весьма разнообразны и часто общи с очертаниями дверей, ведущих из трапезы храма, как мы видим, например, в Кокшеньге или в Едоме. Криволинейность эта доходит до подражания арочным формам входов каменных храмов, как мы это видим в церкви Иоанна Богослова на Ишне.