Менее могучее впечатление производит звонница церкви Богоявления на Запсковье. Самый храм сооружен в 1397 году, но перестроен заново в 1495 году9, когда, по всему вероятию, построена и звонница. Стена звонницы здесь не падает прямо до земли, а образует ступень в виде особой грузной пристройки, прилепившейся к ее основанию. На изображении Пскова она имеет еще только три пролета, но нижний ее выступ уже существует. Пролеты в настоящее время не одинаковы, и оба левых почти вдвое уже правого, что наводит на мысль, что из прежнего левого сделали позже два, потеснив и средний несколько вправо. Каждый из трех ее фронтончиков был, как видно, увенчан шатром, что придавало всей композиции особое очарование.
Но самая прекрасная из звонниц стоит у церкви Вознесения, слывущей под названием "Старого Вознесения". В числе немногих других она изображена во "Владычнем кресте" двускатной, хотя оба ее пролета ясно видны. Построенная, вне всякого сомнения, вместе с церковью в 1467 году, она изумительно стройна по своим пропорциям, в которых ничего нельзя изменить к лучшему. Здесь нет ничего лишнего и все логично до последней возможности. Звон должен быть высоко, чтобы его далеко было слышно, - и его поднимают на возможную высоту. Низ его использован для складов и имеет только такие оконца, какие вызываются безусловной необходимостью. При этом звонница совершенно не испорчена и в этом отношении представляет чрезвычайно редкое исключение.
Иногда звонницы делались в два яруса, и прелестный образец этого типа мы имеем при единоверческой церкви Николы Явленного [Николы от Торга]. На древнем виде Пскова ее нет, так как она сооружена только в 1676 году.
Несмотря на свое очень позднее происхождение, звонница единоверческой церкви сохраняет всецело красоту и дух древних звонниц и производит такое же чарующее живописное впечатление10.
Чрезвычайно живописна и Большая звонница Псково-Печерского монастыря. Она, несомненно, построена не сразу в том виде, в каком существует в настоящее время, и едва ли имела все свои пролеты для звонов. Очевидно, что и верхний звон был поставлен уже значительно позже. Благодаря такой системе последовательных наслоений, создавших ее современный вид, трудно установить какое-либо, хотя бы даже самое приблизительное время, к которому можно было бы приурочить ее постройку. Она могла быть начата в XV веке и завершена в XVII-м или даже в XVIII-м.
Тип, выработанный в Пскове, был принят, видимо, и новгородцами, соорудившими такую грандиозную звонницу, каких псковичи не строили. Это – знаменитая звонница Софийского собора. Построенная св. Евфимием, архиепископом новгородским, в 1436 году11, она, вне всякого сомнения, сохранилась до нас далеко не совсем в первоначальном виде. Весьма возможно, что она была построена в общих чертах в типе обрушившейся старой, стоявшей на месте, и во всяком случае в ней должны были острее выразиться те формы, которые мы видим как в современных ей псковских сооружениях, так и в "часозвоне", поставленной всего за три года до того. В ней бесследно исчезла ее былая прекрасная простота, которая вылилась в торжественной глади стен Евфимиевой башни или звонницы псковского Пароменья. Весь остов ее шести мощных столбов, между которыми устроены пять звонов, - чисто псковский, но верх их круглой части опоясан сомнительными жгутами в виде карнизика, и такими же жгутами разделана верхушка звонницы над арками пролетов. Кроме того, передняя стена казалась, по-видимому, слишком монотонной, и ее разбили четырехугольными и пятиугольными трехступными нишами. Все это было сделано не раньше XVII века, а кое-что и в XVIII-м, как, например, кровля и нынешняя главка12. Первоначальное покрытие было пофронтонным, как в Пскове, что подтверждается изображением ее на старинном образе13.
Если в Пскове, как видно на иконе "Владычнего креста", почти каждая церковь имела свою звонницу, и колокольни совсем были не в ходу, то в Новгороде, как раз наоборот, звонницы являлись, видимо, редкими исключениями и предпочтение явно отдавалось колокольням. Так было, по крайней мере, в конце XV и в XVI веках. Первыми сооружениями для подвески колоколов, конечно, и здесь были звонницы, но, когда и в силу каких условий вырос новый тип колоколен, сказать невозможно. Надо думать, что первые из них были невысокими четырехгранными сооружениями, что-нибудь вроде двух кубиков, поставленных друг на друга и покрытых шатром. Естественнее предположить, что они возникли из деревянных колоколен. Когда последние стали рубиться в восьмерик, то эта новая форма колоколен, наиболее распространенная на всем русском Севере, не могла не отразиться и на каменном зодчестве, неоднократно уже питавшемся приемами, выработанными плотниками. Появились каменные колокольни, как бы скопированные целиком с деревянных шатровых. Они чаще всего рубились таким образом, что низ их делался квадратным, и только на известном расстоянии от земли куб переходил в восьмигранник. Совершенно так же стали строиться и каменные колокольни. Образчиком первого типа может служить колокольня церкви Петра и Павла на Софийской стороне. Она едва ли старше XVIII века, довольно уродлива по пропорциям и мало вяжется своими широкими пролетами для звона со стоящей рядом дивной церковью, но в то же время в ней, вероятно, лишь повторен известный, бывший в ходу тип. Образцом восьмигранной колокольни является колокольня церкви Феодора Стратилата. Такова же и полная своеобразного настроения колокольня Спаса-Нередицы. Любопытно, что она построена всего только в конце XVIII века, между тем, не будь достоверных сведений об этой постройке14, по внешнему виду ее можно было бы принять за древнейшую из уцелевших колоколен Новгорода. Если она дает такое впечатление, то из этого следует только то, что немудреный ее строитель, быть может, совсем не архитектор, а простой каменщик, воспроизвел в ней один из существовавших еще в ту пору типов.
Утверждать категорически, что каменные колокольни XVI и XVII веков выросли непосредственно из деревянных шатровых церквей и только из них, само собою разумеется, было бы слишком опрометчиво при полном отсутствии деревянных церквей, восходящих к XV или даже к половине XVI века. Все заключения здесь неизбежно могут ограничиваться одними лишь более или менее правдоподобными предположениями. Однако также мало оснований и для утверждения, что каменная колокольня, а с ней, быть может, и самая деревянная шатровая церковь – выросли из крепостных башен. Было высказано предположение, что прототипом восьмигранных колоколен является знаменитая "часозвоня", или Евфимиева башня, стоящая на Владычнем дворе Новгородского кремля. Построенная св. Евфимием в 1436 году, она представляет один из наиболее величественных памятников русского искусства15. Стройность ее особенно увеличивается благодаря тому, что вся ее масса кверху слегка суживается. На ее гладких безузорных стенах тем наряднее кажутся окна, сидящие в нишах, которые, в своей верхней части как бы углубляются в гладь стены несколькими ступеньками. Покрытие ее, несомненно, позднее, и первоначально она, вероятно, завершалась шатром. Когда-то в восьми верхних пролетах ее помещались большие часы со звоном, отчего она и получила название часозвони. Из летописи мы знаем, что в стоящем рядом с нею двухэтажном корпусе находились палаты св. Евфимия, сооруженные по его повелению в 1433 году16, причем "мастеры ставили Новгородские и Немецкие из-за моря"17. Возможно, что они же несколько лет спустя строили и башню.
У Успенской церкви в Гдове есть колокольня, стены которой несколько напоминают часовню. Они также просты и в несколько меньшем виде повторяют красоту прекрасной глади часозвони. Исследовавший колокольню П.П.Покрышкин относит ее постройку к половине XVI века18.
Чисто псковской простотой отличается надвратная колокольня церкви Михаила Архангела [в Городце]19 в Пскове. Она как будто сохранила еще отдаленную преемственность со звонницами и, во всяком случае, не имеет ничего общего с колокольнями Новгорода. Год ее постройки неизвестен, но если полагаться на изображение "Владычного креста", то в 1581 году ее еще не было, и в таком случае следовало бы предположить, что она сооружена в 1694 году, когда перестраивалась вся церковь. Только в Пскове в эту позднюю пору еще возводились постройки, на которых мало или совсем не отражались ходовые приемы всесильного тогда московского искусства. Новгород их не избежал, и все его поздние колокольни уже явно московского пошиба, с самыми незначительными отступлениями. Все они имеют обычные в Москве слуховые окна не шатре, и на стенах попадаются типичные московские квадратные впадинки и наличники. Их грани обыкновенно не одинаковой ширины, и те из них, которые являются продолжением квадратного основания, делались шире четырех других, представлявших как бы стесанные углы четырехгранника. Соответственно этому четыре пролета в их звоне оказываются широкими и четыре узкими, что было логично при различной величине колоколов. Такова колокольня Знаменского собора, построенная в 1682 году20, Николо-Дворищенская, надвратная Благовещенская на Витковой улице ["на Виткове переулке"]21, относящиеся также к концу XVII века, колокольня при церкви Дмитрия Солунского (1691 года) и несколько других.
Наряду со звонницами одну из наиболее типичных особенностей псковских церквей составляют их крыльца. Как и первые, они являются исключительным достоянием псковского зодчества и придают ему неописуемое очарование. Их главным мотивом чаще всего служат те массивные столбы, которые ставились и внутри церкви и к которым псковские зодчие питали поистине род страсти. Как и там, они ищут излюбленного сочетания круглых поверхностей с гранеными. Каждый столб производит такое впечатление, точно он сперва был сложен квадратным и, когда работа была окончена, известную часть его стесали в круг. И кажется будто столбы эти сложены не из плит, а вылеплены из какой-то мягкой массы, позже затвердевшей. Это особое свойство псковского зодчества, вылившееся ярче всего в звонницах и каменных крыльцах, придает им необыкновенно скульптурный вид и странным образом роднит их с памятниками древнего Египта.