В систему ценностей свободного грека входили неразрывная связь с полисом, органичная включенность в него, надежность и защищенность существования, наличие широких возможностей для самореализации и в собственном совершенствовании, и в изменении своего социального, положения. Способность жить «по природе» и «по установлению» была предметом гордости свободного человека. Именно эта способность определяла неспешный образ жизни грека.
Античный грек вставал с рассветом и приветствовал восходящее солнце, затем завтракал, выпивая кубок вина и съедая кусок хлеба, и выходил из дома. За исключением ремесленников, занятых в своих мастерских, каждый свободный гражданин находился с утра в городе, проводя время в общении, которое происходило на улицах, на рынках, в мастерских ремесленников, в парикмахерских. Люди легко вступали в контакт, все обращались друг к другу на «ты», различия в общественном положении как бы стирались. Многие проводили полдня в народном собрании. Слушать ораторов, выступать против того, что не нравится, ощущать удовлетворение от участия в принятии жизненно важных началом темноты, когда запирались ворота Афин, на улицах несли дозор лучники.
Так проживал свой день обычный гражданин полиса классического периода.
Именно в это время отмечался взлет и интенсивное развитие всех видов и жанров искусства. Не было счета трагедиям и комедиям. Активно заявляло о себе изобразительное искусство. Существовали специальные здания для хранения картин (пинакотеки), время от времени устраивались выставки и обсуждения, привлекавшие множество знатоков живописи и ваяния. При этом подавляющая масса произведений искусства была включена в повседневную жизнь афинянина. Плутарх утверждал, что в Афинах было больше статуй, чем живых людей. Расцвеченные скульптуры украшали площади, храмы - мир искусства был живым миром.
В IV в. до н.э. Эллада пережила политический кризис: завязалась война Афин со Спартой, в которой Спарта одержала верх. Эллинистический период принес принципиально новое представление о свободе. До определенного времени грек не испытывал потребности в пристальном вглядывании в себя, в анализе мотивов своего поведения, в оценке своих поступков, отсутствовала необходимость в самоанализе, поскольку и ценности, и поведение греков были предопределены извне, сообществом, в котором он жил. Видимо поэтому не было в греческом языке слова «совесть», а Сократа, впервые заговорившего об этом, обвинили в поклонении «чужим богам» и казнили.
Теперь же после крушения полисной системы главным стержнем становится понимание того, что казавшиеся ранее безграничными возможности человека на самом деле ограниченны. И ограничителем выступало устройство самого полиса. Стали очевидными новые горизонты. Гражданин полиса уступил место космополиту. При том, что появилось много новых возможностей путешествовать, заниматься предпринимательством, наконец, разбогатеть, появилось и развивалось чувство неуверенности в завтрашнем дне, ставшее для греков доминантой этого периода. Это и заставило их обратиться к своему внутреннему миру, чтобы разобраться в происходящем и решить, как сохранить хотя бы внутреннюю свободу.
Таким образом, благодаря потере выстроенной всем сообществом свободы для всех, произошел «великий поворот» к новому пониманию свободы для отдельного человека. Новыми идеологами, сформулировавшими новые ценности, стали киники и стоики, чьи воззрения легли в основу римской философии.
Выразителем этих направлений в изобразительном искусстве были великие мастера IV в. до н.э. - Пракситель и Скопас.
Пракситель (около 390 - 330 гг. до н.э.) - скульптор, представитель поздней классики. Он был мастером божественных образов: «Сатир, наливающий вино», «Аполлон Сауроктон» (или «Аполлон, убивающий ящерицу»), «Эрот». Наиболее известна его скульптура обнаженной Афродиты, которая получила название «Афродита Книдская». Пракситель впервые обнажил Афродиту. Только ей одной позволялось демонстрировать свою красоту без одежд. Она будто только что вышла из воды, прикрываясь руками, блестя чистотой, белизной паросского мрамора. Улыбка, волосы, взгляд, брови - превосходили все, что ваяли до этого скульпторы. В этом прелестнейшем из чудес Греции было соединение живой величавости с негой чисто южного характера.
Позднее она стала символом Книда - ее начали изображать на книдских монетах. А вифинский царь Никомед предлагал за ее уступку выплатить все государственные долги книдян.
Пракситель свои фигуры, высеченные обычно в теплом, нежно светящемся мраморе, отдавал для подцветки. Они мягко тонировались воском и оживлялись легким цветом. Одна из его работ дошла до наших дней в подлиннике. Это «Гермес с младенцем Дионисом». Утрачены только ноги и кисть руки Гермеса, державшего виноградную гроздь. Фигура овеяна атмосферой неги.
Пракситель выработал утонченный идеал красоты. Он владел виртуозной техникой обработки мрамора, благодаря которой достигал пластичности изображения и эффекта «влажного» взгляда.
Под его резцом прежде прекрасная форма искажается - страдание делает человека некрасивым, обезображивает его лицо.
Раньше греческая эстетика вообще исключала страдания. Мастера V в. до н.э., изображая чувства, сохраняли неприкосновенным лицо или незначительно искажали его черты, поднимали брови, напрягали лоб. И вот фундаментальный нравственный принцип древнегреческого искусства оказался нарушен. Теперь же страдание проникло в самую суть человеческого существа. Красота уступает место боли, боль изменяет облик человека, и из его груди вырывается стон. Знаменитая «Вакханка» (или, иначе, «Менада») - небольшая статуэтка служительницы культа Диониса - представляет Скопаса мастером новых пластических решений. Полуобнаженная, в дикой пляске фигура уже не стоит, не поворачивается, а вращается вокруг оси в стремительном, бурном движении. Вакханка охвачена страстью - разрывает на части животное, в котором видит воплощение бога. На глазах зрителя совершается кровавый ритуал, который никогда прежде в греческой скульптуре таким образом не выражался.
Скопас разработал принципы круглой скульптуры: понять идею автора можно, только обойдя «Вакханку» кругом. Не менее известны другие работы Скопаса: «Потос», «Мелеагр».
Основные направления художественной культуры Греции:
1) устремленность в патетическую героику;
2) уход в индивидуальный мир.
Вся культура Греции - это построение и оправдание мифа. Даже философия, которая в современном мире призвана скорее развенчивать мифы (правда при этом неминуемо создавая новые), имеет мифологические корни. Сказанное относится не только к милетской школе, но и к более поздним философским учениям, например к философии пифагорейцев, элеатов, Платона. Связано это с тем, что в древнегреческих мифологических и полумифологических текстах постепенно накапливались сведения объективного характера и предпринимались первоначальные попытки объяснения мира. Так, Гесиод написал поэму "Теогония", что значит "Происхождение богов". В греческой литера- туре мощный пласт образует мифологическая поэзия, а это не что иное, как своды опоэтизированных мифов, но у Гесиода раскрываются мысли человека, который пытается осознать не только то, что он не- посредственно наблюдает и переживает, но его волнуют и весьма отвлеченные вопросы, на которые он сам не мог дать ответ, но которые уже не мог не поставить. Например, вопрос о том, откуда возникли, как родились боги. Такая постановка вопроса уже не является чисто религиозной. В сущности, вопрос о происхождении богов легко пере- растает в вопрос о происхождении мира.
Таким образом, философ уже не является слушателем (читателем) - потребителем мифа, хотя в повседневной жизни он, как и всякий грек, окружен мифологией, более того, во всем - в языке, образах, способах мышления не свободен от мифологии. Миф объясняет любое природное событие волей божества, то есть причина выводится за пределы самой природы, перемещается в небесную область, вверяется богам. Но от такого, в широком смысле теологического, то есть сводящего все причины к промыслу Божьему, объяснения философия отталкивается, уходит.
Когда мифология задавалась вопросами: почему, как устроены космос и его тела, то от творцов мифов никто не требовал доказательств. Например, если они утверждали: Земля - огромное тело, имеющее форму шара, то создатель мифа мог бы сослаться на что угодно - на предание, на богов. А вот первые греческие мудрецы, делая астрономические заключения, должны были давать конкретные доказательства или хотя бы приводить абстрактные теоретические построения. Как можно было в то время доказать шарообразность Земли? Каковы были "доказательства"? Главным образом, эстетические.
Так, пифагорейцы считали, что нашей Земле надлежит быть шаром, по законам гармонии и совершенства, потому что круглое тело считалось пластичным, красивым. Не было и не могло быть тогда эмпирически достоверных доказательств относительно космоса и планет. О космосе можно было рассуждать абстрактно, только на основе фантазии. Философии было важно и удобно опереться на астрономический материал, так как идея космоса, целостного, единого мира как универсума была органичной для древней мысли и для философии вообще.
Понятно, что астрономия в античности так и не стала наукой в современном смысле этого слова: почти все астрономические представления ныне кажутся фантастическими.
Духовная и художественная культура Древней Греции не просто является ценнейшей частью мировой. В ней сформировалась общеевропейская культурная парадигма. Это означает не просто то, что греческими мотивами пронизана вся последующая европейская художественная культура. Греки вытащили на белый свет, представили нашему сознанию основные проблемы мироустройства: бытие и становление, истина, цель и благо, космос, единое и многое, предел и беспредельное, число и величина, мера и сущность, разум и логика, воображение и созерцание, теория и практика, природа, искусство и техника, материя и ее двойственность... Без обращения к греческому наследию европейской культуры просто бы не существовало и мы не смогли бы понять хоть как-нибудь, хоть по своему, ни арабских математиков, ни индийских и китайских мудрецов.