К 1727 году, когда Иркутская епархия отделилась от Тобольской, Сибирская митрополия насчитывала 339 церквей и 27 монастырей. Иркутской епархии отошло 79 церквей и 7 монастырей: 6 мужских и 1 Иркутский Знаменский женский.
До 1632 года Иркутский острог по всем делам управления подчинялся Енисейску, который в тот период являлся главным городом Восточной Сибири. Енисейский воевода назначал в Иркутск своих приказчиков и был в курсе всех дел в Иркутском крае. На нем лежала обязанность находить мастеров, которые возводили первые храмы в Илимске, Братске, Киренске, Верхоленске, Иркутске и других поселениях Восточной Сибири.[153]
В 1682 году Иркутский острог преобразовывается в центр самостоятельного воеводства, но енисейские иконописцы и после этого ездили сюда писать иконы, о чем свидетельствует следующий факт.
В Иркутской таможенной приходной книге за 1692-1693 гг. зафиксировано имя иконописца Федора Дорофеевича Иконникова: в 1693 г. «июня 22 дня отпущены из таможни за Байкал в Селенгинский острог енисейский служилый человек Федор Дорофеев сын Иконников для работы иконного письма да человек его Ромашка Иванов…»[154] Енисейские мастера в XVIII веке выполняли заказы на территории Иркутской епархии. Например, в 1780-1783 гг. каменную двухэтажную Воскресенскую церковь в Нижнеудинске возводили енисейские мещане – «уставщик» С. Злыгостев и мастер А. Фунтасов. Правительство и власти были заинтересованы в том, чтобы Сибирь как можно скорее смогла сама себя обеспечивать всем необходимым, в том числе и иконами. Иконописцы посылались сюда из Москвы и других городов не только для выполнения различных заказов, но и «с целью, чтобы они завели там мастерские и вместе обучали своему мастерству детей как своих, так и посторонних».[155] Иконописцы прибывали в Сибирь не только по распоряжению правительства, они ехали сюда и добровольно. Исследования историков убедительно показывают, что «труд русских поселенцев уже в XVII веке увенчался большой исторической важностью. Их руками Сибирь в течение одного столетия была превращена в край развитого для своего времени пашенного земледелия и ремесла… Среди ремесел здесь рано появилось и стало развиваться иконописное дело».[156]
В связи с интенсивным строительством новых церквей возрастала потребность в иконах. В XVII веке свои иконописцы были во многих сибирских городах: Тобольске, Тюмени, Енисейске, Илимске, Томске, Иркутске. «Но в двух крупнейших художественных центрах – Тобольске и Иркутске – мастера славились особо и получали много заказов».[157]
Начало иконописания в Иркутске связано с возникновением первой церкви во имя Спаса Нерукотворного, возведенной в 1672 году. Однако имеются свидетельства того, что до постройки церкви роль храма выполняла крепостная Спасская башня, в которой находились иконы, писаные на месте.[158] Для двухпрестольной Спасской церкви было написано два иконостаса. Часть икон писал иркутский иконописец Никита Варфоломеев.[159]
Сравнивая XVIIв. с эпохой расцвета русской святости и наивысшего подъема древнерусского искусства в XIV-XV вв. стоит отметить «утрату большого стиля, утрату глубины образных характеристик, отсутствие в иконописи XVII века выразительности и духовной напряженности».[160] Это способствовало тому, что содержание иконы постепенно перестало быть выражением церковного предания. При помощи красок, форм и линий, а также приемов символического реализма в иконе раскрывался духовный мир человека, ставшего храмом Божиим. Православное церковное искусство было видимым выражением догмата Преображения, и смысл иконы состоял не в том, чтобы быть красивым предметом, а чтобы изображать красоту – подобие Божие, изображать Божественный свет, преображающий все земное. И наступило время, когда духовная красота уступила место красоте этого мира. На смену фаворскому свету пришли блеск и великолепие серебряных окладов. «Порча православного церковного искусства в XVII веке идет двумя путями: через переориентировку православного восприятия образа и его языка на римо-католический, и через иконографию, при посредстве западных гравюр и измышлений русских мастеров…»[161]
Эти внутренние процессы получили отражение в сибирской иконописи. В некоторых ранних иркутских иконах еще чувствуется дыхание традиционного искусства. В большинстве своем иркутские иконы стилистически связаны с русским севером. «Для XVII века следует считать установленным факт заселения Сибири северно-русским населением».[162] Наиболее значительный поток переселенцев шел из Центрального Поморья (Устюжский, Вятский уезды). В 1638 г. именно усольские и сольвычегодские мастера были направлены в сибирские города. Устюжские иконописцы трудились в Иркутске в XVII-XVIII веках.[163]
Приехавшие в Сибирь иконописцы, оказавшись в новом для себя природном окружении, познакомившись с культурой местных народов и народов близлежащих азиатских стран, взаимодействуя с художниками из других художественных центров, проявляли себя в Сибири в новом качестве.
В группе икон XVII века, дошедших до нашего времени, наряду с иконами, написанными приезжими мастерами, встречаются самобытные иконы, позволяющие утверждать, что среди иконописцев, работавших в Иркутске в это время, были и местные. В экспозиции иркутского областного художественного музея находится икона «Богоматерь Владимирская» (илл. 90) с монголоидным ликом Христа и облачками в восточном вкусе. Она выглядит весьма оригинально для глаз, привыкших к иконам центральных школ.
Есть основание полагать, что она могла быть написана Иваном Федоровичем Сухих, искусным иркутским иконописцем.
Стилистически к иконе «Богоматерь Владимирская» близка еще одна икона из собрания областного музея – «Богоматерь Смоленская», автор которой обладал высоким уровнем профессионального мастерства. Он знал и великолепно использовал прием плави. «Мягкие тональные переходы ясно очерченного лика Богоматери придают ему особенную нежность. Сочетание темно-вишневого мафория Богоматери, желто-зеленых одежд Христа и светло-зеленого фона подчинено общей гармонии. Алая подкладка мафория, словно изнутри озаряющая фигуру Богоматери… Богоматерь и Христос редко изображались улыбающимися на иконах «Богоматерь Одигитрия», к типу которых принадлежит «Богоматерь Смоленская».[164]
Западноевропейское влияние иконописи проявилось в новой манере письма, получившей название «живоподобие». В традиционное иконописное письмо вводились новые приемы реалистичной живописи: светотеневая моделировка лика, натуралистические детали, прямая перспектива.[165]
В Иркутске знакомство с этими соблазнительными новшествами произошло в 80-90-е годы XVII века, когда здесь работал Леонтий Константинович Кислянский (1641-1697).[166] Он был родом из Польши.
В 1660-1670-е гг.Кислянский был живописцем при Посольском приказе и Оружейной палате в Москве. В 1678 г. «живописного дела мастер Леонтий за многую работу написан по Московскому списку»[167], т.е. произведен в московские дворяне. В 1680 г. он был назначен в Енисейск письменным главой, а в 1683 г. в той же должности посылается в Иркутский острог.
Получив в 1684 г. из Енисейска задание о розыске месторождений полезных ископаемых, он активно начинает этим заниматься. Вскоре в Енисейск, а оттуда в Москву, в мешочках и ящиках он посылает образцы руд и красок с байкальских берегов, с Витима, Ангары и других мест. В одном из ящиков находилась голубая краска, изготовленная самим Кислянским, «какову продают в рядах и к иконному письму годится». В Москве изучение присланных красок производилось под руководством иконописца Оружейной палаты Федора Зубова.
В коллекции иркутского художественного музея есть икона «Спас Вседержитель» (илл. 91), которая обнаруживает тесную связь с искусством иконописцев Оружейной палаты последней четверти XVII века. Данный иконографический тип («ушаковская» манера моделировки лика, положение головы, хитон, украшенный орнаментом, раскрытая книга с пространным текстом в левой руке) получил распространение в 80-90-е годы XVII века.[168]
Насущная необходимость в мастерах решалась за счет переселения иконописцев из центральной России «по высочайшему указу» в Сибирь. Так, в начале XVII века был специально отозван в Иркутск для «церковного строения аркункинский казак А. Мурзин».[169]
Известные иконописцы Н.В. Иконник, Ф.Д. Иконников, Л.К. Кислянский, И.Ф. Сухих, А. Мурзин, конечно, не исчерпывают список мастеров второй половины XVII начала XVIII веков, чьими руками были расписаны храмы Иркутской епархии.
В 1686 году Иркутский острог получает статус города. Занимая выгодное положение в центре разветвленных торговых и промысловых путей, Иркутск на рубеже XVII-XVIII веков становится крупным центром торговли и ремесла, и иркутские иконописцы получают заказы для написания икон не только в храмы г. Иркустка.
От значительного количества икон, написанных в Иркутске в XVII-XVIII веках, до нас дошли лишь единицы. Часть икон погибла вскоре после своего создания, так как деревянные церкви очень часто горели. Но самыми страшными для икон стали 30-е годы XX века, когда под лозунгом борьбы с религией повсюду крушились церкви. В Иркутске остался нетронутым только иконостас Крестовоздвиженской церкви, так как там сделали антирелигиозный музей. Туда же были перевезены некоторые иконы из других храмов. На сегодняшний день в музеях города Иркутска хранится всего лишь около четырех десятков икон, датируемых XVII-XVIII веками. Но даже эти незначительные осколки богатейшего иконописного наследия свидетельствуют о церковной жизни, происходившей на территории Иркутской епархии.