Поскольку фундаментализация общества связана с жестким табуированием медиации и медиатора, следует обратить внимание, что православие исторически не выработало ни концепции независимости Церкви от государства, ни удовлетворительной теории денег (деньги остались злом), ни учения о сакрально-нейтральной зоне, например Чистилище. И до сих пор в России, при ее поляризованной ментальности, нет традиции компромисса и терпимости, что в немалой мере влияет на положение женщины и практику женского протеста. По "Домострою" же, как и следует ожидать, терпимость и компромисс, вплоть до слепого подчинения, должна проявлять только одна сторона.
Доминирование, следовательно, есть основная модель отношений, по-разному варьируемая автором.
Разбираемая нами эпоха и анализируемый памятник отличаются следующими особенностями: во-первых, фиксацией и обездвиживанием природы и женского начала в модели мышления, которую стремятся перенести на общество; во-вторых, наложением до полного совпадения понятий "собственность" и "власть"[27]; в-третьих, новым типом рационализации и централизации с описанными ранее предпочтениями; в-четвертых, стремлением письменно, в слове зафиксировать тот или иной тип доминирования, иерархических отношений и через фиксацию объявить его вечным; в-пятых, разрушением местных укладов и архаических традиций; в-шестых, табуированием медиации (кроме властной вертикали) и отсутствием общественного (и семейного) договора; в-седьмых, подчеркнутым разделением мужского и женского начал по правам, обязанностям, ценности.
В любом обществе происходит та или иная социализация мужчины и женщины. В патриархальном - мужское сообщество ощущает себя монополистом в проведении социализации. "Домострой" устраняет все пережитки прежней (более языческой, чем христианской) независимой женской социализации, не гарантировавшей женщине (и ребенку) никакой правовой защищенности и безопасности, если она не принадлежит к верхушке княжеского сословия. Взамен, в обмен на зависимость и определенную несвободу, предлагается неформальное соглашение, суть которого - достижение автономии моногамной семьи с патриархальным доминированием, при этом семья понимается как ячейка государства, изоморфная ему. Тут женщина теряет многие (если не все) права, зато защищена авторитетом мужа, который понимается субъектом и объектом права и может как отвечать за жену перед законом, так и осуществлять закон внутри своего дома.
"Домострой" в сильнейшей степени повлиял на идеологию верхов, а затем и низов во всем, что касалось семейных отношений. Но законом не стал, во всей полноте никогда не был осуществлен.
Следует принять во внимание, что физический пол ("sex") и гендер (как система социо-полоролевых отношений) в славянском обществе никогда не совпадали, и несовпадение было временами особенно заметным. Так складывалась этнографическая реальность в России; женщинам на протяжении веков приходилось нести на своих плечах, как мужские работы, так и мужские роли, мужскую ответственность. И в низах, и в верхах России роль женщины была велика. Между тем многие свидетели отмечали женообразие русских мужских лиц, специфический тип эмоциональности и капризности русских бояр, пассивность и мягкость русской души, странно и взрывообразно переходящей в противоположное состояние...
Собственно половое поведение имело довольно широкие и не всегда оформленные рамки. Случалось, мужественность тела влекла за собой женственность души и наоборот. Был, однако, период, когда рамки гендера и секса стали сближаться почти до полного совмещения контуров - по крайней мере в городах и слободах, в среднем сословии. Это - XV-XVII века, частично первая половина XVIII века. Тогда рождается, оформляется и частично осуществляется концепция тотального совпадения таких понятий, как государь (домохозяин) и Государь (царь-самодержец), "приказание" и "наказание", власть и собственность, доминирование и порядок, чин. Зато были разведены на недосягаемую ранее дистанцию понятия мужского и женского. Общее усиление вертикали позволяет считать эту дистанцию также вертикальной. Мужское и женское начала утратили некую общую часть (травестийный элемент). "Домострой" настаивал на совпадении секса и гендера. Разделение функций стало абсолютным, разделение прав сделалось пустым понятием вследствие того, что у одной из сторон не стало никаких прав.
В XVIII веке произошел прорыв этого искусственного тотального "единства". Разрушение многих стереотипов, характерных для русской дворцовой жизни (например, возведение женщин на трон, устроение западных балов с травестийными элементами, куртуазией), однако, почти не коснулось низового русского быта империи и носило локально-столичный характер. Второй взрыв произошел в конце XIX - начале XX века и повлиял - как бы ни оценивать эти изменения - на все общество. Однако и в советское время изменения не были последовательными, скорее, волнообразными, циклическими колебаниями, 30-50-е годы показали, насколько живуча традиция российской государственности контролировать семью. Но все дальнейшее - уже предмет для других, специальных исследований.
«Домострой» - это энциклопедия семейной жизни, домашних обычаев, традиций русского хозяйствования – всего многообразного спектра человеческого поведения.
«Домострой» имел цель научить каждого человека «благо-рассудливому и порядливому житию» и был рассчитан на широкие слои населения, и хотя в этом наставлении ещё много пунктов связанных с церковью, но в них содержится уже немало и чисто светских советов и рекомендаций по поведению в быту и в обществе. Предполагалось что, что сводом изложенных правил поведения, должен был руководствоваться каждый гражданин страны. На первом месте в нём ставиться задача нравственного и религиозного воспитания, которую должны иметь в виду родители, заботясь о развитии своих детей. На второе место выносилась задача обучения детей тому, что необходимо в «домашнем обиходе», и на третьем месте стояло обучение грамоте, книжным наукам.
Кроме того "Домострой" обнаруживает многие типологические признаки русской аграрной утопии. Основное его противоречие - несовместимость "осваивающего" хозяйства с автаркическими тенденциями, например с желанием навязать феодальный тип "натурального хозяйства" каждому, в том числе и городскому, дому. "Домострой" - утопия, обращенная, скорее, назад, чем вперед, но основанная на трудноискоренимых базовых моделях русского мышления, что объясняет его живучесть.
В наше время, разумеется, нельзя относиться к этому памятнику средневековья как к действующему своду правил: его миропонимание и практика отошли в вечность, и нет в современной России дома, где бы домостроевские нормы остались в быту. Но в первой половине XIX века, когда был опубликован текст «Домостроя», они еще жили, и не только у духовных лиц или в среде старообрядцев, но и в городском купечестве, и в зажиточном слое крестьянства. Вот почему интеллигенция того времени так ожесточенно реагировала на домостроевский быт, борясь со всяким проявлением отжившей, как тогда казалось, системы, отвергая вместе с тем и простые нравственные правила, и житейскую мудрость «Домостроя».
В настоящее время «Домострой» является ценным источником сведений об обычаях, порядках и укладе жизни XVI века.
1. Андреев Д.А. Роза мира, М.: "Прометей". 1991;
2. Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. Л. Наука. 1988. 244 с.;
3. Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования; Статьи // Сост., вступ. статья, примеч. Э. Афанасьева. – М.: Худож. лит., 1990. – 512с.;
4. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры, изд. 2-е. М.:Искусство, 1984;
5. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.:Искусство, 1990;
6. Домострой. Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В. В. Колесова, М.: Советская Россия, 1990;
7. Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия. поэзия. – М.: Наука, 1996;
8. Иваницкий В. Русская женщина в эпоху «Домостроя» // Общественные науки и современность, 1995, № 3;
9. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа: Утварь, одежда, пища и питьё, здоровье и болезни, нравы, обряды, приём гостей. – М.: Просвещение, 1998;
10. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М.: Наука, 1992;
11. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 годах. Харьков, 1956;
12. Личман Б.В. История России. – М.: Прогресс, 2005;
13. Орлов А.С. Древняя русская литература 11-16 веков. – М.: Просвещение, 1992;
14. Пушкарёва Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (Х – начало ХIХ в.). – М.: Просвещение, 1997;
15. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Захаров, 1993;
16. Пресняков А.Е. - Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории. М.: Наука. 1993;
17. Терещенко А. Быт русского народа. – М.: Наука, 1997;
18. Ужанков А.Н. Истоки русской художественной прозы // Русская бытовая повесть XV-XVII вв.. М.: Сов.Россия, 1991, с. 15, 11;
19. Ужанков А.Н. Будущее в представлениях писателей Древней Руси XI-XIII вв. М.:Русская речь, 1988, № 6;
20. Щелгунов Н.В. Очерки русской жизни, СПб.:, 1895;
21. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-XIII веков. М.:Наука, 1989;
[1] Андреев Д.А. Роза мира, М.: "Прометей". 1991, с. 135.