В тени косматой ели
Над шумною рекой
Качает чёрт качели
Мохнатою рукой…
Вяч.И. Иванов (1866-1949) в поэтической среде считался авторитетным философом.
Подобно Соловьёву, он развивал идею "соборности" как системы религиозной связи людей. Будущее России Иванов видел в рождении новой всенародной религиозной культуры.
Он мечтал о художнике-теурге, который будет творить сценарий некоего "всенародного действа", похожего на старинную мистерию. Воплощая мистерию, человечество обретет духовное величие, преодолеет индивидуализм, преобразится в божественном экстазе.
Поэзия Вяч. Иванова пронизана музыкой. Он слышал музыку во всех проявлениях бытия, находил "музыкальные эквиваленты" звукам природы:
"Ты богат", - поёт багрец прощальный;
"Ты счастлив", - поёт кристальный луч…
("Седьмой день")
Игра интонационно близких слогов создаёт в его стихах некий "музыкальный мир", где понятийность словно исчезает, оставляя тонкий "звуковой смысл".
Лидером символистов считался В.Я. Брюсов (1873-1924). Выходец из семьи бывшего крепостного крестьянина, Брюсов создал поэзию величавую, литую, упругую. Идея религиозной "соборности" была ему абсолютна чужда. Воспитанный на книгах Дарвина и Чернышевского, Брюсов сделал решительный шаг к обновлению поэзии, оставаясь убеждённым материалистом. Человек трезвого ума, Брюсов стремился найти темы более "земные", объективно значимые. В его зрелой поэзии нет абстрагированности от жизни.
Эпиграфом из Откровения Иоанна Богослова начинает Брюсов свою поэму "Конь блед": "И се конь блед и сидящий на нём, имя ему Смерть". Строки этого древнего пророчества перекликаются в поэме с пророчеством новым: грядёт жестокий индустриальный век! Поэт одним из первых выразил ритмы индустриализации, грохот её машин, гипнотизирующее мерцание электрических огней.
В предреволюционные годы всё более проявляется "нормативный" рационализм поэта. Порукой тому была увлечённость отдалённым историческим прошлым. Брюсов пишет роман "Огненный ангел" (1907-1908) - любовно-авантюрное повествование о средневековой Германии, воскрешающее времена инквизиции и "процессы ведьм". Он всё больше становится "художником зрения, а не слуха", возлюбив не звуки, а "меру, число, чертёж". Поэт тяготеет к образам античной культуры, к передаче зрительных, почти живописных впечатлений ("Медея", "Ахиллес у алтаря", "Одиссей", "Дедал и Икар"). Гранёная, словно высеченная из мрамора пластика его поэзии позволяет считать Брюсова одним из предтеч неоклассицизма в русском искусстве.
Смешение мистики и гротеска, высокого и низменного, серьёзного и ироничного - так можно охарактеризовать необъятный образный мир Андрея Белого (Б.Н. Бугаева [1880-1934]). Блистательный поэт, прозаик, критик, филолог, он был талантлив во всём. Ещё в юношеские годы он увлёкся проповедями В. Соловьёва и окунулся в создание "музыки" стиха. "Симфонии" - так называл Белый свои первые поэтические опыты, полные мистического трепета и предожиданий. Создание сборника "Золото в лазури" (1904) обозначило наступление творческой зрелости. Поэтическая речь Белого становится ярко индивидуальной. Порой кажется, что он чувствует мир не только как поэт, но одновременно как музыкант и художник. Мотивы, образы, интонации его лирики рождаются "на грани" синтеза звуковых, ритмических и живописных ассоциаций:
Бывало:
снеговая стая -
Сплошное белое пятно -
Бросает крик, слетая, тая, -
В запорошённое окно;
Поёт под небо белый гейзер:
Так заливается свирель;
Так на рояле Гольденвейзер
Берёт уверенную трель.
("Первое свидание")
В 1909 году выходит книга "самосожжения и смерти" - "Пепел", посвящённая памяти Некрасова. Что связывало поэта-символиста с "рыдающей" некрасовской музой? Обращение к классику русского реализма открыло для Белого путь к познанию России. Следующая крупная работа Белого - сборник стихов "Урна". В нём совсем иной мир. "Урна" была задумана мастером как "раздумья о бренности человеческого естества с его страстями и порывами". В этой книге Белый откровенно мистифицирует читателя, ведёт с ним "игру". Он легко соединяет "прошлое" и "будущее", классическую речь российской поэзии XVIII в. с изысканными современными образами.
В предреволюционные годы Белый увлекается критикой и публицистикой, создаёт своё самое значительное прозаическое произведение - гротескно-сатирический роман "Петербург". Поэт всё более проникается трагическим ощущением кризиса цивилизации, всё более верит в символизм, как "религиозное исповедание", предшествующее новому Богоявлению. Идеи социальной революции в её материальном виде ему совершенно чужды. Подобно большинству художников "серебряного века", Белый оставался верен светлым идеалам революции духа.
А.А. Блок (1880-1921) прожил короткую, но насыщенную и яркую жизнь. Он успел реализовать многие грани своего поэтического гения. Великий поэт, Блок был и великим мыслителем, подлинным выразителем высших озарений отечественной культуры, кумиром интеллигенции. Б.Л. Пастернак в "Докторе Живаго" свидетельствует: "Блоком бредила вся молодёжь обеих столиц, Блок - это явление Рождества во всех областях русской жизни". Другой современник добавляет: "Наша первая юность проходила под знаком Блока… К какому литературному течению, к какой литературной школе принадлежала поэзия Блока, нас тогда не интересовало: мы её слушали, она проникала в нас и запоминалась мелодически. Впрочем, Блок сам говорил: "В начале была музыка. Музыка есть сущность мира. Мир растёт в упругих ритмах… Рост мира есть культура. Культура ест музыкальный ритм".
Первая книга символистской лирики Блока - "Стихи о Прекрасной Даме" (1904), посвящённая теме вечной женственности, была наполнена мистическими настроениями. Постепенно поэт освобождается от декадентского культа "чистого искусства". Его сочинения отражают глубокие философские раздумья о судьбах Руси ("Сытые" [1905], "Нечаянная радость" [1906], "Русь" [1906], "Родина" [1907-1916], "На поле Куликовом" [1908], "Россия" [1908]). Блок надеялся на великую очистительную силу революции, способную преобразить старый мир (поэмы "Двенадцать" [1918], "Скифы" [1918], статья "Интеллигенция и революция" [1918]).
Большое место в лирике поэта занимает тема Родины:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые -
Как слёзы первые любви!. .
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснёт в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!. .
("Россия")
Россия для Блока - даль, простор, путь, наполненный ветром. Она одновременно и падшая, разбойная, и святая, благолепная. России дано определять судьбу поэта, отвечающего ей взаимной любовью:
Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
("На поле Куликовом")
Наиболее сильные строки посвятил Блок образам дикой, "скифской" Руси. Многие его мысли о двух потоках мировой истории и культуры, о России и Европе воспринимаются как пророческие.
В искусстве "серебряного века" чрезвычайно сильны были тенденции неоклассицизма, устремлённости в прошлое. Идеалы символизма уже в начале века были поколеблены. Замыслы мистерий уступают место стремлению вернуться "на грешную землю". Мистический туман символизма и космичность образов сменяются обращением к "вещной" красоте.
В 1911 г. Родилось содружество таких непохожих поэтов, как Н.С. Гумилёв, С.М. Городецкий, А.А. Ахматова, О.Э. Мандельштам, Н.Д. Бурлюк, Н.А. Клюев и др. Кружок получил "заземлённое" название "Цех поэтов", словно перечеркнув идею "божественного предначертания" искусства. Его представители провозглашали освобождение поэзии от символистских порывов к "идеальному", от многозначности и текучести образов, усложнённой метафоричности, возврат к материальному миру, предмету, точному значению слова.
В этой среде возникла мысль создать новое поэтическое направление, получившее название "акмеизм". Однако новое не родилось на "пустом месте". Один из организаторов и теоретиков "Цеха поэтов" Н.С. Гумилёв писал: "На смену символизма идёт новое направление, как бы оно ни называлось, акмеизм ли (от слова akme- высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора) или адамизм (мужественно твёрдый и ясный взгляд на жизнь), во всяком случае, требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем то было в символизме. Однако, чтобы это течение утвердило себя во всей полноте и явилось достойным преемником предшествующего, надо, чтобы оно приняло его наследство и ответило на все поставленные им вопросы. Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом".
Новое направление было родственно символизму в главном - в неприятии окружающей действительности, будь то серая будничность или революционные взрывы. Подлинная красота искалась в прошлом. Привлекательными казались "ретро" - жанры: интермедия, пастораль, идиллия, мадригал. Не случайно свой главный печатный орган акмеисты назвали "Аполлон" - символ гармонии, стройности, ясности.
Расставаясь с символизмом, дабы "живой земле пропеть хвалу", каждый из поэтов "Цеха" избирал свой путь. Единая эстетическая программа была намечена лишь контурно, в общих началах. К ним относились, например, пристальное внимание к образу вещи, способной возбуждать лирическое чувство.
"Вещной мир" М.А. Кузьмина (1872-1936) поразительно разнообразен. В поле его зрения то русская поджаренная булка, то японский фарфор, то маскарадный костюм. Многолики и его герои - "милые актёры без большого таланта", "моряки старинных фамилий", 2франты тридцатых годов"… Из образов мировой культуры Кузьмину ближе всего оказалась атрибутика маскарада ("Маскарад" и др.). Поэта не прельщали такие категории, как исторический дух, атмосфера, социальная среда. В жеманном и галантном прошлом для него важен был прежде всего сам интерьер.