В олонхо заключен тот изначальный этический и эстетический идеал народа Саха, отражающий его мировоззрение, понимание своего места во вселенной, его мудрость и стремление к гармонии. Якутское олонхо рисует ясную и простую модель мира, в которой Вселенная делится на три части, населенные людьми, духами и богами, все подчинено строгому порядку, все находится в состоянии гармонии и равновесия. На страже этого нерушимого порядка стоят светлые божества, а с ними и наделенные волшебной силой богатыри из рода айыы - людей.
Олонхо, как вид народного творчества, включает в себя истоки многих видов искусств. С развитием в Якутии профессионального искусства олонхо входит в различные его виды. Фольклор, эпос послужили основой для формирования якутской художественной культуры. Наши первые писатели, основатели якутской литературы черпали свое вдохновение именно из народных сказаний и олонхо. Позже их произведения стали основой для первых якутских фильмов. Новые формы обрело олонхо и в театре: первые театральные постановки формирующегося национального театра были на сюжеты, взятые из олонхо (любительские спектакли "Удалой молодец Бэриет", "Богатырь Кулантай на рыжем жеребце") первая национальная опера создана на основе либретто, написанного по мотивам различных олонхо. Якутские живописцы и графики, воспитанные на олонхо, воплотили его образы в своих работах. Именно олонхо стало основой для формирования национального театра народа Саха.
Обретя новую жизнь в различных видах искусства, олонхо занимает свои позиции и в кино.
Затрагивая в своих работах темы, волнующие современного человека, ища ответы на актуальные вопросы, задаваемые сегодняшним днем, режиссеры якутского кино создают произведения, в которых на разных уровнях присутствует олонхо. Неслучайно многие работы выполнены в черно-белом цвете. Строгое черно-белое изображение настраивает на философское размышление, уводит от бытового восприятия; графически точные фигуры, линии, углы позволяют сосредоточиться на главном, отбросить все второстепенное, отставить ненужное, в то же время скудость цветовой палитры заставляет работать воображение, видеть скрытое в знакомых предметах.
Главным, а порой и единственным индикатором «самобытности» остается пока язык. В якутском кино предпочитают изъясняться по-якутски. Зрителей привлекает родная речь — и уроженцев улусов, и жителей Якутска. Прокат единственной русскоязычной комедии местного производства «Дневник начинающего предпринимателя» завершился финансовым фиаско. Адресная аудитория (включающая этнических Саха, горожан, подзабывших уже наречие предков) не удостоила вниманием эту картину, предпочтя ей общероссийские хиты или спектакли своего драмтеатра.
Например, взять первый полнометражный якутский фильм — «Черная маска» (2002) — который был снят на «Саха-фильме» режиссером Никитой Аржаковым. Сюжет — адаптация реальной истории. Потомки главного героя, сыскаря Гаврилы Десяткина, здравствуют и поныне, вошли в круг влиятельных, именитых людей. Некогда (в середине 40-х) дюжий милиционер Десяткин смог обезвредить матерого душегуба, чья кровавая гастроль нарушила покой обитателей Якутска и жителей ближних улусов. На роли героя и негодяя были выбраны мужчины крепкого, внушительного сложения — известные в республике спортсмены. Первенство эти колоссы выясняли в рукопашном бою — будто в фильмах о боевых искусствах. Но, похоже, авторы давали иную отсылку — к фабулам якутских былин-олонхо. Там добрый богатырь (из местных) побеждает злого (из пришлых) в сшибке-схватке не на жизнь, а на смерть.
Своеобразное понимание «политкорректности», однако, являет себя в любовном раскладе. Подругой якутского богатыря оказывается русская девушка, спутницей душегуба славянских кровей — женщина из коренных. (Любопытно, что в одном из скверов столицы Республики Саха установлен памятник первой смешанной паре — землепроходцу Семену Дежневу и Абакаяде Сючю, его якутской жене, — знак единения основных народов республики. Тандем «блондинка и якут» — излюбленные персонажи местной рекламы.) Фильм двуязычен, персонажи-Саха изъясняются то по-якутски, то по-русски. Якутский — язык доверительного общения (с родными и соплеменниками), русский — «рабочий» язык, средство межнациональной коммуникации.
Первые якутские режиссеры, перенося в свои работы олонхо, определили основу для формирования новой эстетики, нового способа художественного мышления - национального кино.
3. Позиции современного кино в Якутии
Все фильмы, сделанные в Республике Саха, были сняты на цифровую аппаратуру. Отсутствие пленочного варианта закрывало им путь на крупные фестивали, регламент которых признает легитимным лишь картины на традиционном носителе. Нет «выхода на люди» — вот и широкого показа нет. Почти все фильмы озвучены на национальном языке, русскими субтитрами снабжен далеко не всякий опус. Что без сомнения ограничивает «ареал бытования» якутского кино. Сами киношники Саха — режиссеры и продюсеры — признают, что делают продукт скорее для внутреннего пользования. Они не слишком озабочены экспансией вовне. И все же кино в Якутии переживает бум. По данным на конец 2005 года, в работе находилось семь полнометражных фильмов. Бюджеты проектов скромные. Но недорогие картины способны окупить себя в местном прокате (люди хотят, чтобы с экрана звучала родная речь).
В республике действуют (и конкурируют между собой) государственные компании «Саха-фильм», «Алмазфильм» и несколько независимых производителей. Поначалу кажется, что положение дел в якутском кинематографе может быть описано в терминах противостояния «художественного» и «продюсерского» кино. Но если вглядеться внимательнее — бинарный черно-белый расклад начинает растушевываться: в монохромной гамме глаз различает градации цвета, его перетекания, тональные переходы.
Так, продукция «Саха-фильма» — не в меньшей степени, чем фильмов «независимых», — является плодом продюсерской стратегии его нынешнего руководителя Степана Сивцева-Доллу. Он выбирает путь репрезентации. Делает акцент на просветительской функции кинематографа («молодежь не читает национальных классиков»). Видит в кино инструмент смягчения нравов, средство для утверждения доброго имиджа республики («Якутск не должны воспринимать как прибежище бандитов, проституток и пьянчуг»). Нет случайности в том, что большая часть картин, снятых на «Саха-фильме» — экранизации произведений маститых якутских писателей, «этнические» ретро-драмы, действие которых происходит в давно минувшие годы — в начале или в середине ХХ века.
Попытки создания якутских фильмов из двух категорий: ментальных и подвидовых (на основе других видов кино) медленно передвигаются вперед лишь за счет хорошей поддержки (чаще финансовой) и громкого имени. И то, эти фильмы из этих категорий обычно рассчитаны на узкий и народный просмотр.
Например, взять второй полнометражный фильм Никиты Аржакова «Журавли над Ильменем» (2005) который был снят к 60-летию Великой Победы. Влияние даты дает о себе знать. В целом конструкция картины воспроизводит каноническую схему военных лент, выработанную еще в советские годы. Геройство окопников, самоотверженность тружеников тыла — все для фронта, все для победы. Две линии переплетаются, вторят одна другой, стыкуются, как сообщающиеся сосуды. Авторы «Журавлей» разлучают пару влюбленных Арамаана (Романа) и Варвару после первой же их брачной ночи. Муж попадает в батальную мясорубку. Молодая жена, тоскуя о нем, стоически переносит горести лихолетья.
Но условная конструкция деформируется, две составляющие сюжета утрачивают предписанное им равновесие. Само название картины указывает на конкретный эпизод войны — сражение за Старую Руссу. В 1943 году на льду озера Ильмень бились с врагом и приняли достойную погибель более четырехсот воинов, мобилизованных в Якутии. Арамаан — в их числе. Варвара оказывается среди переселенцев из Чурапчинского улуса, отправленных обживать север Якутии. Эти трагические события малоизвестны за пределами республики. Считается, что перемещение масс затевалось с благой целью — предотвратить последствия засухи и голода. Но операция была организована из рук вон плохо. Люди двинулись в путь лишь с наступлением морозов. Переселенцы гибли в дороге, выбивались из сил, пытаясь обустроить холодные пространства, мерзлую целину. Вот и выходит, что былине о геройских ристалищах вторит не повесть об ударном труде, а горестный рассказ о бедствиях жен и матерей бесстрашных якутских витязей. В пафосную схему военного фильма исподволь вторгается чужеродный мотив — тема безвинных страданий простого народа (во вкусе антикультового перестроечного кино).
По мнению Никиты Аржакова, «самое слабое место якутских фильмов — драматургия: профессиональных сценаристов в республике нет». Действительно, в «Журавлях» можно отыскать и нестыковки, и передержки. Арамаан подозрительно неуязвим. С головой окунается в стылую прорубь, сутками валяется на снегу (без видимых последствий для здоровья), усталость и боль превозмогает играючи. Как супермен из комиксов или эпический богатырь — герой одного из фантазийно-условных жанров. Баснословная удаль рядового (во всех смыслах слова) якутского мужичка диссонирует с исходным настроем на адекватность реалиям, на житейскую достоверность.
Но в принципе, эта картина, как-никак смогла попасть в российский прокат благодаря директору компании «Сахафильм» Степану Сивцеву-Доллу, который показал картины «Сахафильма» руководителям диссертационной комиссии, директору института культурологии Кириллу Разлогову и преподавателю Санкт-Петербургского университета кино и телевидения Александру Казину. Из всего увиденного Кирилл Эмильевич отметил картину Никиты Аржакова «Журавли надо Ильменем» и рекомендовал эту работу для широкого показа на ТВ по каналу «Культура», с тем, чтобы российский телезритель увидел этот фильм. Канал по сути, не очень богатый, они не делают рекламу, поэтому на основе первого выхода якутского кино на телевидение «Сахафильм» заработал 61 тысячу рублей.