Выбор места для постройки башни сопровождался гаданием. На намеченном месте ставили на ночь чашу, до краев наполненную водой. Если к утру уровень воды в чаще поднимался, это считалось дурным признаком, и приходилось искать другое место. Существовал еще и такой обычай, перед строительством башни землю поливали молоком: если оно не просачивалось, то почва для фундамента считалась достаточно крепкой, если же молоко просачивалось, землю рыли еще глубже. Перед тем, как приняться за сооружение башни, заготовляли весь необходимый материал - камни, балки, и прочее.
Построение башни должно было свидетельствовать о родовой сплоченности и мощи, поэтому в работе добровольно принимали участие все члены данной фамилии, помогая и живой силой, и средствами, существовала форма коллективной помощи - "белхи" (инг. назв.). Взаимопомощь наблюдалась не только в строительстве, но и в земледелии и в животноводстве. В строительстве башни принимались и наемные рабочие из других фамилий, но владельцы башни зорко наблюдали за ходом постройки, чтобы кто - нибудь, из-за недоброжелательства не помешал работе.
Наиболее сложной операцией считалось возведение ступенчатой кровли башни. Вот как описывает эти работы профессор Л. П.Семенов: "кровлю начинали возводить изнутри. Когда же надо было закончить покрытие свода и поставить замковый камень, на машикули ставили лестницу, привязанную веревками, прикрепленную к столбу, поставленному на время в верхнем этаже. Веревку пропускали через отверстия, сделанные между уступами кровли. Мастер привязывал себя ремнем к этой лестнице, поднимался на купол башни и заканчивал работу. За установку замкового камня давали лошадь или быка".
Крепкие стены башен защищали ингушей от недругов. Наиболее известные и лучшей сохранности башенные комплексы: Озик (Барким), Вовнушки, Таргим, Эгикал, Эрзи, Пялинг, Ний, Цори, Лялах.
Мастерство строительства передавалось по наследству, предания сохранили имена некоторых ингушских зодчих. Это Янд, Даци Льянов, Дуго Ахриев, Хазби Цуров, Барханоевы (мастера из аула Бархин) , Бятр Гадаборшев (Баркинхой).
До наших дней дошло предание о том, что боевая башня в горном ауле Гадаборш /датируется XIV-XV вв./ построена Бятром из рода Гадаборшевых. Наличные материалы свидетельствуют о том, что Бятр обладал всеми необходимыми навыками и секретами сложного ремесла строительства башен и был профессионально подготовленным мастером. После смерти Бятр был погребен в родовом солнечном склепе, но впоследствии, в конце 50-х годов XX века его останки из склепа исчезли. По имеющимся сведениям, одна из археологических экспедиций, изучавших Горную Ингушетию, из-за необычно крупных размеров костей скелета решила, что им место в каком-нибудь антропологическом музее СССР .
"В старое время, - пишет Яковлев Н.Ф., - в горах имелись целые рода, занимавшиеся, например, постройками башен из камня. Такова фамилия Барханоевых, жителей села Бархин, в горной Ингушетии, которые из поколения в поколение были мастерами - каменщиками, или "искусниками камня", как выражаются ингуши "той говзанч".
Величественные и долговременные каменные сооружения являются наглядным результатом их гениального творчества.
"Человеку при жизни нужна башня, после смерти склеп, - так гласит ингушская пословица. В старину, когда выдавали девушку замуж, то ее родители осведомлялись, имеет ли жених башню и родовой склеп.
Башни также были, в каком то смысле, символом предков ингушей в представлении о вселенной, мире и их стремлении вообще быть ближе к небу, как известно ингуши в те века были язычниками.
В устных рассказах осталось предание о том, как высоко был развит культ камня у ингушей. Для гостя в те далекие времена считалось обязательным принести в качестве подарка камень. Не эта ли святая любовь к камню заложена в сохранившихся памятниках средневековой архитектуры Горной Ингушетии.
Не случайно профессор Л.Н. Семенов обратил внимание на культ камней у ингушей: "По представлениям ингушей - пишет он, - происхождение Нартов из камня свидетельствует об их необычной физической силе и крепости, описывая подвиги Нартов, нартские певцы постоянно упоминают о камнях, скалах, монументальных каменных сооружениях".
Известный российский этнограф Я.В.Чеснов в своей научной работе "Окаменевший луч звезды - ингушские башни" пишет: "Ингушская цивилизация интересна тем, что при внимательном и бережном отношении к ней, может продемонстрировать нам сами принципы такой жизнедеятельности, когда техническая цивилизация и культура слиты воедино… Описания башен, сделанные в годы Кавказской войны XIX века, тоже восторженны. Но их авторы не могли допустить, что строителями башен были народы, которых считали дикарями и с которыми вели войну на уничтожение. Авторство башен приписывали грекам, персам, грузинам или кому угодно, только не ингушам и чеченцам. Истину не скроешь, и она стала пробиваться в серьезных попытках понять историю башен. Обнаружилось, что уже давно за ингушами стояла слава строителей башен ".
"При удивительной стройности, пропорциональности и довольно большой высоте, - отмечал И.П. Щеблыкин, - они устойчивы и прочны. Поражаешься мастерству строителей, их вкусу и умению так великолепно разрешить и воплотить в реальные формы свои замыслы и фантазии" .
Профессор Е.И. Крупнов пишет: "Современная Ингушетия отличается, пожалуй, наибольшим количеством этих памятников и лучшей их сохранностью… Ингушские башни, - говорит он, - для нашего столетия - новые шаги человека в небо". И далее автор отмечает: "Культура вейнахских племен имеет глубокие местные корни, а сам вейнахский народ является одним из древнейших этнических массивов Кавказа".
Взаимовлияния строительного мастерства горцев осветил грузинский ученый С.И. Макалатия. В одном из исследований он указывает на то, что башни в Хевсуретии сходны с тушинскими, и по местным преданиям их строителями являются кистины - ингуши.
Осетинский исследователь Г.А. Кокиев писал: "Превосходство надо признать за ингушскими и чеченскими башнями, в которых чувствуется своеобразная культура и высокая техника ".
"Отдельные, наиболее известные в Осетии башни, как давно установлено, сложены руками ингушских мастеров" - пишет ингушский краевед Ш.Э. Дахкильгов. О продолжительности древних связей башенной культуры ингушей и осетин говорит и такой факт. Известный мастер, джераховец Хаматханов в начале прошлого века производил ремонт храма XII века в сел. Дзивгисе Куртатинского ущелья Северной Осетии, о чем свидетельствует надпись на стене указанного храма.
Еще в "Географии" Вахушти (грузинский историк и путешественник 1696 - 1784) указывается на то, что ингуши "умеют строить из камня на извести и из них воздвигают дома, башни и укрепления".
Имеющиеся башенные поселения в прилегающих горных районах современной Чечни несут в себе ингушское начало, а их жители ингушское происхождение, о чём было отмечено в научных трудах кавказоведом Е. Крупновым. Это такие районы, как Галанчож, Мялхисты, Майсты и другие. Сами жители этих поселений не отрицают эту связь, тем более их языковая и материально - духовная близость к ингушам этому подтверждение.
Средневековый период характеризуется достижением мастерства ингушских зодчих в возведении своих башенных, храмовых и оборонительных сооружений. И поэтому не зря горную Ингушетию называют страной башен, музеем под открытым небом.
Строительство башенных и храмовых, а также оборонительных сооружений в горной Ингушетии, свидетельствует о больших знаниях и опыте строительных работ, накапливавшегося у древнейшего народа Кавказа веками, что в итоге дало возможность прийти к высшим классическим формам ингушской каменной архитектуры.
Танец народа
Ингушетия издавна славилась своими танцевальными коллективами. Танцы и песни всегда занимали видное место в жизни ингушей, сопровождая их в радости и в горе, в будни и праздники. Танцевальная культура ингушского народа многообразна и восходит к глубокой древности. В танце народа - его характер, культура, темперамент, грация. В танцах проявляется ментальность народа, культура интеллигентности. Танец народа - это его мораль, нравственность. Подтверждением тому является выразительная плавность и грациозность девушек в танцах, виртуозные движения юношей на носках, требующие ловкости, силы, таланта.
В самой юной республике не останавливаются на рождении даже трех детей. Местные парни и девушки мечтают о большой многодетной семье, и у них есть на кого в этом равняться - своих родителей и более старших родственников. Секреты ингушских семейных традиций изучал корреспондент "РГ". Много детей - много помощников
У учительницы начальных классов Лидии Актамировой восемь детей и 15 внуков. Все семь дочерей и сын получили высшее образование и почти все определились в жизни. Последнего ребенка Лидия родила в 41. Когда умер ее муж, младшей дочери было всего пять лет. Но женщина не отчаялась, ведь детей она воспитала настоящими помощниками, они, как могли, работали, старшие ухаживали за младшими.