- 9 -
ее к земле.
В картинах эпохи Возрождения человек всегда составляет центр компо-
зиции; весь мир строится вокруг него и для него, и именно он является главным героем драматического повествования, активным выразителем содержания, заключенного в картине. Однако в картинах Боттичелли человек утрачивает эту активную роль он становится скорее страдательным элементом, он подвержен силам, действующим извне, он отдается порыву чувства или порыву ритма. Это ощущение внеличных сил, подчиняющих человека, переставшего владеть собой, прозвучало в картинах Боттичелли как предчувствие новой эпохи, когда на смену антропоцентризму Ренессанса, приходит сознание личной беспомощности, представление о том, что в мире существуют силы, независимые от человека, неподвласнтые его воле. Первыми симптомами этих изменений, наступивших в обществе, первыми раскатами грозы, которая несколько десятилетий спустя поразила Италию и положила конец эпохе Возрождения, были упадок Флоренции в конце 15 века и религиозный фанатизм, охвативший город под влиянием проповедений Савонаролы, фанатизм, которому до некоторой степени поддался и сам Боттичелли, и который заставлял флорентинцев, вопреки здравому смыслу и веками воспитывавшемуся уважению к прекрасному, бросать в костер произведения искусства.
Глубоко развитое чувство собственной значительности, спокойное и уверенное самоутверждение, покаряющее нас в "Джоконде" Леонардо, чуждо персонажам картин Боттичелли. Чтобы почувствовать это, достаточно вглядеться в лица персонажей его сикстинских фресок и особенно фресок виллы Лемми. В них чувствуется внутренняя неуверенность, способность отдаться порыву и ожидания этого порыва, готового налететь.
С особой силой выражено все это в иллюстрациях Боттичелли в "Божественно комедии" Данте. Здесь даже самый характер рисунка - одной тонкой линией, без теней и без нажима - создают ощущение полной невесомости фигур; хрупких и как будто прозрачных. Фигуры Данте и его спутника, по нескольку раз повторенные на каждом листе, появляются то в одной, то в другой части рисунка; не считаясь ни с физическим законом тяжести, ни с приемами построения изображения, принятыми в его эпоху, художник помещает их то снизу, то сверху, иногда боком и даже вниз головой. Порой создается ощущение, что сам художник вырвался из сферы земного притяжения, утратил ощущения верха и низа. Особенно сильное впечатление производит иллюстрация к "Раю". Трудно назвать другого художника, который с такой убедительностью и такими простыми
- 10 -
средствами сумел бы передать ощущение безграничного простора и безграничного света. В этих рисунках без конца повторяются фигуры Данте и Беатриче. Поражает почти маниакальная настойчивость, с которой Боттичелли на 20 листах возвращается все к одной и той же композиции - Беатриче и Данте, заключенные в круг; варьируются слегка только их позы и жесты. Возникает ощущение лирической темы, будто преследующей художника, от которой никак не может и не хочет освободиться.
И еще одна особенность появляется в последних рисунках серии: Беат-
риче, это воплощение красоты, некрасива и почти на две головы выше Данте! Нет сомнения в том, что этим масштабным различием Боттичелли стремился передать большую значимость образа Беатриче и, может быть, то ощущение ее превосходства и собственного ничтожества, которое испытывал в ее присутствии Данте. Проблема соотношения красоты физической и духовной постоянно вставала перед Боттичелли, и он пытался решить ее, дав язычески прекрасному телу своей Венеры лицо задумчивой Мадонны. Лицо Беатриче не красиво, но у нее поразительно красивые, большие и трепетно одухотворенные руки и какая-то особая порывистая грация движений. Кто знает, может быть, к этой переоценке категорий физической и духовной красоты сыграли роль проповеди Савонаролы, ненавидившего всякую телесную красоту как воплощение языческого, греховного.
Конец восьмидесятых годов можно считать периодом, с которого начи-
нается перелом в творчестве Боттичелли. По-видимому, внутренне он порывает с кружком Медичи еще при жизни Лоренцо Великолепного, умершего в 1492 году. Античные, мифологические сюжеты исчезают из его творчества. К этому, последнему периоду относятся картины "Благовещение" (Уффици), "Венчание Богоматери" (Уффици, 1490 год), "Рождество" - последнее из датированных произведений Боттичелли (1500), посвященное памяти Савонаролы. Что касается мюнхенского "Положения во гроб", то некоторые исследователи относят его к концу 90-х годов; по мнению других, эта картина возникла посже, в первые годы 16 века, так же как и картины из жизни св. Зиновия.
Если в картинах 1480-х годов чувствовалась чуткая настроенность, готовность отдаться порыву, то в этих поздних произведениях Боттичелли, персонажи уже утрачивают всякую власть над собой. Сильное, почти экстатическое чувство захватывает их, глаза их полузакрыты, в движениях - преувеличенная экспрессия, порывистость, как будто они не управляют
более своим телом и действуют в состоянии какого-то странного гипнотического сна.
- 11 -
Уже в картине "Благовещение" художник вносит в сцену, обычно столь идиллическую, непривычную смятенность. Ангел врывается в комнату и стремительно падает на колени, и за его спиной, как струи воздуха, рассекаемого при полете, вздымаются его прозрачные, как стекло, едва видимые покрывала. Его правая рука с большой кистью и длинными нервными пальцами протянута к Марии, а Мария, словно слепая, словно в забытьи, протягивает навстречу ему руку. И кажется, будто внутренние токи, невидимые, но ясно ощутимые, струятся от его руки к руке Марии и заставляют трепетать и сгибаться все ее тело.
В картине "Венчание Богоматери" в лицах ангелов видна суровая, напряженная одержимость, а в стремительности их поз и жестов - почти вакхическая самозабвенность. В этой картине отчетливо чувствуется не только полное пренебрежение законами перспективного построения, но и решительное нарушения принципа единства точки зрения на изображения. Это единство точки зрения, ориентированность изображения, на воспринимающего зрения - одно из достижений Ренессансной живописи, одно из проявлений антропоцентризма эпохи: картина пишется для человека, для зрителя, и все предметы изображаются с учетом его восприятия - либо сверху, либо снизу, либо на уровне глаз, в зависимости от того, где находится идеальный, воображаемый зритель. Своего наивысшего развития этот принцип достиг в "Тайной вечере" Леонардо и во фресках станци делла Сеньятура Рафаэля.
Картина Боттичелли "Венчание Богоматери", как и его иллюстрации к "Божественной комедии", построена без всякого учета точки зрения, воспринимающего субъекта, и в произвольности ее построения есть нечто иррациональное.
Еще решительнее выражено это в знаменитом "Рождестве" 1500-го года, передние фигуры здесь вдвое меньше фигур второго плана, и для каждого пояса фигур, расположенных ярусами, а зачастую даже для каждой отдельной фигуры создается свой горизонт восприятия. При это точка зрения на фигуры выражает не их объективное местоположение, а скорее их внутреннюю значимость; так, Мария, склонившаяся над ребенком, изображена внизу, а сидящий рядом с ней Иосиф сверху. Сходный прием 40 лет спустя применил Микеланджело в своей фреске "Страшный суд".
В мюнхенском "Положении во гроб" Боттичелли угловатость и некоторая деревянность фигур, заставляющие вспомнить об аналогичной картине нидерландского художника Рогира ван дер Вейдена, сочитаются с трагической патетикой барокко. Тело мертвого Христа с его тяжело упавшей рукой
- 12 -
предвосхищает некоторые образы Караваджо, а голова потерявшей сознание Марии приводит на память образы Бернини.
Боттичелли был непосредственным свидетелем первых симптомов наступающей феодальной реакции. Он жил во Флоренции, в городе, который в течение нескольких столетии стоял во главе экономической, политической и культурной жизни Италии, в городе с вековыми республиканскими традициями, который по праву считают кузницей итальянской культуры Возрождения. Вероятно, именно поэтому, кризис Возрождения и обнаружился прежде всего здесь и именно здесь принял такой бурный и такой трагический характер. Последние 25 лет 15 века для Флоренции - это годы постепенной агонии и гибели республики и героических и безуспешных попыток спасти ее. В этой борьбе за демократическую Флоренцию, против возраставшей власти Медичи позиции самых страстных ее защитников странным образом совпадали с позициями сторонников Савонаролы, пытавшихся вернуть Италию ко временам средневековья, заставить ее отказаться от всех достижений ренессансного гуманизма, ренессансного искусства. С другой стороны, именно Медичи, занимавшие реакционные позиции в политике, выступали защитниками гуманизма и всячески покровительствовали писателям, ученым, художникам. В такой ситуации положение художника было особенно трудным. Не случайно поэтому Леонардо да Винчи, которому были в одинаковой мере чужды как политические, так и религиозные увлечения, покидает Флоренцию и, стремясь обрести свободу творчества, переезжает в Милан.
Боттичелли был человеком иного склада. Неразрывно связав свою судьбу с судьбой Флоренции, он мучительно метался между гуманизмом кружка Медичи и религиозно-моральным пафосом Савонаролы. И когда в последние годы 15 века Боттичелли решает этот спор в пользу религии, он замолкает как художник. Вполне понятно поэтому, что от последнего десятилетия его жизни до нас не дошло почти не одного его произведения.
- 13 -
Список литературы:
И. Данилова "Сандро Боттичелли", "ИСКУССТВО"
изд. "Просвещение" (с) 1969
Е. Ротенберг "Искусство Италии 15 века"
изд. "Искусство" Москва (с) 1967
Jose Antonio de Urbina "The Prado",
Scala publications ltd,London 1988-93